"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20

Пока «сапсан» с двумя женщинами снижался, республиканцы непосредственно перед голосованием и якобы через независимые СМИ взорвали марсианскую заготовку. Дело даже не в том, что американец совершил преступление, это почти в порядке вещей, а что президент самой демократической и честной державы в мире соврал избирателям в прямом эфире!

Нет, врут, конечно, все их президенты. Часто и нагло. Но попадаться нельзя! Тем более столь постыдно и ровно накануне открытия избирательных участков.

Мондейл продул, уступив конкурентам примерно полтора процента голосов выборщиков. Это Ксения и Урсула узнали, находясь в госпитале на Байконуре. С американкой персонал, а телевизор смотрели все, продолжал обращался вежливо, в то же время не скрывая ненависти во взглядах. Не из-за выборов — из-за убийства на борту «Аэлиты». Затравленная лесби утром после оглашения предварительных результатов пробралась в палату к Гагариной и расплакалась: и как я могу просить убежища в стране, где меня готовы разорвать?

— В чём проблема? Пару месяцев практики, и избавишься от акцента. Папа поможет выправить тебе паспорт, будешь, например, Фрося Бурундукова с Тамбовщины, дочь доярки и тракториста. А что тёмная… ну, загораешь хорошо.

Через час в Байконуре сел спецрейс из Москвы. В больницу ввалилась целая толпа посетителей — в неурочное время и в слишком большом составе, только никто бы их не посмел остановить, поскольку впереди процессии шагал небольшой, но очень известный человек в форме генерал-полковника авиации под руку с женой, высокой, стройной и привлекательной, несмотря на возраст за пятьдесят. Муж Ксении, покорительницы Марса, тащил огромный букет цветов. Тут был и её брат, конечно — с женой и ребёнком, маленького Юрочку было просто не с кем оставить, коль вся семья направилась в Казахстан, не со старшими же Гусаковыми.

Объятия, слёзы, поцелуи… Извинения, что не успели вчера к моменту посадки: Москву накрыл штормовой фронт с грозами, вылетели сразу, лишь только «Внуково» начало выпускать самолёты.

Урсула несмело переминалась с ноги на ногу, стоя в дверях, ещё слабая.

— Па! Вот стоит моя… то ли несостоявшаяся убийца, то ли спасительница поневоле. Мы всё с ней сказали, что было оговорено, в официальных заявлениях для СМИ — с борта корабля и со станции «Салют-12». Но в Американии всё равно бабахнуло!

— Так даже лучше, — засмеялся Юрий Алексеевич. — Всё хорошее, что мы подписали с прежней администрацией, при Буше сохранится. Зато республиканцы знают: мы готовы к любым взаимовыгодным гешефтам, даже, как бы сказать… деликатным. Новые власти обязаны перебить успехи демократов, доказать, что умеют извлекать пользу из потепления отношений с СССР, продолжающегося, несмотря на диверсию этой сволочи на марсианском корабле. Всё хорошо бы, но вот Пашку жаль… Просто слов нет. Вдова и двое деток-сироток остались. О них позабочусь.

— А Урсула?

— Пусть сама решает за себя. Хочет — пусть живёт в СССР, если боится домой. В отряд космонавтов её, конечно, не примем. Но место в жизни и работу найдём. Мужика бы ей стоящего, а не…

Он подмигнул, и Ксения в который раз подумала: папа может всё. Даже, наверно, попытаться вернуть американку в ряды гетеро.

А его хитрая улыбка… Ну конечно! Интересно, в ЦРУ и ФБР догадаются ли, что «радиолюбитель» из штата Огайо сообщил тайным кодом: товарищ майор, задание Родины и партии выполнено, противник получил вредоносную для его политической системы информацию?

Если приказ Биллу Уоррену напасть на советских участников экспедиции спущен из самого Белого дома, а так, похоже, и произошло, месть состоялась. Она достаточно жестокая, демократы потеряли решающие голоса и минимум на четыре года отодвинуты от распила самого большого бюджета на Земле. Сотни миллиардов долларов протекут мимо ненасытных кошельков, очень огорчив спонсоров их партии. Госкосмос получил полное моральное и юридическое право ограничить сотрудничество с NASA в пилотируемом освоении космоса, что по американцам ударит гораздо сильнее, чем по советской космонавтике.

Что на благо СССР — то и во благо всего человечества.

Герман Романов «В одном шаге»

Часть первая «ПРОРЫВ НЕ ТЕРПИТ ПЕРЕРЫВА» 28 июля 1904 года

Глава 1

— Японцы каждый раз нас с легкостью догоняют, Вильгельм Карлович. Все же у них отрядный ход на три-четыре узла больше, чем у нас — идут на шестнадцати, тогда как мы едва тринадцать держим, и то концевые мателоты отстают, причем не только «Севастополь», но и «Полтава».

Начальник штаба 1-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирал Матусевич скрывал раздражение, поглядывая на сидящего в вынесенном на мостик кресле командующего. Контр-адмирал Витгефт, бессменный начальник штаба наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке адмирала Алексеева, был типичным кабинетным работником, и уважением среди адмиралов и офицеров не пользовался, все его воспринимали как неизбежное, правда, пока безвредное зло. Он оказался на мостике флагманского броненосца только в результате трагичного начала войны с японцами — 31 марта на мине подорвался броненосец «Петропавловск», на котором вместе с экипажем погиб командующий флотом вице-адмирал Степан Осипович Макаров со всем своим штабом. И вот с этого момента все русские моряки невольно ощутили, что надежды на успешный исход противостояния с вражеским флотом у них стали таять, подобно льду, брошенному на раскаленную плиту. Или подобно каплям росы, попавшим под жгучие солнечные лучи летнего утра. Вот такое поэтическое сравнение — русские подобны холодной влаге, а «острова» недаром называют «страной восходящего солнца».

— Важна не скорость, а двенадцатидюймовые пушки броненосцев — без них прорыва бы вообще не вышло. А так сражение идет практически на равных, и у нас появились некоторые шансы, пусть и минимальные, на успех нашего почти безнадежного предприятия. Повреждения не так значимы, все корабли пока сохраняют боеспособность. Да, я считаю прорыв во Владивосток не нужным делом, даже вредным. И отнюдь не скрываю своего отношения, но над нами «высочайшая воля», а потому царский приказ надлежит нам всем безусловно исполнить.

— Так точно, ваше превосходительство, повеление государя-императора на прорыв до Владивостока у меня не вызывает сомнений.

Голос Матусевича дрогнул — он вспомнил недавнее совещание флагманов и командиров кораблей — те с редким единодушием, приведя десятки вполне разумных доводов, высказались против «авантюры», а так они обиняков называли прорыв эскадры до Владивостока. Основным лейтмотивом прозвучали несколько непреодолимой силы соображений — уход эскадры из Порт-Артура вызовет сильный упадок духа у гарнизона крепости, и ее оборона надолго не затянется, так как моряки составляли достаточно внушительную по численности его часть. И второе соображение строилось на том, что имея в составе два тихоходных броненосца с небольшой дальностью плавания, прорваться не удастся, противник получит прекрасную возможность сосредоточить против русской эскадры превосходящие силы, как в Желтом море, так и Цусимском проливе, где находятся броненосные крейсера Камимумуры. И тогда имея двенадцать кораблей линии против шести русских, решительно и спокойно использует свой двойной численный перевес, обладая при этом существенным превосходством в скорости. Остальные соображения можно было не приводить — они только больше подкрепляли эти два «опорных столпа», что были поставлены еще наместником сразу после гибели вице-адмирала Макарова с «Петропавловском». Назначенный наместником на замену погибшего комфлота, Витгефт почитал своей главной задачей не допустить дальнейших потерь. И больше не рисковать, даже при нужде, а дождаться прибытия из Владивостока вице-адмирала Безобразова — но тот не пожелал рисковать, добираясь на джонке до Порт-Артура.