"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28

— Отлично. Отдайте мне вещи. Мою яхту сейчас могут выкинуть в открытый космос. Я плохо читал договор, даже не помню, куда они могут её отправить. И не подскажите, где я могу восстановить карту?

— Понятия не имею, — расплылся в улыбке офицер. — Это не мой район, спросите кого-нибудь из местных.

Егоров бросился к планшету, ещё не покинув здания.

Там было три сообщения и четыре пропущенных звонка от контакта с длинным названием «Служба парковки 3-й палубы м. судов Югры-5». Первые два сообщения были одинаковыми:

«Напоминаем, что скоро истекает аренда парковочного места 4 место судна „Академик Гамаюнов“, бортовой номер я2001***суз. Просим вас продлить время парковки (способы оплаты и договор смотрите здесь), либо прибыть в пункт регистрации за полчаса до отлёта».

Третье сообщение гласило:

«В связи с пунктом 3.6 договора о парковке и на основании параграфа 67 раздела 3 Московского Транспортного Протокола извещаем вас, что ваше судно „Академик Гамаюнов“, бортовой номер я2001***суз отправлено на штраф-стоянку Югра-1, блок-станция 3, секция 32».

— Чёрт… — Егоров обречённо сел на скамейку у проходной завода.

Денег не было. Корабля не было. Вольдемара тоже не оказалось ни поблизости, ни в сети — похоже, его арестовали, а спросить у того офицера он не успел. Егоров, не будучи любителем бюрократии, с ужасом для себя попытался вспомнить порядок восстановления карты в УСП. С ним такое уже происходило один раз, но карта быстро нашлась. Кто-то знакомый рассказывал, что восстановление в таких далёких краях занимает очень долго, до месяца. Оставался единственный выход — занять у кого-то денег и полететь на Югру-1, разбираться там. Из ресурсов оставался только планшет. Прошёлся по списку. В сети все знакомые отсутствовали.

Отложил планшет на скамейку, попросил воды у охранника, заметался по холлу, как зверь в клетке.

Вдруг планшет пиликнул входящим сообщением.

Оказалось, это Ильнур Габдуллин проснулся и написал:

«Ну, как там? Выступили? Я сказал вчера вечером Вольдемару, он ответил, что есть одна идея».

Егоров не поленился в красках пересказать случившееся. Ильнур ответил аудиозвонком:

— Выходи и добирайся пешком до Солнечного-шесть, там центр обслуживания. Вот, скидываю координаты. Позвони туда, жди меня там. Буду через час.

Через полчаса Егоров дошагал по сырой бетонной дорожке до Солнечного микрорайона. Ещё через полчаса небо над микрорайоном озарилось вспышкой — Егоров видел их и до этого, но только сейчас понял, что это стратосферное гипотакси — дорогой и редко встречающийся на таких окраинах транспорт. По сути, это были крохотные космодромы микрорайонного значения с двумя-тремя площадками, с которых раз в полчаса стартовали челноки куда-нибудь в противоположную часть планеты. Гипототемы входили в подпространство на опасно-низкой высоте, поэтому их породы стоили дорого, и далеко не везде такие станции разрешали строить.

Так или иначе, ещё через десять минут долговязая фигура Габдуллина прибыла в центр обслуживания.

— Не ожидал такого от Вольдемара. Не ожидал. Видимо, у парня совсем съехала крыша на почве бытовых проблем.

Наконец, с картой более-менее прояснилось. Воспользоваться деньгами, которые были на старой, никто не мог. В каждый момент оплаты она считывала биометрию с кончиков пальцев, силуэт лица и сканировала сетчатку через микро-камеру. Весь массив бухгалтерских и экономических данных внутри Союза передавался с помощью специальных модулей, встроенных в межзвёздные корабли, и космокуропатками. Поскольку мгновенной связи между планетами не было, подразделение могло таким образом несколько недель опрашивать другие центры, чтобы подтвердить отсутствие платежей и уведомить о том, что старая карта числится утерянной.

Для ускоренной выдачи новой карты нужен был поручитель, который указывал на точную сумму, которая хранилась до подтверждения. Таким поручителем оказался Ильнур. После получения карты поэты позволили себе быстро перекусить в забегаловке около центра обслуживания. Егоров рассказал вкратце историю с яхтой и коллектором, покусившемся на него после выступления.

— Да, история — хоть поэму пиши! — рассказ явно произвёл на Ильнура впечатление. — Только вот не похоже это на коллекторов. Не их почерк. Один мой приятель тоже попал впросак с долгами за жилище. Продал четырёхкомнатную в Новоуральске и купил семиэтажный особняк в Дзержинске, во Втором Вулканическом районе. С небольшой доплатой. А там же как раз неподалёку штаб-квартира коллекторов. Так они только через пару месяцев послали разбираться с ним маленькую девочку, только выпустившуюся из академии. Бегала за ним. Они потом чуть не поженились!

— Хочешь сказать…

— Сколько там ты своей супруге должен?

Егоров прикинул:

— Два года назад было триста пятнадцать тысяч. Сейчас уже около шестисот.

— Не станут они ради такой суммы снаряжать целый гончий корабль и охотиться за тобой. Тем более с антигравитационными подошвами в обуви. Тут что-то более ценное.

— Ясно. Я теперь в долгу перед тобой. Чёрт, я уже перед многими в долгу.

— Не переживай. Я давно собирался наведаться в этот микрорайон. Когда-нибудь выплатишь все эти свои долги, купишь где-нибудь у экватора такой же семиэтажный особняк и пригласишь меня на светский поэтический вечер.

И пропел, процитировал:

Поехали, поехали в Тюме-ень!

Здесь стройных пальм гуляет те-ень! [2]

Снова путь до космопорта, снова мелькающие микрорайоны за окном. Настроение у Леонида слегка улучшилось. Забрезжил свет в конце тоннеля.

За пару остановок до порта Егоров посмотрел расписание. Прямых рейсов, как до станции Югра-5, в Югру-1 не оказалось, и Егоров понял, почему. Место назначения являлось купольником на естественном спутнике Тюмени — тусклом диске, светившем с небосвода. Судя по угловому размеру, луна находилась достаточно далеко от планеты, и потому челноки летели до низкоорбитальных станций. А затем — рейсы через подпространство за немалые две-три тысячи кредитов.

2

Песня коллектива «Голуби и безумные Кашевары»

Егоров посмотрел график пролёта орбиталок. Уже знакомая Югра-5, «пятёрка», оказалась ближайшей, на которую оставались билеты. Отчасти это обрадовало Леонида, отчасти расстроило.

Челнок стартовал сравнительно плавно, всего с полуторной перегрузкой. На высоту в пару километров его вытянула востроскруча, принадлежавшая космопорту. Дальше груз подхватила упряжка с орбиталки, и там волчок был буйный и необъезженный, как и при посадке. Газу прибавлял, забывая держать гравитацию, летел небольшими зигзагами, то уводя в сторону, то обратно. Хорошо хоть не попытался с такой махиной за спиной нырнуть в четвёртое пространство, подумалось Егорову. Востроскручи не любят это делать самостоятельно, да и строение их таково, что больше полутонны обычный представитель не утащит, бросит при выходе. Но поломка упряжи чревата зависанием на низкой орбите, невесомостью и ожиданием ремонтника, а это в планы Леонида не входило.

Только в челноке Егоров вспомнил про поэтизатор, который собирался купить, но не успел. В полголоса выругался. Сам виноват, надо было внести в задачи на планшете, которыми вольная душа поэта не привыкла пользоваться. С другой стороны, в нынешней ситуации ехать до магазина или ждать доставки — рискованная трата времени.

В дороге попытался навести справки и подробнее вчитаться в договор. Пункт 3.6, упомянутый в письме, говорил о просрочке аренды орбитальной парковки и эвакуаторных работах. Через полчаса после истечения срока был вызван и пристыкован к путям дежурный эвакуатор Инспекции. Яхту Леонида спустили через шлюзы по рельсам в зияющее жерло одного из ангаров-контейнеров. Затем эвакуатор с десятком таких же неудачников нырнул в гиперпространство и выгрузил яхты с челноками на штраф-стоянку. За эвакуацию взяли три тысячи — из-за редкости и сложности вывоза корабля с гелиображником дороже, чем обычные суда. Счёт прилагался. А час стоянки на Югре-1 стоил сотню.