"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Это было потрясающе…
…Воспоминания о Чуде продолжали рвать душу даже после того, как я вскочил в седло Черныша и подъехал к распахнутым воротам. Поэтому я запрокинул голову к хмурому зимнему небу, дождался, пока холодные снежинки остудят пылающее лицо, и лишь после этого подобрал оба Дара. Окружающий мир почувствовал не сразу. Но когда услышал все сознания на несколько перестрелов вокруг, то выбросил из головы все лишние мысли и сосредоточился на чужих эмоциях. И, не обнаружив ни единого признака опасности, подал коня вперед. Дарующие поехали следом, постепенно «врастая» в мое сознание и помогая превратиться в одну душу с тремя телами. И возвращая меня к нормальному восприятию жизни.
По
— Да ладно тебе, сестричка, все нормально! — успокоила ее младшая Дарующая. — Мы совсем не против разделить твое желание насладиться игрой на винарре! Тем более что ты не одна такая «громкая». Скажем, когда Алька…
— Какая, в Бездну, Алька?! — возмутилась старшая. — Когда ты… хм… думаешь о Нейле, о нем… хм… думают все!
— Не все, а только те, с кем я делюсь своими эмоциями! — «оскорбленно» уточнила Вэйлька, а потом весело засмеялась: — А так как я делюсь ими только с его любимыми женщинами, они на меня не обижаются.
— Спасительница! — воскликнул я, с ужасом представив себе тот вариант, о котором подумала меньшица. Потом осадил Черныша перед искомым крыльцом, спрыгнул на заляпанные грязью ступени, набросил повод на вбитый в стену дома крюк, отошел чуть в сторону и помог спешиться своим дамам…
…Несмотря на невзрачный внешний вид, внутри лавка мэтра Тивилла выглядела неплохо. Только радовала глаз в основном внешним видом идеально отполированных и красиво залакированных инструментов. А вот запахи, пропитавшие не такое уж и большое помещение, заставляли морщиться — в нем пахло клеем, лаками, деревом и, почему-то, пылью! Вэйльке эти удушливые «ароматы» тоже не понравились, зато Найта, втянув затрепетавшими ноздрями тяжелый дух, заулыбалась и мигом растеряла всю величественность походки и жестов — метнулась к полированному ящику, стоявшему неподалеку, откинула какую-то крышку, пробежала пальчиками по клавишам и недовольно поморщилась:
— Мэтр Тивилл, в вашей лавке есть нормальные инструменты, а не дрова со струнами?!
Невысокий и круглый, как сдобная булка, мужчина, выскользнувший из-за «ящика» покрупнее, изобразил несколько глубоких поклонов. А выказав радость от лицезрения в своей лавке «столь утонченных благородных, да еще и обладающих идеальным слухом», пригласил ее пройти туда, где стоят «не инструменты, а песни, воплощенные в дереве, металле и лаке»! Найта фыркнула. А Вэйлька, «на всякий случай» ощупав мою шею, плечи, руки и талию, недоуменно захлопала ресницами:
— У него что, неважно со зрением? Где это ты у нас утонченный?!
— Может, тут? — я ткнул пальцем в переносицу, потом услышал, как звучит очередная винарра, и вздохнул: да, по сравнению с инструментами Ушедших она действительно напоминала дрова со струнами. Хотя и была чуть более звонкой, чем первая.
— Мэтр Тивилл, кажется, вы меня не поняли! — недовольно рыкнула старшая Дарующая. — Я ищу не КРАСИВЫЙ инструмент, а инструмент ЗВУЧАЩИЙ! И если у вас такого нет — не тратьте наше время зря…
Холод, который она добавила в эти слова, почувствовали даже мы с Вэйлькой. И посочувствовали хозяину лавки, которому досталась большая его часть.
— П-прошу п-прощения, я д-действительно н-не п-понял! — заикаясь на каждом слове, затараторил он. — П-попробуйте вот этот, п-почти уверен, ч-что он в-вам п-понравится!
«Вот этот» действительно звучал. Чисто, глубоко и, в то же время, звонко. Поэтому Найта не ограничилась десятком
извлеченных звуков, а потребовала стул. После чего пробежалась пальцами по клавишам и заставила инструмент зазвучать по-настоящему. Но мелодию до конца не доиграла, а снова рявкнула:— Мне! Нужен!! Звук!!! Звук, а не полированные крышки!!!
— У м-меня есть д-два з-звучащих инструмента, но они очень н-невзрачные. И н-не новые…
…Винарра, которую в конце концов выбрала старшая Дарующая, действительно выглядел не ахти — передняя облицовка «ящика» была основательно потертой, в двух местах по ней змеились тоненькие трещинки, а лак кое-где настолько потемнел, что не позволял разглядеть фактуру дерева. Но этот инструмент действительно звучал, поэтому, как только Найта сказала «берем!», я поинтересовался ценой, заплатил, сообщил, куда доставить покупку, первым вышел из лавки и с наслаждением вдохнул свежий воздух…
После лавки мэтра Тивилла мы заехали во дворец. Точнее, в Башню Теней, где передали дяде Витту «рисунки» Амси и сообщили, что нам «продали» очень интересный слух. А когда он проникся и пообещал отправить Теней на поиски, поехали в Ремесленную слободу, где потратили больше полутора страж на разговоры с людьми, ищущими найма.
В итоге на пробную десятину взяли четыре человека: одного конюха, понравившегося моим женщинам куда больше тех, которых приводил Рогер, и трех совсем молоденьких девчушек в помощь Селии и Анике. Причем причин, которые заставили Дарующих из всего разнообразия служанок, уже обладавших нужными навыками, выбрать троицу, не умевшую ничего, я, честно говоря, не понял. Но оспаривать принятое решение даже не подумал, резонно рассудив, что Вэйльке и Найте виднее. И правильно сделал — чуть позже, когда мы, покинув Ремесленную слободу, двигались в сторону дома, моя первая меньшица прервала уютное молчание и объяснила свой выбор:
— То, что они ничего не умеют — мелочи. Зато заглядывать к ним в души не противно. Кроме того, когда эти девочки отъедятся и округлятся, смогут радовать гостей своей красотой. Или кому из наших приглянутся…
— Вы процесс найма с Майрой не обсуждали? — невольно поинтересовался я.
Дарующие заулыбались:
— Само собой, обсуждали! Иначе у кого мы бы могли набраться таких умных мыслей?!
Зацепившись за слово «обсуждали», девочки начали рассказывать, кто, чего и у кого набрался. Как в плане привычек, так и изменений. Некоторые тонкости отношений между женщинами, которые, как оказалось, прошли мимо меня, веселили, некоторые заставляли задуматься, некоторые ставили в тупик. Но, в общем и целом, радовали. Ибо в них не было ни зависти, ни соперничества, ни обид. Мало того, как оказалось, с любой проблемой или взаимным недопониманием они привыкли разбираться вместе. И всегда начинали «разбирательства» с шага навстречу — с просьбы к ближайшей Дарующей собрать все души в одну. С изменениями было не менее весело — оказалось, что дамы, меняя какие-то мелочи, всегда отслеживали мои реакции. То, что приходилось мне по душе у одной, сразу же добавляли остальным, а не понравившееся убирали. Говоря иными словами, делились даже этим! Такой подход мне понравился, поэтому, подъезжая к Служивой слободе, я пребывал в благодушном настроении. А когда почувствовал в доме сразу три знакомых сознания, невольно усмехнулся:
— Упертая девица, однако!
«Упертая девица» — Ирлана ар Койрен — нашлась на третьем этаже: тренировалась под чутким руководством Альки. Увидев меня, покраснела до кончиков ушей, но прежде, чем вскочить с пола и поздороваться, не только закончила упражнение, но и выполнила каждое повторение предельно добросовестно.
Я похвалил. И ее, и наставницу. Потом сказал, что рад видеть ар Койрен в своем доме, и с улыбкой поинтересовался, не пора ли вооружать моих вассалов, чтобы защитить особняк от мужчин их рода, разгневанных побегом сразу трех красавиц.