"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21

Договорить она не успела, из открытого окна донесся рев мотора. Прибыл еще один гость.

Впрочем, очень скоро оказалось, что не один. Вот нежданный – это факт! Под сень музейных сводов, громко разговаривая и похохатывая, вошли Елизаров и – кто бы мог подумать! – продюсерская подружка Диана. Принесла нелегкая…

– Здравствуйте! – Елизаров, как самый воспитанный в этом тандеме, поздоровался за двоих. Диана здороваться не стала, лишь стрельнула в сторону Евы презрительным взглядом. Алену Петровну она, кажется, и вовсе не заметила. Зато Алена Петровна все рассмотрела и, надо думать, сделала выводы.

– Чем могу быть полезна, молодые люди? – спросила она с холодной вежливостью.

– А мы вот… к вам на экскурсию, мадам! – Елизаров, стервец, улыбался так обаятельно и смотрел так вопросительно, что сердце музейной хранительницы дрогнуло. Да и лицо, кажется, дрогнуло, тронулось легкой рябью, которая на мгновение разгладила глубокие морщины, вернула если не молодость, то хотя бы свежесть.

– Мадам? – переспросила она иронично. – Разрешаю вам называть меня Аленой Петровной, молодой человек. Кстати, как вас зовут? – Вопрос этот, заданный небрежным тоном, вдруг показался Еве каким-то особенно значимым. Хотя, что значительного может быть в имени вот этого… Елизарова. Разве только фамилия, красивая такая, медицинская фамилия.

– Роман Елизаров, мадам! Но для вас можно просто Роман.

– Елизаров? – В голосе Алены Петровны почудилось разочарование. Похоже, фамилия оказалась для нее недостаточно красивой или недостаточно родовитой. Мало ли какими идеями руководствуются хранительницы провинциальных музеев?

– А это Диана. – Елизаров небрежно кивнул в сторону заскучавшей продюсерской подружки. – Наша с Евой недавняя знакомая.

На Диану Алена Петровна даже не взглянула, одним лишь легким движением плеча давая понять, что та не входит и никогда не войдет в круг ее интересов. То ли дело Елизаров и Ева.

– Значит, вы знакомы?

– Недавно познакомились. – Визиту этих двоих Ева была ох как не рада. И карты спутаны, и установившиеся было доверительные отношения с хранительницей нарушены. – Мы, получается, соседи! – Елизаров улыбался им обеим. Искренне так улыбался, по-человечески. Хоть ты возьми да и поверь в чистоту его помыслов! Да только жизнь научила Еву никому не верить. – Сегодня поселились на острове.

– На острове? – Алена Петровна посмотрела на Еву пристально, словно знакомилась по новой. – Неплохие у вас командировочные, если можете себе позволить номер в Черном замке.

Вот и рухнули так и не построенные доверительные отношения! Какое дело смотрительнице провинциального музея до выскочки, способной выложить несколько тысяч долларов за пафосную и дорогую гостиницу?

– У острова тоже есть история, – заметила Ева очень тихо, так, чтобы услышать ее смогла только Алена Петровна.

Услышала. Еще раз просканировала цепким, совсем не старушечьим взглядом, кивнула, а потом сказала уже другим, деловым тоном:

– Ну что же, молодые люди! Давайте-ка я вас для начала обилечу, чтобы все было по правилам, а потом проведу по усадьбе.

«Обилечивали» их у небольшой конторки, которая сама по себе могла считаться музейным экспонатом, так хороша она была. Билеты стоили до смешного мало, Елизаров рассчитался за всех троих. Диана подобную щедрость приняла как должное, а Еве просто не хотелось затевать спор. Еве хотелось экскурсии и разговоров.

Экскурсию начали с просторного помещения, которое когда-то давно было бальным залом, а потом несколько раз переделывалось под всевозможные нужды новых хозяев.

– В довоенные годы здесь находилась библиотека, – рассказывала Алена Петровна, переходя от экспоната к экспонату, на ходу то смахивая несуществующие пылинки, то что-то поправляя. – Библиотечный фонд был очень богатый. Многие книги остались еще от прежних хозяев, промышленника Кутасова и его зятя Злотникова. К сожалению, после революции часть книг бесследно исчезла. Есть подозрения, что бесценными экземплярами топили печь. Вон ту! – Она кивнула в сторону украшенной изразцами печи.

– Кощунство, – вздохнул Елизаров вполне искренне, и Ева впервые с ним согласилась. Как можно топить книгами печь?!

– Это сразу после революции. – Алена Петровна пробежалась пальцами по обтрепанному корешку какого-то фолианта. – Потом подобного самоуправства и головотяпства никто не допускал, все экземпляры переписали и каталогизировали. Начал этим заниматься еще… – Она замолчала, поморщилась, словно бы воспоминания доставляли ей боль.

– Это вы про маньяка не хотите нам рассказывать? – спросила Диана. На хранительницу она не смотрела, любовалась собственным идеальным маникюром.

– Про какого такого маньяка? – В голосе Елизарова послышалось искреннее удивление.

– Про такого маньяка! – Диана с неохотой оторвала взгляд от ногтей. – Тут перед войной целая банда орудовала во главе с директрисой детского дома. Того самого, про который святая Амалия так красиво поет. – Она поморщилась. – А в любовничках у директрисы был здешний библиотекарь или завклубом, я не помню точно. Вот он, говорят, очень любил книжки читать и людей ножиком резать. Такие у него имелись нестандартные увлечения!

– Кто говорит? – спросила Ева. Как мало она, оказывается, знает об этом месте.

– Да Жан мой говорит! Он бредит всеми этими дикими историями. Даже фильм собирается снимать. Ужастик! – Диана выпучила глаза. – А чего, думаешь, мы тут все лето торчим? Вот поэтому и торчим. Ему натура нужна, материал. Мало ему натуры в другом месте!

– На Лазурном Берегу, – поддакнул Елизаров, и Диана царственно кивнула в ответ.

– Жан всегда интересовался историей Чернокаменска. – Рассеянным жестом Алена Петровна поправила кружевной воротник. – Помню, приведут его класс в музей на экскурсию. Дети разбегутся по усадьбе, а этот за мной хвостом ходит, слушает все очень внимательно, разве что не записывает. Так что неудивительно.

– А что там с библиотекарем? – спросил Елизаров. – В самом деле душегубничал на досуге?

– Душегубничал. – Алена Петровна смерила его внимательным взглядом. – Только нет в этом, Роман, ничего веселого. Он с любовницей своей и подельником много бед натворили, а натворили бы еще больше, если бы не начальник Чернокаменской милиции Демьян Петрович Сметников. Именно он то дело, как это принято сейчас выражаться, раскрутил. – Она прикрыла глаза, словно бы вспоминая что-то давно забытое. – И Галочке нашей земной поклон. Я даже представить не могу, что бы с нами всеми стало, если бы не она.

– Какой Галочке? – Тут уже Ева не выдержала. Было у нее ощущение, что все присутствующие знают о событиях минувших дней на порядок больше, чем она сама. Даже Диана…

– Вы, Алена Петровна, были очевидицей? – спросил Елизаров.

– Я, Роман, была не просто очевидицей, а участницей. – Старушка горько усмехнулась. – Нас было немного – воспитанников чернокаменского детдома. Каждого помню по имени, каждый до сих пор мне как родной. Из тех, кто еще жив… – Она вздохнула. – И тогда мы выжили чудом. Это страшная история и очень печальная. Не люблю ее вспоминать. А если уж и вспоминаю, то только затем, чтобы жива была память о замечательных людях. Тех, на которых держался тогда Чернокаменск.