"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— Так ты меня не ненавидишь? — заплетающимся языком пробормотал, чувствуя, как голова закружилась от водоворота нахлынувших, словно штормовой вал, эмоций. В висках загромыхало, а в горле образовался огромный ком, который невозможно было сглотнуть.
— Ненавижу?! Ох, Кай… разве можно ненавидеть солнце за то, что оно светит? Разве можно ненавидеть туманы за то, что они опускаются над Лорнаком? Кай, ты — это просто ты!
Она не злилась на навязанную близость, а злилась на то, что думала, будто для меня это ничего не значит! Какое-то странное головокружение, пьянящий восторг охватил меня с головой. Сердце бешено застучало, а кровь устремилась
— … я понимаю, что ожидать от Кая Ксавье большего предложения, нежели одноразовую связь, было наивно, но грязный пол и не снятая одежда… даже с ночными феями клиенты и то более внимательны. А этот букет… это было как издевательство. Ты прислал мускари. — Она вновь закусила губу. — Это мои любимые цветы, не знаю, как ты угадал. Хотя чему я удивляюсь? Эти цветы лишний раз мне напомнили о человеке, который может быть внимательным и довести до вершины блаженства, но при этом не поставить и в грош мои чувства. Очень больно осознавать, что ты никто для мужчины, который подарил тебе первую и лучшую ночь.
— Я… — голос предательски осип, — Джейн, поверь, это не так… Ты для меня много значишь!
Слова смешались в голове, я не знал, что именно надо сказать, но чувствовал, что вот-вот лёд исчезнет из её взгляда. Слова девушки меня окрылили настолько, что я не мог до конца поверить им. Но Джейн говорила правду! Тонкая жилка бешено билась на её шее, частое и поверхностное дыхание выдавало то, как сильно она волнуется, глаза блестели. Такие чувства — смятение, негодование, обиду с ноткой горечи, — не сыграть на публику. «Подарил тебе первую и лучшую ночь...» эхом отдавалось в голове.
— Много значу? А много – это сколько? — с непередаваемым сарказмом переспросила Джейн, возвращая меня на грешную землю. — На временную любовницу хотя бы сойду?
— Что? Да что за глупость… — начал возмущаться я, но вновь был перебит.
— Почему ты тогда за полгода не нашёл ни единой минуты, чтобы поговорить со мной и сказать, что же я для тебя значу?
Потому что никогда и никому не признавался в своих чувствах.
Потому что думал, что ты меня будешь ненавидеть до конца жизни.
Потому что Берни хотел на тебе жениться с самого начала.
Потому что был идиотом.
Я запустил обе руки в волосы. Драный морской бес!
Во рту пересохло, голосовые связки отказывались произвести на свет хоть какой-либо звук. Джейн поняла моё молчание по-своему.
— Что ж, — Джейн сложила руки на груди, — я так и думала. Ты как всегда испугался, Кай. Испугался ответственности. Тебе не нужны серьёзные отношения, тебе вообще никто не нужен, ты привык быть сам по себе. Что ж, я это знала и раньше, просто была настолько наивной, что не хотела этого замечать.
Это я-то трус? Я боюсь ответственности?! Откуда ни возьмись, из глубины души всколыхнулась злость.
— Это не так! — прорычал я, глядя в штормовые глаза. — Не так! Хочешь от меня поступков?! Что ж. Разводись с Берни, я сделаю тебе предложение!
Наверное, не так леди зовут замуж. Встают на одно колено, достают бархатную коробочку с помолвочным кольцом и красивыми стихами просят отдать руку и сердце, рассказывая о своей любви… Но при всех моих чувствах к Джейн она умудрилась меня разозлить. Совершенно невозможная, она за какие-то несколько минут смогла перевернуть весь мой мир с ног на голову. Это было похоже на глупую детскую игру, когда ровесники подначивают забраться на дерево повыше со словами: «да ты наверняка не
сможешь, маленький ещё, испугаешься». Леди Паркер-Лэнгфорд будто специально назвала меня трусом, ожидая ответных действий, опровергающих этот неприятный эпитет.Красивая светлая бровь девушки изящно изогнулась.
— Хорошо придумал, — медленно и чуть насмешливо проговорила она. — Но ты опоздал приблизительно на полгода. Берни всё это время был со мной. Когда я лишилась поддержки семьи Оллроу, он не отказался от своего предложения, не исчез из моей жизни, не отвернулся. Извини, но Берни я не брошу.
— Ты его любишь?
— Он любит меня.
— Ты его любишь?! — Мой голос был похож на недовольный рёв проснувшегося после спячки медведя.
— Люблю, — медленно и по слогам произнесла Джейн, в упор смотря на меня.
— Врёшь.
Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, а затем вдали раздался звук стремительных шагов, и через несколько секунд из-за поворота показался Бернард Лэнгфорд. По мере приближения его лицо удивлённо вытягивалось, но на губах появлялась улыбка.
— Кай? Кай! Слава Миродержцу или в твоём случае Дьяволу, ты жив! — Он ускорился, как только понял, что незнакомцем в парадной одежде – действительно его бывший шеф. — Какие отвратительные слухи только не гуляли по городу! Так ты действительно был в кругосветном путешествии? Смотрю, оно положительно сказалось на твоём финансовом положении.
И Берни, не останавливаясь, со всего размаху крепко обнял меня. Мельком я увидел, как потеплел взгляд Джейн. Затем она посмотрела на меня, и это было красноречивее любых слов. «Разве можно не любить такого замечательного и доброго мужчину, как Берни? Посмотри, как искренне радуется он твоему возвращению».
— Я вас оставлю. Пожалуй, король уже заждался моего ответа по поводу голлорийских ковров, — упало в тишине.
Как только дверь за Джейн закрылась, Берни отстранился и посмотрел на меня уже более серьёзно.
— Ей очень сильно досталось за эти полгода, а твоё исчезновение и вовсе подкосило. Мог бы хотя бы магограмму послать, что с тобой всё в порядке, — произнёс он осуждающе.
— Досталось за полгода? — переспросил удивлённо.
— Мог бы газеты родного Лорнака в книгохранилище почитать перед возвращением, раз столько важных дел было. — Берни поджал губы. — Джейн во всеуслышание объявила, что никогда не была родной дочерью четы Оллроу. Помимо того, что Вилмар после этого прилюдно отказался от неё, лишив наследства и дома, в обществе на бедную девушку начались гонения. Кто-то позавидовал, что сиротка так здорово устроилась и жила все эти годы, злые языки начали донимать, писать гадости… Большая часть клиентов отказалась от её услуг. Перед галереей кто-нибудь раз в неделю обязательно выливал ведро помоев, а однажды хулиганы даже разбили витрину и старинный барельеф на ней. Это было ранней весной, когда на улице ещё очень холодно. Всё помещение вымерзло, а Джейн простудилась, — Берни тяжело вздохнул.
Сердце кольнуло острое чувство сожаления, что я не знал о том, как светловласке тяжело жилось эти месяцы.
— Но разве Джейн не переехала жить к тебе? — спросил, чувствуя ком в горле. Мне одновременно и хотелось, и не хотелось услышать ответ на заданный вопрос.
— Нет, — Берни едва заметно усмехнулся. — Ты же знаешь характер Дженни. Она очень правильная и даже несмотря на то, что приёмные родители фактически выгнали её из дома, заявила, что будет жить над галереей до нашей свадьбы.