"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43

— К чему это всё? Аркадий, нам лететь пора, я не буду взлетать в темноте. А ещё тут комары такие, что винт запутается или погнётся. А если заночуем тут, то нас просто сожрут заживо.

— Ладно, полетели.

* * *

Через два дня я, будучи гладко выбрит, помыт и отглажен, стучался в дверь кабинета мадам Гадюкиной.

— Да-да. Что Вам? А, Аркадий? — она вопросительно посмотрела на цветы, которые я держал в руке.

— Смею заверить Вас, что пока не рассматриваю вариант отношений, — она недвусмысленно показала на букет. — И не пойду на свидание.

— Моё сердце разбито навек, — трагически ответил я, а она наклонила голову, потому что было не понятно, это у меня сарказм или я правда хотел к ней «подкатить». — Но у меня есть вопрос куда более важный.

— Говорите, барон.

— Для начала прошу Вас принять этот скромный букет!

Скромный букет с трудом преодолел дверной проём и подходящей вазы к нему не было.

Она приняла букет, и теперь её волновал вопрос, куда девать эту «икебану». Но это уже была не моя проблема.

— Во-первых, я докладываю, что сдал комплект документов на регистрацию в качестве игрока… в смысле, участника биржи макров.

— Безмерно рада, — Гадюкина наконец нашла подходящую ёмкость, ею оказалась какая-то античная широкая ваза, которая стояла только в качестве стилистического украшения. Не совсем понял, чему конкретно она была рада, моему биржевому прогрессу или найденному экзотическому держателю этого воистину великанского букета?

— И второе. Поскольку это направление Кротовский отнёс к Вашей компетенции, я вручаю Вам, как представителю правительства Кустового, верительную грамоту.

— Какую грамоту?

— Вообще-то её положено вручить правителю. Однако я не силён в дипломатическом этикете и мне этому предстоит учиться. Но он сейчас в каком-то отъезде, как пояснили мне в нашей администрации, так что я пришёл к Вам.

— Ко мне. Почему ко мне? Что там относится к моей компетенции? И что такое верительная грамота?

Глава 24 Срок или медаль

— Верительная грамота означает, всего лишь, что я посол, — скромно улыбнулся я.

— Куда ты посол? Что за детское сюсюканье?! Или это пряный, или слабосолёный?

— Просто посол. Посол каганата Южный Алы Тау в Кустовом. Дипломат, — я развёл руками, как Мэттью Макконахи.

— Ну, давай что ли, грамоту свою, — задумчиво выдавила из себя Гадюкина, — грамотный ты наш. А мне надо подумать, с коллегами посоветоваться.

Я передал ей верительный документ, он хранился во внушительном конверте с надписью «Почтовая служба Южного Алы Тау». Конверт был не запечатан и использовался в качестве «файла», упаковки для документа, потому что как таковых «файлов» в этом мире, насколько я знаю, нет.

Можно было бы, кстати, наладить производство… Хотя, слишком очевидно, думаю, что так любящих прогресс попаданцев и ловят.

Отсюда мне надо в одну очень общественную организацию.

…

Неприметное нежилое здание, полное газетчиков, в том числе «Кустовские известия», местной жёлтой прессы, мутный массажный салон, компании по торговле сельхозтехникой, офис торгового дома литейного производства, юристы (само собой), все как один, с не блестящим образом идущим бизнесом, иначе смогли бы позволить себе офис в более фешенебельном месте. Ну и, разумеется, тут же «Региональное общество исследования общественных явлений и межнациональных отношений».

На пороге курили два немного нервных дёрганых персонажа, по обрывкам фраз было понятно, что это газетчики.

— Не подскажете, а служащие из двести седьмого на месте?

— А кто их знает, они всегда тихие, даже не курят. Ладно, Пётр, мне пора.

Тот, кого назвали Петром, остался, у него ещё половина папиросы оставалась невыкуренной. Он скептически посмотрел на меня, как на потенциального собеседника во время неспешного курения.

Похоже, что эта процедура была в его работе самой главной и интересной, он не собирался её сворачивать из-за ухода второго.

— А Вы, простите, журналист? — спросил его после некоторых колебаний.

— Я не журналист, как Вы выразились, а периодический публицист-исследователь в жанре новостей и событий! Я главный редактор «Кустовских известий» Пётр Игнатьевич Драгилёв!

Наверное, этот факт на меня должен был бы произвести ошеломительное впечатление, но мне было всё равно. Кустовой тесный, тут всё время толкаешься локтями с кем-то.

— Адвокат Филинов, — я подал ему руку, он сначала откинул назад чёлку с проседью и затем подал свою.

Интересно, что эту дурацкую газетёнку читает Вьюрковский!

— Пётр Игнатьевич, а как бы мне сделать, чтобы про меня напечатали на первой странице?

— А у Вас есть новости? — явно чувствуя себя на вершине, насмешливо спросил главный редактор.

— Ага. Адвокат Филинов борется с незаконной судебной практикой фискальной службы. У меня завтра судебное, по которому я разрушаю налоговой соглашение. Выяснилось, что подпись в документе подделана.

— Ооочень интересно, — его тон в противоположность со словами был арктически холоден и барски презрителен. — Хотите, чтобы мы прорекламировали какого-то безвестного молодого адвоката?

— А ещё у меня в кармане есть двести рублей, которые могут стать Вашими, — совершенно невинно продолжил я.

— Гм. Если подумать, то завтра как раз выходит выпуск. Как Вы сказали, «блестящий адвокат Филинов, судебное против фискальной службы, подделка подписей»?

…

Я ворвался в кабинет «Регионального общества исследования общественных явлений и межнациональных отношений», пропахший сигаретным дымом, улыбающийся от собственной наглости и сверкая дежурной адвокатской улыбкой.

Кабинет бы увешан картами Кустового и Кустовской республики, какие-то графики, таблицы с цифрами и прочее, что подходило как работе секретной службы, так и мирной общественной организации, которая исследует мало кому интересные социальные и национальные процессы.

И Константин, и его боевик Дмитрий Чуй, были на месте, они как раз смотрели какую-то схему на столе, при моём появлении они синхронно повернулись.

Посреди кабинета на одном из пустующих столов стояла магическая колода. Если я правильно помню, как эта штука называется, она определяла магический потенциал и что-то такое, про магию.