"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26

Удивительно как сложилась жизнь: с теми, кого надо было опасаться и от кого следовало бежать сломя голову, я и подружилась. И даже больше: всем сердцем полюбила нервную Фаю, вечно недовольного Сову и огромного добряка Грая, ругающегося как портовый грузчик.

? потом мы решили открыть таверну. Для нелюдей. Прямо здесь, в лесу, в этом сарае. Наша разношерстная компания уже начала вызывать нежелательный интерес других рас, а работники таверны, живущие под одной крышей, никому странными не показались бы. Я, как «ведьма» (ох и хохотал Грай, когда я с пеной у рта доказывала, что Сила у меня есть, но сейчас я просто заболела и колдовать не могу!) взяла на себя обязанности номинальной хозяйки (то есть, разливала горячительные напитки и колдовские зелья), тролль занялся кухней, Фая следила за чистотой, а Сова… Сова был как тайный советник короля: никто его толком не видел, но без него ничего не решалось. Мой фамильяр успевал везде и всюду: контролировал закупку продуктов и строительных материалов, варил зелья и снадобья, учил меня обманывать ушлых гномов и внимательных эльфов, маскировать отсутствие магии ловкостью рук. Он отвечал за охранные амулеты (перепившие гномы и тролли устраивали потасовки в зале с завидной регулярностью), следил за наполненностью кладовых припасами (съестными и не очень) и самое главное – отслеживал, чтобы правила таверны неукоснительно соблюдались гостями. Он же заказал у эльфа-полукровки деревянную вывеcку. Вывеска получилась настолько запоминающейся и красивой со всеми ее завитушками и прорисованными деталями, что Сова тут же предложил (приказал!) обновить фасад таверны – покрасить облупившееся, отстроить отвалившееся, застеклить разбитое, дабы соответствовать.

Помню как мы, задрав головы (все, кроме здоровенного Грая), с восторгом рассматривали деревян?ую вывеску: огромная птица будто парила над нашими головами, держа в когтях табличку, на которой искусными вензелями было начертано: «Трактир «Две Совы». Отдохни, перекуси, закупись. Колдовать и охотиться – запрещается».

– А почему две-то?
– пробасил тролль, почесывая круглое брюхо.

– Потому что ведьма с фамильяром-совой сама отчасти становится птицей, – закатив глаза, надменно поведала Фая. – Ты такой большой, а мозга в черепушке нет совсем, да?

Тролль щелбаном отправил фею в кусты. Та успела лишь взвизгнуть, проломив в густых ветвях премилень?ий лаз.

– А кто, тьма мне в печенку, следить будет, чтоб не охотились? – снова забубнил Грай.
– Хотел бы я посмотреть на того ненормального, что запретит тому же охотнику забрать его добычу.

– Мне тоже интересно, - я уставилась на Сову. Фамильяр задумчиво рассматривал свою точную деревянную копию и молчал.

У меня же ни времени, ни желания молчать не было:

– А если он за мной придёт?

– Беня, это на какой же ляд ты ему сдалась?
– расхохотался тролль.
– Или просто так помечтать о прынце захотелось?

– Прибила кого при дворе, дa? – пискнула Фая, выбираясь из кустов задом вперед. – Признавайся.

– Никого я не прибивала!

Кто знает этих богатеев? Вдруг оскорбился недожених моим побегом и нанял охотника, чтобы меня убить? Или и того хуже – вернуть!

?хотники были отдельной кастой. Поговаривали, что ездили по деревням воины в черных плащах и забирали мальчиков – обязательно круглых сирот, чтобы привязки к родимому дому не было. Из них выбивали (буквально!) сострадание и жалость, воспитывая жестоких убийц и отличных ищеек. Свои услуги охотники продавали очень дорого, но и гарантировали исполнение заказа. Даже смерть не могла их остановить: заказ принимал следующий охотник итак до тех пор, пока задание не будет выполнено. Вроде как жили они в Пустошах вместе с драконами и духами. Но рассказать так ли это на самом деле ещё никому не удавалось – из Пустошей ни один смельчак ещё не возвращался.

– Свои же следить и будут, – проворковал фамильяр и даже прикрыл глаза, вполне довольный собой. – Трактир станет единcтвенным местом на границе, где можно будет купить или продать товар без налогов и подтверждения права собственности. Запрет на охоту будет неукоснительно соблюдаться, вот увидишь.

– Да-а? ? откуда у нас те товары возьмутся, ась?
– поинтересовалась фея.
– И где рынок ставить будем? Прямо вот тута, посерёд крыльца? ? кто за ними грязь убирать будет? Опять я?

– Никакого рынка, - важно заметил Сова. – Только самое необходимoе, редкое и в единственном экземпляре.

Я пожала плечами. В груди последний раз что-то ёкнуло и растворилось: теперь таверна была моим домом, а нелюди – семьей. Тут или полное доверие или сразу в петлю! Судя по взглядам, друзья подумали о том же самом.

Так мы и жили уже четыре года: недоведьма, полуфамильяр, психованная фея и влюбленный в травки-приправки тролль…

– И капають, и капають, - сварливо проорала Фая, проносясь под потолком с тряпкой в руках.
– Что ж вы мимо рта еду несёте, остолопы? А я – вытирай. Беня, в следующий раз с этих дурней бери серебряник. У-у, кривотяпы бoродатые!

Я еле сдержала улыбку, но согласно кивнула, подыгрывая подруге.

– За что?
– тут же наигранно завопили гномы, провожая фею осоловевшими взглядами. Все трое были завсегдатаями и знали, что Файка для видимости ругается. Характер у нее такой.

– За вредность! – Буркнула фея.

Я поставила бутыль на самое видное место, пoправила табличку. Пятнадцать – ноль! Удивительно, но даже тролли не выдерживали крепости напитка. Сначала предложение Совы: «Кто ?а нoгах стоять останется и в желудке выпитое удержит, пьет бесплатно, пока не упадет», я встретила скептически. Глупость какая – нелюдей задарма поить! В их глотки можно бездну влить и то место останется. Но со временем я поняла хитрый план фамильяра – вызов и подмешанная в напиток трава шанса на победу не оставит! Против такой смеси не устоит никто: гномы пробовали перепить эльфов, тролли – гномов, и все как один рухнули, едва перешагнув крыльцо. Многие растягивались прямо у стойки, не успев сделать и шага.

Я потянулась, разминая мышцы, осмотрела таверну. Я обставляла ее сама: несущие балки под потолком покрасила цветочной краской, oчаг выложила камнями. Столы и лaвки сколачивал Грай из крепких дубовых досок, но по моим рисункам. Файка добавила уюта, развесив пучки трав и вязанки лука и чеснока, накрахмалила занавески, расставила букетики цветов по углам. Барную стойку украшала ажурная ковка: пришлый гном расплатился за ночлег и еду пару лет назад.

Сегодня народа было немного: около десятка завсегдатаев и один эльф (судя по недостаточно острым ушам – полукровка). У всех были оплачены комнаты, столы заставлены тарелками с едой. Гномы тихо переговаривались, внимательно изучая расстеленную на лавке карту, эльф откровенно зевал, а два тролля резались в кости, все ещё с любопытством поглядывая на дверь. Зря они ждали гнома, после моей настойки он до рассвета проспит.

Тучи медленно затягивали небо, в окна заглядывала сизая луна. Редкие капли дождя стучали по стеклам, убаюкивая не только гостей, но и меня. Камин уже прогорел, но раскаленные угли давали столько тепла, что хватило бы на зажарку ещё одного кабанчика.

Удивительно спокойный вечер. Добрый такой, чистый. Так и тянет зарыться с головой в пуховой одеяло и подремать…

– Файка, подмени, – я махнула рукой, отвлекая фею от уборки. – Сова ждет. И ещё – эльфу больше не наливай, а то совсем осоловел. Если он петь начнет, мы и к рассвету не закроемся.

Фая понятливо кивнула и уселась на стойку, сложив ручки на пушистoм подоле платья. Я в очередной раз завистливо вздохнула: красивые они – феи. Кукольное личико, шикарные наряды, блестящие крылья, a волосы и вовсе золотистый водопад. Сила, опять же, есть. А мне что досталось: высокий рост, голубые глаза и русые волосы чуть ниже лопаток? По-хорошему, мне бы косу носить да сарафан красный, а я в штанах бегаю да в тунике, перешитой из мужской рубахи. Мать бы увидела – отругала.

Я быстро поднялась на второй этаж, прошла вдоль комнат гостей, прислушиваясь к храпу постояльцев, и юркнула в неприметную дальнюю дверь.

Сова снова мудрил над книгами. В его комнате пахло сеном и грибами, под потолком висел сизый дым. Комоды, заваленные фолиантами и склянками, утопали в сумраке, и только неровный огонек свечей позволял рассмотреть убранство.

– Окно хоть открывай, не продохнуть! – прикрикнула, силясь рассмотреть в тумане белую птицу. – Сутками сидишь в четырех стенах и дышишь непонятно чем.

– Бенитоита, не повышай голос, – привычно нахохлился фамильяр. – Учу тебя, учу, а повадки как были деревенскими, так и остались.