"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Мне этот стук, наверное, в кошмарах сниться будет, — сообщил Нэйв Ракше.
Они устроились на обед во внутреннем дворике комендатуры, больше похожем на парк. Здесь этот звук был почти не слышен. Можно было, конечно, поесть в столовой, куда шум с улицы не доносился вообще, но, во-первых, им обоим осточертело сидеть в четырёх стенах, а во-вторых, не хотелось никого видеть. Грэм вообще думал, что Дана уйдёт к себе, но она предпочла составить ему компанию в сквере, чем несказанно обрадовала капитана.
— Никогда не думала, что буду скучать по временам, когда целыми днями вытаскивала патрульных из кабаков и постелей, —
— Да, — Нэйв помрачнел.
Мысль о том, что всё произошедшее на его совести, не оставляла Грэма.
— Зато сейчас все трезвы, — вслух сказал он.
Внезапно его посетила мысль из тех, что часто приходят в измученный разум. Грэм разулся и встал на газон.
— Никогда не стоял босиком на траве, — объяснил он изумлённо округлившей глаза Дане. — Вот, решил попробовать, пока есть возможность.
Дёмина понимающе хмыкнула.
— Я впервые на Акадии так сделала. На Китеже место под куполами ограничено, а потому каждый зелёный участок на вес золота. Ходить по газонам у нас запрещено — желающих больше чем травы.
Подумав, она неуверенно добавила:
— Наверное, впервые это было всё же на Дорсае, но я его почти не помню. Только орбитальную станцию, где служил отец.
— Скучаешь по нему? — тихо спросил Нэйв.
— Каждый день, — призналась Ракша. — А твои как? Живы?
— Мать — не знаю, — пожал плечами Грэм. — А папы несколько лет как нету. Погиб в шахте во время землетрясения. Он горный инженер был.
На лице Дёминой ясно читалось изумление.
— Как это, не знаешь, что с матерью? Она пропала без вести?
— Нет, — Грэм вздохнул. — Я её вообще не знаю. Вернее, знаю, кто она, где жила ещё год назад. Она намного младше папы была — десять лет разницы. Папин статус социальной значимости тогда уже позволял завести ребёнка. У нас так просто нельзя даже хомячка купить — любое живое существо требует расхода ресурсов. Воздух, вода, продовольствие. Потому детей могут иметь только те, кто достаточно важен для общества, чтобы ему позволили содержать кого-то на иждивении.
Передав контейнер с едой севшей рядом Дане, Грэм продолжил:
— Мама не хотела — говорила, что это затормозит её карьеру, отец уговорил. Но чем выше статус — тем выше ответственность и больше работы. Плюс в первые год-два после рождения ребёнка матери вынужденно сами становятся иждивенцами, — Грэм сорвал травинку и сунул в рот. — Правительство выделяет помощь, но при мамином тогдашнем статусе этого всё равно было маловато. Папа стал пропадать на работе, брал много сверхурочных — старался, чтобы мы паёк побольше получали. Мама сидела со мной одна. Однажды она этого не выдержала и ушла. Но по закону я остался с отцом — мамин статус не позволял иметь иждивенца. И, как я понял, она сильно не возражала. Во всяком случае, я не помню ни одного её звонка или визита. Потом, уже когда в училище поступил, смог её найти. Но она не захотела говорить: сказала, что вычеркнула ту страницу из жизни. Как-то так вот…
С минуту Ракша молчала, переваривая услышанное. Не сказать, чтобы жизнь Грэма казалась ей особенно трагичной — беженцев с Дорсая сложно удивить болезненными воспоминаниями. Скорее её зацепила обыденность, с которой Нэйв рассказывал о разрешении на иждивенца, цензе по статусу социальной значимости и прочих особенностях колонии, развивавшейся в условиях постоянной нехватки ресурсов.
— Зато теперь я понимаю, почему все гефестианцы трудоголики, — мрачно пошутила Дана. — У вас кто не работает — тот не
только не ест, но и не размножается.— Ещё и дышит через раз, — отшутился Грэм. — Мы только десять лет назад стали из подземелий и куполов выходить, как формирование атмосферы закончилось. Сейчас вот ударно завозят плодородную почву и строят теплицы на поверхности.
Порыв ветра донес стук молотков. Грэм дёрнул щекой и неожиданно сказал:
— Знаешь, я когда с Лорэй на Плимуте работал, то их старший группы — Ридом назывался, скотина редкая, — обзывал меня «Айвенго». Это такой персонаж древней земной книги, странствующий рыцарь. Но, по-моему, мне больше подходит другая книга. Говорят, на Китеже в школе проходят. Называется «Идиот». Всё хочу почитать, но руки не доходят.
Дана красноречиво приподняла бровь, явно потеряв нить разговора.
— Да за что ни возьмусь — не в тех местах сварные швы понаставлю, — пояснил Грэм. — Вот как сейчас. Какого хрена я не завёл барабаны в полку Шеридана? Но нет — я радостно кинулся собирать пьянчуг и овощи по нычкам рассовывать. И ещё радовался: ой, как хорошо да спокойно! Наши штрафнички сидят тихо — ну красота же, как в той песенке-молитве «О благодать» [343] . С моими талантами стреляться хорошо: вместо башки попаду в задницу, да ещё и пару-тройку окружающих укокошу.
343
«О благодать» — анг. «Amazing Grace». Протестантский гимн, написанный Джоном Ньютоном в 1779 году.
Он замолчал, уставившись в контейнер с едой.
— Да, ты ошибся, — безжалостно согласилась Дёмина. — Как ошибся Прокофьев, взяв такого зама, как ошиблись наверху, связавшись с корпоратами, и как многие-многие другие. Как и я, решив, что завербоваться в армию Союза — верный путь заставить Доминион заплатить за Дорсай. И цена ошибок — всё это.
Она красноречиво махнула рукой, указывая на весь город сразу.
— Но если у тебя не завалялось машины времени в кармане, то пути у нас всего два. Первый — учиться на своих ошибках и не допускать их в будущем. А заодно по мере возможности исправлять последствия. Второй — зарыдать, как девки, и отойти в сторону, уступая дорогу новым нестреляным идиотам, которые совершат те же глупости, что мы.
Ракша прямо посмотрела в глаза Грэму:
— Не знаю, как ты, а в рыданиях я не сильна.
— Да, ты у нас больше по кочерге специалист, — улыбнулся Нэйв.
— В кочерге больше проку, чем в нытье, — не стала спорить Ракша.
— Это смотря с какого конца кочерги находиться, — Грэм шутливо пихнул её локтем в бок. — О, чёрт… Надеюсь, это не новые неприятности…
Он замолчал, настороженно глядя на группу тиаматцев, возглавляемых их полевым священником.
— Сеньор капитан, — голос падре был торжественен.
У Нэйва мелькнула мысль, что слух про него с Даной оказался слишком серьёзно воспринят тиаматцами и сейчас начнётся обряд бракосочетания. Бросив на Ракшу быстрый взгляд, Грэм встал, подбирая нужные слова для объяснения, но речь падре выбила его из колеи:
— Не откажитесь принять наше приглашение, сын мой.
Недоумевающий Грэм взглянул на остальных тиаматцев. Лица у них были торжественно-серьёзные, из чего капитан сделал вывод о важности и неординарности происходящего.
— Разумеется, святой отец, — Нэйв торопливо обулся. — Лейтенант…