"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Избыгнев, — выпалил неожиданно громко Готлинд. — Это Избыгнев!
На него обернулись, поглядели с удивлением. И мы с Гневомиром, и шагающие не так далеко офицеры Директории.
— Ну да, — кивнул один из них, — так его и звали. А вы имели какие-то дела на Севере?
— Имел, — кивнул Готлинд, явно старающийся выйти как можно скорее из неловкого положения.
— Уж не снабжали ли вы Аврелия Вепрева из Баджея? — тут же задал новый вопрос офицер Директории. — Я кажется смутно припоминаю вас среди наших летунов.
— Да, — ухватился за соломинку Готлинд. — Я
— Я знал одного из них, — как родному обрадовался Готлинду офицер. — Погиб парень, когда косорылые налёт устроили. Он с местными их сдержать попытался – да куда там. Крестьяне князя Масхождана разбежались при одном виде народных конников. Сколько их ни натаскивали, как ни вооружали, а они крестьянами остались.
— А папаша его гад был, — с неожиданной злостью почти выплюнул второй, — всё про косорылую амнистию говорил. Мечтал вернуться на родину и служить косорылому государству.
На этом мы разошлись – дорога к дому, где жили офицеры Директории, вела в противоположную от наших квартир сторону. Но Готлинда просили напоследок обязательно заглянуть и вспомнить за бутылочкой баджейские времена. На нас с Гневомиром, как друзей летуна, это приглашение также распространялось.
— А теперь может объяснишь, в чём дело? — спросил у него на редкость едким тоном Гневомир.
— Когда эти двое заговорили о Вепре, я понял, где видел князя Росена, — начал Готлинд, но тут его перебил услышавший наш разговор Оргард, тот уже научился немного понимать по-урдски и был рад всем продемонстрировать свои познания.
— Да какой он князь, — встрял Оргард в наш разговор со своей обыкновенной непринуждённостью, — он же типичный фюрст блицкриговский, а князем его назвали, чтобы не резало слух. Фюрст и вдруг при урдском царе состоит.
В его словах была известная доля истины – вот только я слабо представлял, для чего нам нужна эта информация. Являлся ли Росен урдским князем или блицкриговским фюрстом – главное, он был нашим врагом. И врагом крайне опасным, так как убить его было почти невозможно.
— Ты тоже должен его помнить, Гневомир, — не обратив особого внимания на слова Оргарда, заявил Готлинд. — Помнишь тайгу и Вепра. Его правую руку, Избыгнева, мужика громадного с диким лицом, который и не говорил толком, а рычал.
— Это ему Вепр сам саблей голову развалил, — припомнил Гневомир, — с пятого удара. Он же зверообразное чудовище был – этот Избыгнев. Никто и не думал, что он говорить умеет, пока рта не раскрыл.
— Но ты же помнишь, что говорили о нём тогда ещё в столице Котсуолда. Ведь ясно же, именно Избыгнев руководил бандой, и зверообразный вид ему для этого подходил как нельзя лучше. Теперь же он побрился и остриг волосы – потому и вид имеет вполне княжеский.
— К тому же, — развил мысль Гневомир, — такого как он вряд ли можно прикончить саблей. Их надо жечь – только так и убьёшь.
— Теперь ты понимаешь, Гневомир, — в голосе Готлинда были явно слышны победные нотки. — Это он – Избыгнев, только теперь он правая рука кандидата на урдский трон, а не обычного бандита из тайги.
— Но что это даёт нам? — вмешался я. — Даже если это и есть тот
самый Избыгнев, о котором вы столько говорите, это лишь подтверждает то, что мы уже знаем.— Быть может, сейчас это и ничего не значит, — пожал плечами Гневомир, — но кто знает, как обернётся это знание в будущем, верно?
Теперь уже я пожимал плечами.
Слуга в ливрее с гербом, очевидно принадлежащим князю Росену, смотрелся на фоне нашей казармы просто инородным телом. Он замер на пороге, уставившись с презрением, свойственным всем состоящим в услужении важным господам людям, на стол, за которым азартно резались в карты. И отдельного взгляда был удостоен Оргард, то и дело хватающийся за пистолет. От жутко раскашлявшегося Антракоза слуга решил и вовсе держаться подальше – видимо, всерьёз опасался подхватить заразу. Вот только я был уверен, что приступ у нашего приятеля был наигранным, уж очень вовремя он приключился.
— Я прошу прощения, но мне нужно увидеть летуна по имени Ратимир Телешев, — заявил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Что вам понадобилось от моего офицера? — поднялся из-за стола сам Бригадир.
В тот день он присоединился к нам, что вообще-то было редкостью – командир почти никогда не снисходил до карт. Сказалось, видимо, затишье, длящееся уже почти неделю. Мы не поднимались в воздух даже для разведки, как будто обещанное Чёрным бароном наступление на Болботуна, а после и на народников, откладывалось, по крайней мере, до весны.
— Он имеет честь быть приглашённым к князю Росену, — ответил с ещё большим высокомерием в голосе ливрейный слуга. — Я здесь для того, чтобы передать означенному господину Телешеву приглашение князя лично в руки.
— А с какой целью желает означенный князь видеть одного из моих офицеров? — в тон ему поинтересовался Бригадир.
— Об этом он мне не сообщил.
— Решать тебе, — обратился ко мне Бригадир. — Этот князь не может приказывать тебе – ты всё-таки мой офицер, да и контракт у нас с Блицкригом, а не с урдским царём, и уж точно не с князем.
— Князь, — напомнил о себе слуга, — не приказывает, он приглашает господина Телешева к себе.
— Я пойду, — кивнул я Бригадиру, тоже поднявшись из-за стола. — Вряд ли моей жизни может что-то угрожать, верно? Да и интересно, чем это я так заинтересовал целого князя, чести быть знакомым с которым я не имею.
— Если что, мы знаем где тебя искать, — усмехнулся Бригадир. — Не вернёшься до ночи, пускай князь готовиться к налёту на свой дом. Мы от него камня на камне не оставим.
— Я передам ваши слова князю, — не моргнув и глазом, ответил слуга.
— Дайте мне десять минут на сборы, — сказал ему я. — Где вы будете ждать меня?
— Вас ждёт автомобиль князя.
Княжеский слуга коротко кивнул всем сразу, и вышел из казармы. Он даже спиной умудрялся буквально излучать облегчение по поводу того, что покидает наше скромное пристанище.
— Ты не подумай, — сказал мне Бригадир, — я не шутил, когда говорил, что устрою налёт на дом этого князя Росена, если ты не вернёшься к полуночи.
— Значит, я знаю, сколько времени у меня есть.