"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— А ты, я смотрю, усиленно ленишься? — поинтересовался я, демонстративно «оценив» взглядом вальяжную позу, в которой возлежала ар Лиин-старшая.
— Лошади напоены и нако— … — стремительно перевернувшись на живот и встав на четвереньки, начала, было, аресса. Но заметила смешинки в моих глазах и облегченно перевела дух: — Вы меня до смерти перепугали!
— Ты меня тоже! Когда бесшумно подкралась со спины и целую вечность строила коварные планы…
Тина слегка покраснела, но нашла в себе силы шутить дальше:
— А что мне оставалось делать? Проснулась, огляделась — а единственный защитник таких
— … а убивать не стала, так как искала слишком долго и успела остыть? — «догадалась» Майра.
— Неа, из самой обыкновенной жалости: решила, что ты уж очень сильно расстроишься!
— Поняли, Нейл, кого надо благодарить за то, что вы сейчас будете наслаждаться этим божественным напитком?! — лукаво улыбнулось «мое доверенное лицо» и вручило кружку с холодным, но все равно вкусным взваром.
— Радоваться тому, что ты у меня есть, еще больше просто невозможно! — ничуть не кривя душой, ответил я. Уполовинил кружку, ласково растрепал волосы засиявшей девушке и мысленно усмехнулся, увидев в глазах прислушивающейся к разговору Найты растерянность.
Почувствовав мой взгляд, хейзеррка смутилась. Но все-таки решилась озвучить свои мысли:
— Ничего не понимаю: мы, вроде бы, торопимся, за шатром из еловых лап, вроде бы, продолжает лить задерживающий нас дождь, а вы веселитесь, причем от всей души!
— Мы вчера слегка подумали… — начала Тина.
— … и нам понравилось! — захлопав густыми ресницами, тут же поддакнула Майра. — Поэтому мы подумали снова…
— … и пришли к выводу, что жить надо не завтрашним, а сегодняшним днем! — приняв, как должное это шутливое дополнение, закончила ар Лиин-старшая и посерьезнела: — То есть, не рвать душу из-за того, что мы все равно не в состоянии изменить, решать проблемы лишь по мере появления возможностей и наслаждаться всем, что может доставить удовольствие, тогда, когда и хочется, и можется!
— Арессы, могу я попросить вас ненадолго отвернуться? — поинтересовался я, почувствовав, что начинаю остывать, и, решив, что не мешало бы переодеться в сухое.
Хейзеррки мгновенно выполнили мою просьбу. А Майра, забавно пробежав на четвереньках к заранее приготовленной стопке с чистым бельем, приволокла мне исподнее.
— Начинаю расстраиваться по поводу того, что заснула слишком рано… — продолжая разговор, призналась Найта.
— И я тоже… — в унисон ей пискнула Вэйль.
— Да-а-а, вы бы смогли получить море удовольствия! — хихикнула Тина.
— Не море, а лужу. Но большую-пребольшую!! — уточнила Майра и рассмеялась.
— Лужа удовольствия — это гораздо больше, чем полное его отсутствие! — неожиданно для всех храбро заявила младшая хейзеррка. — Поэтому в следующий раз, когда соберетесь в нее окунуться, будите, не задумываясь!
После этих слов расхохотались не только Майра с Тиной, но и я.
— Хорошо, как скажешь! — справившись с приступом веселья, кивнул я. Потом обратил внимание на ее заметно округлившееся и порозовевшее лицо и обрадовался: — О-о-о, судя по всему, ты уже пошла на поправку?
— Ага! — кивнула она. — Чувствую себя на-а-амного лучше!
— Тогда, может, имеет смысл плотно позавтракать?
…Во
время завтрака Майра с Тиной продолжили развлекаться. Шутили напропалую, настолько хорошо подыгрывая одна другой, что я, не зная, когда и где эти дамы встретились в первый раз, решил бы, что они ближайшие подруги и общаются не один год. Младшая хейзеррка тоже не оставалась в стороне. И пусть подавала голос намного реже спевшейся парочки, зато почти каждая ее фраза получалась настолько едкой или острой, что в глазах ее матери появлялось опасение.Сама Найта, вроде бы, тоже старалась поддерживать общее веселье, но получалось у нее откровенно неважно. То ли из-за беспокойства о дочери, то ли потому, что прошлая жизнь приучила ее бояться последствий своих слов. Тем не менее, ближе к концу второй стражи, когда порядком надоевший дождь практически закончился, а небо начало стремительно светлеть, чуть-чуть расслабилась даже она.
Я обрадовался. Про себя. А вот Майра — нет. Так как в какой-то момент что-то шепнула Найте на ухо, дождалась подтверждающего кивка и, сообщив нам, что им надо отойти до ветру, выскользнула из-под еловых лап.
Не было их не сказать, чтобы уж очень долго, но когда они вернулись обратно и, отложив в сторону мокрые плащи, улеглись на свои места, я заметил, что старшая хейзеррка стала реагировать на шутки дочери заметно спокойнее…
…Окончательно развиднелось где-то к середине второй половины дня. Только вот срываться в путь в это время было уже бессмысленно. Во-первых, потому, что за оставшуюся часть светлого времени суток, да еще и по размякшей земле мы бы прошли не такое уж и большое расстояние. А, во-вторых, обустраивать лагерь на какой-нибудь мокрой поляне ни мне, ни моим спутницам не хотелось. Поэтому я озвучил решение остаться в «шатре» до завтра. И облегченно перевел дух, увидев, что Тина пережила это известие вполне нормально. То есть, расстроилась, но вместо того, чтобы уйти в себя и начать упиваться отчаянием, нашла дело — со всем пылом души принялась помогать Майре долечивать Вэйлиотту.
Что с Вэйлью творила эта парочка… нет, не так: чего эта парочка с нею только не вытворяла! Поила лечебными отварами и натирала стопы жутко вонючей мазью; заставляла, сидя на коленях и упираясь руками в бедра, вжимать подбородок в шею, с силой вытягивать вниз язык и сводить глаза к переносице[1], в четыре руки разминала ей спину, предварительно смазав свои ладони чем-то разогревающим, и так далее.
Я веселился. Найта не отрывала изумленного взгляда от Майры с Тиной, и, кажется, окатывалась верить, что все это происходит на самом деле. А Вэйль с радостью позволяла «лекаркам» делать с собой все, что угодно, как бы странно и смешно это «что угодно» ни выглядело со стороны, и при этом, без всякого сомнения, получала удовольствие!
К вечеру, когда верхний слой хвойного ковра в бору слегка подсох, а небо начало стремительно темнеть, я оставил дам одних и снова убежал тренироваться. Ибо счел, что последние дни уделял себе слишком мало времени и начал превращаться в развалину. От души размявшись и почувствовав, что и тело, и дух, наконец, вернулись в более-менее приличное состояние, я ушел в себя и принялся неторопливо, но вдумчиво и крайне добросовестно оттачивать один из наиболее тяжело дающихся боевых комплексов — «Атаку Четырех Ветров».