"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33

– Не думаю, чтобы знак… – Никита Петрович покачал головою и поднял кружку. – Скоол!

Приятели вновь встретились в харчевне, только теперь уже в другой, на Ратушной площади, на первом этаже доходного дома. Харчевня именовалась просто и без затей – «Скрипучее колесо». Просторный зал освещался дюжиной свечек, укрепленных на подвешенном под потолком тележном колесе. Такое же колесо висело снаружи, над дверью – в качестве вывески. Заведение отличалось многолюдством и спокойствием – сюда обычно захаживали купцы, приказчики и конторский люд, не брезговали и господа дворяне. Собравшись небольшими группами, посетители пили пиво, обедали да степенно беседовали, без всякого дела до всех прочих.

Вот и на Бутурлина с Карлоффом никто внимания не обращал – таких тут было много. Оделись оба скромно – черные камзолы, белые простые воротники, черные шляпы, теплые плащи. Глянешь со стороны – обычные торговые люди, приказчики из солидной конторы, средней руки купцы, маклеры с биржи – «торговцы воздухом», как их презрительно именовали дворяне… и простолюдины.

– Не думаю, чтобы какойто был знак, – пожевав жареный с корочкой куриный окорочок, задумчиво повторил Никита Петрович. – Иначе с чего б тогда Хромому целый день торчать в сквере? Можно было бы и както половчее уговориться.

– Что ж не уговорились?

– А вот это – вопрос! Может, пытались да не смогли… – обглодав, капитан бросил кость в специальную миску и сполоснул пальцы в серебряной чаше с водою с плавающими листиками мяты. Такие вот чаши с недавних пор подавали в солидных заведениях, чем их хозяева очень гордились.

– Не смогли – почему? – Карлофф тоже интенсивно думал, не забывая об изрядном куске томленого с мочеными яблоками гуся, распластанного на фаянсовой тарелке. Да, да – здесь подавали и тарелки! Каждому посетителю! Не как в порту – краюха хлеба – она ж и тарелка… Это было удивительно для Бутурлина, хоть он и пообтесался уже по заграницам… Однако, к примеру, в Риге подобной роскоши еще не было, а на Русиматушке даже боярам на царском пиру ставили одну тарелку на двоих. Отдельная – только самому царю полагалась!

– А верно потому, дружище Хенрик, что этот вот слуга… или гувернантка, служанка…

– Скорей – секретарь. Простому слуге секреты не доверяют!

– Мог и подслушивать… Ну, пусть – секретарь… Так вот – он не может выходить из дому в точно назначенное время! Выходит недалеко – в сквер, и только после полудня…

– А ведь так, – вытерев мокрые от пива усы, согласно кивнул Карлофф.

Они говорили понемецки, на том его диалекте, что был распространен в северных германских землях и в Ливонии. Хотя Бутурлин неплохо знал шведский (всетаки лоцман!), но говорить пошведски в Дании в преддверии новой войны было бы весьма опрометчиво – могли и морду набить! А немецкий звучал нейтрально, тем более, что германские купцы жили во множестве что в Копенгагене, что в Стокгольме.

– Как там наши дела с припасами? – поставив кружку, негромко справился капитан – Карлоффу была поручена часть заботы об экспедиции.

– О, все неплохо! Гут! – покивав, швед потер руки. – Как ты и говорил, заказал у некоего господина Асмундса, лавочника, два пуда солонины, мед, сухари, фасоль с горохом и вяленую рыбу… Еще – сало, оливковое масло, мука… У виноторговца Ле Бона – шесть бочек вина и дюжину пустых дубовых бочек – под воду. Да наказал, чтоб хорошенько пропарили… Чтоб не стухла вода!

– Не вызовет ли сие подозрения? – Никита Петрович покусал губу.

– Никаких! – неожиданно расхохотался Карлофф. – Ты ведь, дружище Ник, хоть и славный капитан, однако, насколько я знаю, в океаны не хаживал… Не обижайся только, я ведь подружески…

– Ничего…

– А мне вот – пришлось. Хоть и не в качестве моряка! – швед потер руки. – Бочки для пресной воды, друг мой, обжигают или пропаривают только на торговых судах! Берегут людей – там каждый матрос ценен. На судах же военных и каперах – увы… Что же касается этого чертова Хромого… Может, схватить его да поговорить? Эдак, с чувством… Чего огород городить?

– Можем спугнуть слугу… или секретаря…

– А мы аккуратно!

Никита не раз уже замечал, как новый его друг Хенрик умеет гнуть свою линию и всегда добиваться своего, этак вот незаметненько, тихой сапой – вроде как человек и сам принял решение, но именно такое, какое хотел Карлофф! Может быть, именно поэтому ушлый швед Африканскую компанию и возглавил? И не сдался, когда его оттуда поперли. Бутурлин поддался на уговоры: в конце концов, нужно было спешить – не откладывать же экспедицию на следующий год, до которого уже осталось так немного. Хромого Фрица решили схватить прямо в порту – уж, конечно, не в сквере, у всех на виду! А в гавани укромных местечек хватало.

Прихватив с собой еще пару верных людей с «Глюкштадта» – командира наемников Герхарда Ланца и одного из его головорезов, дюжего немногословного парня по имени Питер, приятели наняли крытую повозку и затаились неподалеку от самой злачной портовой таверны «У старого моряка». Именно там промышляли гулящие девки Хромого, в том числе и Кристинка. Неужто не придет навестить? Кстати, как установил юнга, Хромой Фриц снимал комнату неподалеку, в очень приличном доме.

Погода способствовала – с утра зарядил дождь, и серые плотные облака затянули небо.

– Может и не прийти, – оглянулся сидевший на козлах юнга, взятый за кучера. – Погодато…

– Придет, никуда не денется, – кутаясь в плащ, хмыкнул в фургоне Карлофф. – У него – дюжина девиц. У каждой три – пять человек в день, Фрицу – по далеру с человека. Ты бы не пришел за такой суммой, юный Эрик? Доверился бы девкам? Нуну…

– Тихо! – приникнув к дыре в рогожке фургона, Бутурлин махнул рукой. – Кажется, он! Вон, выходит из таверны…

– Уже! Как это мы его пропустили?

– Верно, дворами прошел.

Показавшийся в дверях таверны высокий угрюмый тип в зеленом плаще, осмотрелся вокруг, скривившись, глянул на небо, чертыхнулся и, накинув на голову капюшон, зашагал к портовым складам. Шел быстро, сутулясь и немного припадая на правую ногу.

Точно – Хромой Фриц!

Никита Петрович махнул рукой:

– Поехали, Эрик! Особо не спеши…

– Какието делишки у него на складах, – отбросив с глаз спутанные волосы, протянул Йенс, бывший сублейтенант и головорез, каких мало.

– Там контора Якоба Шульмана, ростовщика и менялы, – обернулся юнга. – Спорим – именно туда он и идет?

– Нечего спорить, – Бутурлин бросил сквозь зубы. – Давай, обгоняй его. Всем приготовиться! Тем более, народу, кажется, нет.

Эрик хлестнул лошадей…

Хромой Фриц между тем свернул в какуюто подворотню, перепрыгнув через канаву, полную грязной коричневатой воды.

Онто перепрыгнул. А вот повозка…

Разогнавшийся фургон со всей дури ухнул в яму, оказавшуюся куда глубже, нежели ктонибудь мог сейчас предположить! С треском лопнул обод! Взвившись на дыбы, заржали лошади… Хромой Фриц оглянулся и, бросив плащ в грязь, со всех ног рванул прочь, в сторону все тех же портовых складов!