"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

Я увидел его, а он — меня. Тэнгэ-богатур, лишившийся коня, рубился пешим, не пытаясь вскочить на нового. Я целенаправленно двинулся к нему. Он заметил меня, развернулся, усмехнулся:

— Дважды тебя отправляли в ваш Подземный мир, но видимо ты слишком живуч, чтобы упокоиться там.

— Я не могу умереть, — кажется это прозвучало слишком пафосно, но меня, что называется, понесло, — пока мою страну топчут ноги таких, как ты.

Он снова усмехнулся, взмахнув саблей. Я атаковал, делая длинный выпад копьём. Тэнгэ-богатур был куда лучшим бойцом, нежели Кулай, да и страха передо мной не испытывал, хоть и сам разрубил меня едва ли не надвое во время налёта на Боян-Обо. Копьё отлетело в сторону и Тэнгэ-богатур тут же контратаковал, крутанувшись и целя саблей мне в горло. Я подался вперёд, ударив его «пяткой» копья в живот. Доспех принял на себя удар, так что я не нанёс ему реального вреда, лишь отбросив на полшага и сбив замах. Тэнгэ-богатур использовал инерцию и попытался рубануть меня снова. Я разорвал дистанцию и опустил на плечо кагана копьё. К сожалению, ударил я не лезвием, а древком, но этого хватило, чтобы Тэнгэ-богатур рухнул на колени. Я тут же шагнул вперёд, изо всех сил приложив его ногой по лицу. С головы степняка слетел шлем, по лицу заструились кровь и солёная вода, однако он сумел каким-то чудом удержаться на ногах и даже попытался ткнуть меня саблей. Я легко увернулся и ударил Тэнгэ-богатура «пяткой» копья. На сей раз, он отлетел почти на полфута, плюхнувшись в ту жижу, что плескалась под ногами. Тэнгэ-богатур тут же вскочил, отплёвываясь, и ринулся в контратаку, попутно выхватывая левой рукой кривой кинжал. Он делал это слишком демонстративно, поэтому я понял — бить будет точно саблей, однако же сделал вид, что поддался на его трюк и сместился вправо. Я ошибся. Он атаковал обеими руками, развернув корпус таким образом, что оба клинка были примерно на одной линии. В ответ я просто крутанул копьё, чудом отбив и саблю, и кинжал. Руки кагана разлетелись в разные стороны, подобно крыльям хищной птицы, оканчивающимся стальными когтями. Я снова крутанул копьё, на сей раз перпендикулярно предыдущему вращению, целя лезвием в голову врага. Тэнгэ-богатур успел скрестить клинки над головой за секунду до того, как лезвие опустилось ему на темя, тут же увёл его в сторону, хоть и видел, как перекосилось от боли его лицо, когда он принял мощный удар на клинки. До того, как он сумел ударить меня, пользуясь тем, что теперь моё оружие было слишком далеко, я крутанулся, снова врезав ему ногой в лицо, но в этот раз мой удар усиливался поворотом тела. В третий раз получив по лицу, Тэнгэ-богатур покачнулся, левый глаз его стремительно заплывал, кровь из разбитого лба струилась всё сильней, однако я отлично понимал — от этого он не становится менее опасным противником.

— Я никогда не сомневался в тебе, тяньган, — ухмыльнулся он, стирая тыльной стороной ладони с лица кровь и воду. — Ты — мастер копья.

Едва договорив, он атаковал обоими клинками с разных сторон, вынуждая меня выбирать, какой именно клинок парировать. Я не стал этого делать, просто сделав быстрый прямой выпад в грудь Тэнгэ-богатуру. Теперь уже он был вынужден обороняться, вновь сведя клинки. Однако заплывающий глаз и несколько изменившееся от этого зрение сыграли с ним роковую шутку. Лезвие моего копья распороло ему правую руку, срезав украшенный наруч и сбив и так плохо сидящий наплечник. Рука Тэнгэ-богатура повисла как плеть, сабля выпала из разом ослабевших пальцев.

— Ну вот и всё, — шепнул он, кидаясь на меня с одним только кинжалом в руках, отлично понимая, что ему уже не жить. Но и крыса, загнанная в угол, понимает это, однако кидается на во сто крат более сильного врага.

Я прикончил его быстро. Одним коротким ударом.

Эпопея, начавшаяся в далёком сейчас округе, на полпути к железным рудникам провинции Мааньсань, подошла к концу. Это словно знаменовало падение режима минцев и каганов.

Эпилог

Делакруа с интересом разглядывал настоятеля Горного монастыря Шиминя. Этот человек, обладающий сверхчеловеческими возможностями, когда-то не без помощи белого монаха вышвырнул его из монастыря, отняв даже спасённого им человека, принадлежавшего ему по праву.

— Одного не пойму, — усмехнулся он, — почему вы выкинули меня в тот раз, как нашкодившего котёнка, а теперь принимаете, словно дорогого гостя? — В подтверждение своих слов он поднял чашку с ароматным чаем. — Да ещё и сами пригласили, так настойчиво.

Дядюшка Ву отлетает на несколько футов. Он полностью лишён силы, которую накапливал многие сотни лет. Через него переступает высокий юноша в белых одеждах.

— Ты хотел получить силу древней богини смерти и разрушения Килтии, — ответил настоятель, — тем самым ты освободишь нас от нашего служения, длившегося очень долго. — Он неожиданно улыбнулся. — Хотя, на самом деле, тогда ты ворвался сюда силой, но достаточно было прийти с миром и попросить. Не более того.

— Вроде бы все мы люди, — пожал плечами Делакруа, — однако вас, цинохайцев, понять порой куда сложнее, чем тех же эльфов или гномов.

— Чужая душа — потёмки, — позволил и себе улыбнуться настоятель Шиминь. — Это ваша, западная, поговорка.

— Однако от этого она не стала менее верной. Вот только я не понял, вы можете отдать мне силу Килтии из охраняемого вами много веков капища? Но ведь Сидней Лосстарот, которого я обманул, получив эту силу впервые, сказал мне, что без особого рисунка на спине мне никогда не получить её вновь, ибо сила попросту уничтожит меня. Вы можете сотворить такой рисунок?

— Точно такой, как был у Лосстарота — нет, — покачал головой настоятель Шиминь. — Но рисунок, что выдержит одно освобождение капища Килтии, сумею. Я не так силён, как Ворон, однако на это меня хватит. Но куда дальше ты направишь свои стопы? Я знаю, что ты обыскал практически весь запад, кроме Эльфийских лесов, Алого анклава и Карайского царства, и нашёл все капища, что есть в нашем мире.

— В Такамацу, — ответил Делакруа.

— Но ведь там нет капищ, — удивился настоятель Шиминь.

— Я ищу не только капища Килтии, но и человека, который, как выразился перед смертью Лосстарот, заклеймил его.

— Ворона, — протянул настоятель. — Немного радости обычно приносят встречи с ним и очень немногие сами ищут этих встреч. Но и его нет на островах Такамо [312] .

— Знаю, — кивнул Делакруа, — но моя дорога идёт дальше. Я отчего-то не очень верю, что материк Предтеч затонул, как о том говориться в Книге Всех Книг.

— Вы слишком буквально понимаете вашу главную церковную книгу. «И затопила землю волна баалова», — процитировал настоятель, — эти слова вовсе не значат, что материк наших предков ушёл под воду. Хотя тут ты прав, если Ворон ещё жив, то он, скорее всего, именно на материке Предтеч.

312

Острова Такамо — официальное название Такамацу.

Он поднялся и двинулся к выходу из кельи, сделав знак Делакруа следовать за ним.

— Кстати, — заметил он, словно только что вспомнив о чём-то. — Совет Праха и Пепла куда пропал. В полном составе. И никто не знает куда. Скорее всего, ты встретишь их на материке Предтеч.

Борис Сапожников Реквием патриотам [313]

Vis consil(i) expers mole ruit sua [314] .

Гораций.

313

Приношу свою благодарность Оскару Ратти и Адель Уэстбрук за книгу «Самураи» и К. С. Носову за книгу «Вооружение самураев», из которых почерпнул весьма много о традиции Японии, а также названий и терминов, сделавшей эту повесть именно такой, какая она есть.

314

Сила лишённая разума, рушится от своей громадности.

Пролог

Очень и очень долго не знали острова Такамо мира. Сотни лет множество островных городов государств, управляемых жадными и воинственными даймё [315] , воевали друг с другом за власть, деньги и землю, столь ценную на островах, раскиданных по Такамскому морю и лишь формально объединённых в одного государство под рукой давным-давно лишившегося реальной власти императора. Многие пытались покорить, завоевать или подкупить даймё. Жестокий Ода Нобунага, прозванный Демоническим сёгуном [316] , вырезал сотни человек в битвах и занятых им городах. Уродливый Тоётоми Хидэёси по прозвищу Обезьяна укреплял страну, издавая законы и указы, усиляющую его единоличную власть и запрещающую многим и многим сословиям носить оружие, изымал накопленное в ходе многочисленных восстаний и войн, запретил распространение Веры, опасаясь что миссионеры окончательно уведут такамо [317] от истинной религии — лао. Однако реально сумел получить власть и, главное, удержать её Токугава Иэясу, разгромивший своих врагов в нескольких битвах, основной из которых было сражение при Сэкигахаре, после которой были насыпаны два «Холма голов». Власть сёгуната [318] Токугава продержалась 252 года, до того, как Муцухито Мэйдзи [319] решил вернуть всю власть в руки императора, как было когда-то давным-давно.

315

Даймё — «правители самодостаточных территориально-административных единиц, которые одновременно были ленами и маленькими государствами» (Tsukahira, 18).

316

Сёгун — военный правитель Такамацу.

317

Такамо — название жителей Такамацу и языка страны.

318

Сёгунат — правительство Такамацу.

319

В Такамацу первым пишется и произносится фамилия (родовое имя или название клана), а после — имя личное человека.

Глава 1

Я шагал по улицам Химэндзи — формальной столицы моей родины, где я не был несколько десятков лет. Раньше мне он казался величественным и каким-то недостижимо прекрасным, но теперь, повидав столицы таких великих стран как Адранда, Иберия, Коибра и Страндар, я стал различать много деталей, недоступных в те времена моему наивному взгляду. Точно также, как власть императора, чьей резиденцией являлся Химэндзи, была насквозь формальной, так и сам город был каким-то ненастоящим — позолота вместо золота, крашенное дерево вместо дорогого чёрного дуба — символа императора, дешёвая ткань, блестящая и красивая почти как парча и шёлк, но именно почти. Я видел всё это и в уме сравнивал с увиденным в Мурото — реальной столице, где сидел Токугава Ёсинобу — нынешний глава клана и подлинный правитель Такамацу. Сравнение меня не очень-то радовало, слишком уж хорошо были видны отличия, явно говорившие не в пользу императорской власти.