"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Я взял кастрюлю и потащил к раковине. Включил на полную холодную воду.
— Миха, ты че делаешь?
— Как чего, будем варить компот! — безапелляционно заявил я. — Наш косяк, нам его и исправлять.
— Да ну… — трухнул Сеня. — Мы?
— Ну да!
Я прокрутил холодную воду и распорядился оттащить кастрюлю к плите. Тот помялся, но пошел поручение выполнять.
— А че не полную налил? — осведомился он.
Как будто от этого она стала бы легче. Я пояснил:
— Так туда еще черешню добавлять.
Я же, пока Сеня тащил неподъемную (для меня нынешнего уж точно) кастрюлю,
— Я помою ягоду, а ты найди сахар.
Пока Сеня искал названное, я принёс ягоду к столу и высыпал. Взглянул на то, что осталось от сениной футболки, пожал плечами и бросил уже как ветошь на пол.
— А мы точно успеем до мамкиного прихода?
— Помнишь, ты про юбочку говорил? — я хлопнул его по плечу.
— Понял…
Нашли сахар. Подойдя к мешку с кружкой в руке, которой собрался черпать песок, я задумался. Вопрос такой — сколько сахара надо добавлять, чтобы у неизбалованных пионеров в одном месте не слиплось? Методом научного тыка сыпанул несколько кружек сахара — хватит с головой. Сам я сахар не любил и давно исключил из своего рациона. Но тут сладенького хотелось. Все же я ребенок.
Вода в кастрюле закипела. Ягода уже бурлила внутри. Еще минут десять, и можно смело выключать. Время засекать было не по чему, поэтому засеку «на глазок». Но слишком уж все проходило гладко. Жизнь убедительно научила меня — когда у тебя все слишком хорошо, непременно жди жопу. Опыт и на этот раз не подвел.
— Мих… — послышался испуганный шепот Сени.
— Ну? — откликнулся я. — Ты чего в штаны наложил?
Толстяк стоял у окна и теперь резко присел на корточки, как будто увидел за окном Чёрную руку (с ней, как и с матерящимися ежиками, мне только придется разбираться вечером).
— Там мамка с директором идут!
— Куда?
— Сюда, блин!
Кажется, лимит приключений мы всё-таки не исчерпали, а вот удача где-то прохудилась и больше не укрывала нас.
— А чего это они так рано? — возмутился я.
— Ну все, мы пропали! — Сеня, как обычно, начал сгущать краски и от страха пунцовым сделался.
Я подошел к окну, выглянул так, чтобы остаться незамеченным, и увидел, натурально, директора с мамой Сени. Они шли прямиком в столовую. Оставаться здесь было небезопасно.
— Че делать? — заистерил толстяк.
— Снимать трусы и бегать. Валим на фиг! — я бросился к окну и тут же перемахнул через подоконник.
Судя по топоту, раздающемуся сзади, Сеня рванул следом.
— А мы компот не выключили!
Мы оказались на улице и притаились. Толстяк испуганно таращил глаза.
— Как же так, за такими вещами надо следить! — послышался приближающийся голос нашего директора. — А если бы вода попала в розетку? Представляете, что бы произошло? Остался бы весь лагерь без света…
— Я совершенно не специально, Савелий Иннокнетьевич, — отвечала женщина.
Она не возмущалась и не оправдывалась, голос её был, на удивление, очень мягким и спокойным. Я рискнул, поднялся на цыпочки и решил подсмотреть, как дальше будут развиваться события. Заглядывал не в окно кухни, а в соседнее
окно, там директор и мама Сени остановились. Они стояли друг против друга, и, как мне показалось, расстояние между ними было далеко не рабочим. Опа…— Че там, — зашептал Сеня, боясь высунуть нос.
— Порядок, не переживай.
Я подумал, что ему, во избежание лишних вопросов, смотреть в окошко как раз-таки не надо.
— Ми-и-их… — вдруг еле выдавил он.
— Да чего? — раздраженно огрызнулся я.
— Я, кажись, футболку на кухне оставил…
Мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. Ну вот какого, спрашивается? Кто же оставляет такие улики?!
— Может, пока они не пришли, я слажу?
— Да сиди уже, лазальщик, — я вздохнул, понимая, что если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам.
Если запустить на кухню толстяка, то он с перепугу, как слон в посудной лавке, половину кухни разнесет. А попадаться нам нельзя, иначе придется за ворованные с колхоза плоды объясняться.
— Ну-ка, подсади! — распорядился я.
Сеня среагировал молниеносно и едва не закинул меня на кухню — мне показалось, что я сейчас полечу, как камешек, выпущенный из пращи. Я, стараясь не издавать звуков, пробрался к столу, у которой бросил майку. Для этого пришлось пулей проскочить мимо двери. Благо, директор и сенина мамочка стояли спиной к проходу, и меня никто не заметил. Майку удалось схватить, а вот дальше началось самое интересное. Не успел я прошмыгнуть обратно, как директор и мама Сени за каким-то фигом решили зайти на кухню.
— Вы мне можете объявить выговор, это ваше право, я все пойму и приму, — говорила женщина.
— Вы вынуждаете меня это сделать, но я так в жизни не поступлю! — отвечал директор.
Пришлось срочно искать укрытие. Поскольку пути назад не было, я спрятался под столом, надеясь остаться незамеченным. Из моего укрытия было не видно ничего выше пояса, но вот туфли директора и босоножки мамы Сени прошли буквально в полуметре от меня. Благо ни тот, ни другая меня не заметили. Вот тебе и плюс, когда ты мелкий и компактный.
— Может, заварить чай вместо компота? — предложила женщина, в сердцах взмахнув руками.
Я не без удивления обнаружил, что туфли у директора начищены, а брюки выглажены, что было совсем на него не похоже, вечно он ходил помятым. Ну а в нос ударил терпкий запах тройного одеколона.
— Верочка… успокойтесь… для меня самое главное, чтобы вы не пострадали, — признался директор.
У меня аж глаза на лоб полезли. Я видел парочку от пояса, и от моего взгляда не ушло, как директор коснулся своими пальцами руки мамы Сени. Будто случайно. Та руку не отдернула.
— Я мужчина неженатый. Вы тоже женщина свободная. У меня самые серьезные намерения, поймите. У нас в стране разведенная женщина смотрится чуждо. Ради вас я готов на самые серьезные поступки… — залопотал Савелий Иннокентьевич.
Ничего себе, я даже заморгал, не веря, что это происходит взаправду. И для верности глаза протер. Но ничего не изменилось, Савелий Иннокетьевич все еще держал мамочку за руку.
— Давайте сварим чай, да хоть кисель, мне совершенно все равно на… — директор запнулся и выдал: — Так вот же у вас варится компот!