"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

— И что будем делать? — неуверенно спросил он, видя, как я запечатываю конверт.

— Мы — ничего. У тебя же сегодня с леди Джейн свидание?

— Да, — секретарь вновь покраснел, — в ресторации «Райские сады». Но это ничего не значит, просто деловая встреча. Я пригласил её, потому что Дженни выглядела такой подавленной… к тому же хотел вместе с ней ещё раз пересмотреть списки пассажиров прибывшего недавно парома. Послушай, Кай, это, наверное, какое-то недоразумение…

Ого, уже «Дженни». Берни явно оговорился, но из-за нахлынувшего волнения даже не заметил этого. О том, что в ресторацию «Райские сады» приводят лишь тех девушек, на которых хотят произвести впечатление, я и вовсе умолчал.

— Вот ты сегодня придёшь на свидание и утешишь её, а я просто понаблюдаю со стороны и задам пару вопросов. Мэтью!

Вихрастый парнишка появился на пороге гостиной.

— Держи письмо для старины Стэна. Скажи, что ответ мне нужен срочно.

Очевидно, Берни взялся за это дело из-за личной симпатии. Наивный болван явно пропустил мимо ушей всё то, что я говорил ему о леди Оллроу, или же эта девушка — в высшей степени первоклассная актриса и интриганка, что смогла запудрить ему мозги в кратчайшие сроки. А ведь я неспроста выставил девушку за дверь, рассчитывая, что она рано или поздно вернётся и расскажет правду. Что ж, придётся исправлять ошибки помощника, добывая информацию о клиентке самостоятельно. Посмотрим, во что впутал нас Берни на этот раз. Надеюсь, архивариусу из центрального книгохранилища хватит нескольких часов, чтобы запросить по магографу информацию из Глокшира. Конечно, получение информации такого рода без соответствующего ордера жандармерии незаконно, но у старого паука передо мной весомый должок. Что-нибудь придумает.

Берни, всё это время молчаливо наблюдавший за моими движениями, дождался, когда Мэт покинет гостиную, и тихо попросил:

— Кай, а может, лучше я просто уточню у леди Оллроу, почему её не заинтересовали перемещения порталами? В этом же должна быть какая-то логика… я не верю, что такая девушка, как Дженни, могла замыслить что-то плохое.

Не удержался и съязвил:

— Ага, и она, конечно же, бросится тебе на грудь и расскажет всю правду.

***

С Бернардом Лэнгфордом я познакомился спустя три года, как стал достаточно известным специалистом по языку тела. Он на тот момент учился на четвёртом курсе психологического отделения Главного Лорнакского Университета и активно искал себе место для прохождения практики. Услышав, что мне требуется секретарь, Берни обрадовался настолько сильно, что сразу согласился на все мои условия. Не торгуясь. Так я фактически приобрёл личного раба на три летних месяца. Меня забавляло, с каким неприкрытым восторгом и обожанием помощник смотрел на меня, впитывал каждое произнесённое мною слово и записывал всё в блокнот, чтобы не упустить ни единой важной мысли.

Если уж говорить совсем честно, то Берни я взял не столько из-за его образования, сколько из-за его родителей. Мне тогда нравилось использовать на побегушках единственного и горячо любимого отпрыска богатой четы Лэнгфордов, которые, кстати, были против его практики у взбалмошного Кая Ксавье. Я давал Берни ворох бесполезных заданий, подтрунивал, а время от времени даже откровенно унижал. Начиналось всё с еле заметного, но неприятного, царапающего как прилипчивый колючий кустарник, чувства. Лэнгфорды всегда с гордостью говорили о сыне, а их улыбки в его адрес были по-настоящему искренними. Родители Берни оплатили ему учёбу в элитнейшем университете Лорнака, надеясь, что рано или поздно их сын станет успешным психологом на королевском жаловании. Я же в его возрасте даже не думал о том, чтобы получить высшее образование. В эти годы просто пытался выжить на улице, хватаясь за любую работёнку, за которую сулили пару синнитов или хлебную лепёшку.

Но чем чаще заглядывала леди Лэнгфорд с корзинкой пирожков, тем сильнее я понимал, что допустил огромную ошибку, взяв Берни к себе. А в тот день, когда старший Лэнгфорд лично зашёл в особняк Ксавье, чтобы пожать мне руку и поговорить о делах, я понял, что пора прекращать этот цирк. Вызвал секретаря и поставил ему условие: если он и дальше хочет работать у меня, то должен бросить университет. Разумеется, его родители отнеслись с неприязнью к моему ультиматуму и всеми силами пытались уговорить сына не делать глупостей. Я неделю изводил секретаря замечаниями и придирками, оскорблял, требовал переделать одну и ту же работу, отказался от прибыльных заказов и взялся за совершенно невыгодные и неприятные. Чистюле и домашнему мальчику пришлось выкапывать полусгнившие трупы на кладбище, искать утерянные предметы в вонючей сточной канализации, сидеть почти сутки в загоне со свиньями. Я сделал всё, чтобы Берни бросил неудачника-шефа и продолжил учёбу в престижном заведении. Но спустя неделю помощник пришёл и сообщил, что отныне он больше не числится учащимся.

За годы совместной работы я мог бы много чего сказать про Берни, но единственное, в чём его нельзя было упрекнуть, так это в том, что он никогда не менял своего мнения. Так, однажды согласившись стать моим помощником, он ни разу не говорил о том, что жалеет об этом поступке. Хотя прекрасно знаю, что его до сих пор очень сильно волнует то, что он так и не доучился в университете. Теперь это уже невозможно, время давно упущено. Работа на Кая Ксавье также сказалась и на репутации в обществе, и на отношениях с родителями. Не сказать, что Лэнгфорды стали хуже относиться к сыну, ни в коем случае. Они по-прежнему рады были его видеть, но я знал, что всякий раз, когда Берни навещает родителей, нет-нет, да и вспыхивают скандалы. Ещё бы, богатый отпрыск работает за какие-то жалкие проценты, чуть ли не побирается, в то время как мог бы открыть собственную практику. Но Берни упрямо стоял на своём, что ему «есть чему поучиться у знаменитого Короля Лжи».

Вот и сейчас, когда мой секретарь взялся за поиски пропавшей сестры леди Джейн, я почувствовал, что он не отступится. И дело было не в деньгах, и даже не в том, что эта чопорная ледышка ему понравилась. Дело было в том, что Берни имел до отвращения правильное воспитание. Он был тем самым треклятым благородным принцем, который чувствовал себя обязанным спасти любую попавшую в беду принцессу. А на данный момент принцессой стала не кто иная, как леди Джейн Оллроу.

Самоходная повозка остановилась около ярко освещённого газовыми фонарями здания с изумрудной вывеской «Райский сад». Я повращал пальцами десять синнитов и кинул вознице.

Ловкий сухой мужик с выбитым передним зубом проворно схватил серебряную монетку и спрятал в карман, после чего низко поклонился и забормотал:

— Ваше высокоблагородие, а на чай не подкинете? У меня две дочки дома да жена беременная, а работа возницей так мало приносит, да больше половины прибыли приходится в машину вкладывать, чтобы не развалилась.

Я задумчиво достал два синнита из кармана и уточнил:

— А сколько приходится вкладывать в повозку, чтобы она ездила?

— Дык кристаллы топливные почти половину заработанных денег съедают, а ещё на запчасти уходит часть внушительная. Сколько точно — не скажу, я этих… процентов не знаю, не обучен.

Мужчина говорил вроде бы искренне, явных признаков лжи я не заметил, но в то же время глубоко посаженные карие глаза сияли с неприкрытой алчностью, следя за очередной серебрушкой в моей руке.

— И, наверное, каждый вечер ты в таверну наведываешься, чтобы пропустить стаканчик-другой эля?

— Хех, не без того конечно. Но кто ж не грешен в наши дни? — широко улыбнулся мужчина, демонстрируя ещё несколько дырок во рту и два золотых зуба.

— Хм-м-м… а как, говоришь, зовут твоего старшего сына?

— Так Воланом назвали, — не моргнув и глазом сообщил мужик.

Я усмехнулся, сунул монету обратно в карман и молча выпрыгнул из повозки. Терпеть не могу, когда мне лгут в лицо.

— Эй, а как же на чай? — донеслось в спину.

— Непременно. Как только отрастишь яйца и заведёшь настоящую семью, а не воображаемую.

Вслед мне понеслись ругательства, но я их уже не слушал. Толкнул массивную деревянную дверь с медными вставками и начищенной до блеска ручкой-кнобом. Ресторация встретила меня душным и влажным воздухом, несколькими рядами одинаковых квадратных столов с накрахмаленными белыми скатертями, многочисленными экзотическими деревьями и цветами в кадках. Тихая музыка граммофона смешивалась с громкими репликами гостей и превращалась в какое-то раздражающее шумное гудение. Впрочем, судя по довольным лицам посетителей, раздражало оно только меня. В нос резко ударило дикое сочетание запахов: духи и одеколоны от приторно-сладких до горьковато-мускусных, смесь сырой листовы и дерновой земли, ароматы жареной оленины с чесночной подливой и шоколадных конфет.

— Добрый вечер, господин! Рад вас приветствовать в «Райском саду». Подскажите, вы заказывали столик? Позвольте ваше пальто? Цилиндр?

Резво подскочивший метрдотель растянул губы в заученно-подобострастной улыбке, а его цепкий взгляд уже впился в мою одежду, внимательно изучая и прикидывая её стоимость. Как правило, на должность встречающего гостей ставят именно таких наблюдательных типов. Если по туалетам женщин практически сразу можно сказать, к какому слою общества они относятся, то чтобы определить состоятельность джентльменов, нужен намётанный глаз.