"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23

— Все, кто не тинэйджер, как бы слегка приоделись, — отмечает Олег. — Формально так… будто детей на линейку отводят, но сегодня никак не первое сентября. Может, праздник какой в городе? С возложением цветов к памятникам, такое все?

— Я листал каналы местные. Ничего особенного не намечается. Может, у них вот так просто… принято?

Доходим до набережной широкой бледной реки. В самом живописном месте — изящный особняк, в котором квартировал тот самый белый генерал… да уж, губа не дура была у этого деятеля. Памятников ему не ставят, но рядом — названный в его честь ресторан, и скульптурное изображение генерала украшает вход. Оно недавно выкрашено в белый, но до сих пор можно различить следы красной краски, которой кто-то щедро полил скульптуру. Сибирь помнит… Но что-то я отвлекся, к нынешним событиям это отношения не имеет — читал же, что война за перекрашивание генерала идет здесь уже много лет.

Подходим к тату-салону с кислотной вывеской. Возле входа курит бритый наголо здоровенный парень. Вид у него усталый. К парню подбегает симпатичная девушка в закрытом светлом платье и умоляюще складывает руки:

— Вась, может, найдешь окошко сегодня? Мне очень-очень надо? Ну позязя!

— Я бы с радостью, но все как с цепи сорвались. Запись забита на месяц вперед… По десять часов в день пашем без выходных. Руки трясутся уже.

— Ну мне же не ставить татушку, мне свести! Это, наверное, быстрее? Не могу уже так ходить!

— Да всем — сводить! И ничего не быстрее, геморрой тот еще. Мы уже три новых лазера заказали. Прости, никак не могу без записи. Пойду, клиент там ждет…

Расстроенная девушка поворачивается к нам. В ее носу и ушах — точки от пирсинга, они не сочетаются со скромным платьем и классической короткой стрижкой.

— Знаешь, что в этих людях ненормально? — тянет Олег. — Они все слишком уж нормальные… Или хотя бы стремятся к некоей норме.

— Надо понять, что это за норма, откуда она взялась… — изучаю карту в телефоне. — Тут дворец бракосочетаний через два квартала. Там аншлаг должен быть по случаю субботы. Разберемся, что тут за матримониальное поветрие.

Возле дворца бракосочетаний не протолкаться. Своей очереди ждут пять… нет, шесть расфуфыренных невест в платьях-тортах. Где-то должны быть и женихи, ну да кто вообще смотрит на этих женихов. Суетятся свидетельницы, галдят родственники всех возрастов, шныряют потные фотографы. Вглядываюсь в толпу и понимаю, что тут есть и другие пары — куда более скромно одетые, часто в возрасте, и гостей вокруг них куда меньше или нет вовсе. Такие-то, похоже, и создали статистическую аномалию. Бывает, что люди восстанавливают семью после развода, даже годы спустя — но в норме такое случается редко.

Здесь тоже из динамиков льются советские песни:

Обручальное кольцо — не простое украшенье,

Двух сердец одно решенье, обручальное кольцо.

— Как будем действовать? — спрашивает Олег.

Пожимаю плечами:

— Так и будешь вечно на меня оглядываться? Своей извилиной шевельни!

Грубовато, но ведь Олег пока не знает, что это, скорее всего, последнее наше совместное расследование. Дальше ему придется работать одному. Пусть привыкает к самостоятельности.

Олег задумывается, потом подходит к ближайшему автомату с газировкой. Половину стакана выпивает, другую льет себе на ладонь, лохматит волосы и наскоро сооружает прическу вида «взрыв на макаронной фабрике». Теперь брателло выглядит как типичный тиктокер, непрерывно снимающий рилсы.

Олег подскакивает к одной из ожидающих регистрации немолодых пар:

— Здравствуйте! Телеграф-канал «Жиза — жизнь как она есть». Меня зовут Ефим. Будьте добры, скажите несколько слов нашим подписчикам. Что привело вас к регистрации брака?

— Это интервью, что ли? — смущается полноватая дама в элегантном бежевом костюме. — Ну я даже не знаю, мы же с Сережей обычные люди, не звезды какие-нибудь…

— Наш канал как раз о самых обычных людях! — бойко импровизирует Олег. Подыгрываю ему, демонстративно снимая происходящее на телефон. — У нас молодежная аудитория, мы полагаем, ей будет полезен опыт старшего поколения…

Какой представитель старшего поколения откажется от возможности повоспитывать молодежь!

— Ну, раз так… — женщина приосанивается. — Мы же с Сережей развелись четыре года назад и только теперь поняли, что ошиблись. Как бы ни было трудно, надо сохранять брак. Ради детей и ради себя самих… Вот, женимся снова.

Дама застенчиво улыбается.

— Расскажите, что привело вас к такому решению?

— Знаете, чего я не понимала в свое время… Было какое-то ожидание идеальной любви, чтобы как в романах, идеальных отношений, идеальной жизни. А реальность, она, ну, попроще, что ли. Не такая красивая. Надо уметь принимать человека с его недостатками, идти на компромисс, прощать. Все делают ошибки, и никогда не поздно исправить их — хоть это и большая работа.

В беседу вступает жених, обычный человек Сережа — типичный скуф с выпирающим из-под тесного парадного костюма пивным брюхом. Тоже хочет повоспитывать молодежь:

— Дед мой с бабушкой шестьдесят лет прожил. Он всегда говорил — сломанные вещи надо чинить. А теперь же как, чуть что сломалось — раз и на помойку! Так и собственную жизнь можно спустить в унитаз. Я вот думал, что разведусь и эх, заживу! Дурак молодой был…

— А что изменилось? — наседает Олег.

— Ну как, нормально же с семьей жить, с детьми своими, а не вот это все… Ладно, пойду проверю, не подошла ли наша очередь.

Из динамиков несется трогательное:

А я тебя по-прежнему люблю

И на тебя с надеждою смотрю,

И ты меня когда-нибудь поймёшь,

Подойдёшь и за руку возьмёшь.

Олег переходит к следующей паре. Приятно наблюдать, как он работает. Братюня умеет располагать к себе людей, особенно женщин: с молодыми затевает легкий, ни к чему не обязывающий флирт, а у старших вызывает материнские чувства. Забавно, пока отношения с Олегом у меня были напряженными, я считал его угрюмым и эгоцентричным никчемушником. Наверно, он вел себя так именно со мной.

У многих скромных возрастных пар истории похожие. Не все восстанавливают отношения после развода, некоторые женятся впервые, но без каких-то африканских страстей, а потому, что людям же нужна семья, нормально же жить в семье, без семьи же жить ненормально… От вопроса, почему они осознали это именно сейчас, люди так или иначе уклоняются, мямлят что-то невразумительное или сворачивают разговор — совсем как та очередь у центра занятости.

Только одна пожилая женщина в металлических очках — не невеста, родственница — задумывается, наморщив лоб, и наконец выдает: