"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
В 10 часов 14 мая адмирал приказал сбавить ход до пяти узлов, подгадывая так, чтобы расставание с транспортами прошло недалече от Квельпарта ночной порой. К тому же пришлось стопорить эскадру на два часа и «запризовать» два германских парохода, на которые перешли «досмотрово-конвойные» партии с «Дмитрия Донского». В принципе, пока всё складывалось неплохо. Похоже, обнаружить лучшие боевые корабли Второй Тихоокеанской эскадры в гуще транспортов не смогли ни противник, ни дружественные Японской империи нейтралы. Время подходило к 17 часам, близилось расставание с транспортами. Контр-адмирал нервно прохаживался по мостику «Александра 3», поминутно оглядывая в бинокль свою «армаду».
Миноносцы и «Алмаз» с «Рионом», когда не наблюдали «чужаков», утюжили Восточно-Китайское море на десяти узлах, более в дозоре Небогатов
— Николай Иванович, вы бы присели, хотите чаю? — Бухвостов постарался отвлечь адмирала, как-то разрядить обстановку. Каперангу почему то подумалось, что вот сейчас, перенервничавший Небогатов свалится прямо на мостике, как Рожественский и тогда — ВСЁ. Бухвостов помотал головой, стараясь отогнать страшную картину лежащего адмирала, над которым хлопочет доктор. Командующий меж тем молча «нарезал круги» на мостике, таким нервным командир «Александра» своего адмирала ещё не видел.
— Может быть коньяку, Николай Иванович? — Бухвостов где-то слышал, что коньяк помогает кровообращению.
— Что? А, коньяку, — не откажусь.
— Вот и славно, — захлопотал каперанг, «отсемафорив» условным жестом вестовому, — давайте для успокоения нервов, исключительно в медицинских целях.
— Это вы верно заметили, Николай Михайлович, — Небогатов поднял рюмку на уровень глаз, — нервы сдали. Совсем как у гимназиста перед экзаменом.
— Ну что вы…
— Да нет, всё так, именно как у гимназиста перед экзаменом, — Небогатов залпом выпил, закусил ветчиной, — когда гимназёр билет уже взял, садится и готовится отвечать, он не так нервничает, как перед захождением в экзаменационный зал. А у меня сейчас именно такой случай — «счастливый» билет выпадет, или наоборот. Неясно, что предпримет адмирал Того, сдвинет ли Камимуру на север, оставит ли при себе. Если он знает о том, что бородинцы идут через Цусиму, тогда вся маскировка насмарку и нас ждёт страшная атака (и не одна) миноносцев перед боем с главными силами Соединённого флота.
— Не знаю как вам, Николай Михайлович, — Небогатов, несмотря на поспешное движение Бухвостова, взял бутылку и разлил коньяк по рюмкам «до краёв», — а мне этот день 14 мая 1905 года на всю недолгую оставшуюся жизнь запомнится своей изматывающей неопределённостью. Завтра страшный бой, вероятна моя гибель, но завтра мне будет куда как легче. А сейчас — всё так неясно, в любой момент весы могут качнуться в ту или иную сторону, бабочка присядет на одну из чаш весов и перевесит. Гимназисту что — ему переэкзаменовка грозит, ну или второй год за той же партой штаны просиживать. А цена моей ошибки — гибель российского океанского флота. Только-только вышли в мировой океан и бац, — снова запереться в Балтике и Чёрном море? Может быть и правда, надо было мне, встав во главе эскадры снестись с Петербургом, затребовать командующего. А в это время и мир бы наступил? Пусть позор на мою голову. Пусть отставка и презрение, но флот — цел!
— Ваше превосходительство, Николай Иванович, да что ж вы такое говорите, — каперанг как-то совсем не по военному, «по шпакски» взмахнул руками, — команды воодушевлены, офицеры в вас верят. Я разговаривал с Серебренниковым, Юнгом и Бэром, у них вся механическая часть работает как часы, отладили наконец то. На «Суворове» и «Александре» механики также не подведут. Да прорвёмся мы, перетопят наши комендоры все вражеские миноноски, не допустят к броненосцам ближе десяти кабельтов. А в артиллерийском бою покажем, как умеют стрелять русские моряки. В июле прошлого года Того страшно повезло, когда была обезглавлена Порт-Артурская эскадра, но вас то мы сохраним, сбережём, так что не переживайте, Николай Иванович, всё получится у нас!
— Умеете вы утешить, господин капитан первого ранга, — рассмеялся Небогатов, — и у кого вы этому научились, интересно мне знать?
— Уж больно хороший учитель повстречался, — Бухвостов ответно расхохотался, — чёрт, сигнал с «Ярославля», у «Куронии» поломка в машине…
— Продолжаем движение, — мгновенно отреагировал командующий, — командиру «Куронии» чиниться и идти в Шанхай в одиночку.
В сгущающихся сумерках, примерно в пятидесяти милях от Квельпарта эскадра сбрасывала с себя транспортную обузу. Небогатов, накоротке
переговорив с Радловым, приказал тому дожидаться утра в «точке расставания», команды на захваченных транспортах снять перед самым Шанхаем и только тогда отпустить нейтралов восвояси. Контр-адмирал решил, что лучше вывести из участия в войне три десятка матросов и несколько офицеров, которые в предстоящем сражении ничем помочь эскадре не могли, зато секретность, (если их хитрость ещё не раскрыта) будет соблюдена полностью. Мало ли куда рванут в ночи пароходы, без вооружённых русских моряков на мостике…Приотставшая «Курония», не только быстро починилась, но и догнала эскадру и, вместе с собратьями по тяжёлой и неблагодарной доле морских перевозок, готовилась попрощаться с мрачными бронированными красавцами, красе и гордости империи, красовавшимися на фотографиях едва ли не в каждой российской семье. Скромным транспортам таких почестей не полагалось, но свою задачу, как по обеспечению продвижения Второй тихоокеанской эскадры, так и по дезинформации противника безоружные неказистые тихоходы выполнили, придя с боевыми кораблями в самое вражье логово. Теперь каперангу Радлову предстояла ответственная задача — избегнуть встреч со вспомогательными крейсерами японского флота, довести транспортный отряд до китайского порта, немного отдохнуть и двигаться обратно, в Россию. Кавторанг Баранов был весьма недоволен тем, что Радлов перебрался к нему на эсминец.
— Отто Леопольдович, ну зачем вы на эту скорлупку перескочили? На «Ярославле» стократ комфортнее, а у нас даже чаю в удовольствие не попить, — качка-с!
— Ничего, Николай Васильевич, я моряк, а не камер-юнкер, качкой меня не напугать, а ваш «Бедовый» единственный боевой корабль, вот нарисуется на горизонте какой японец — и встанем между ним и транспортами. Кстати что у вас с машиной, выдюжит до порта, или может на буксир к «Ливонии» определить «Бедовый», пока время есть? — Радлов пошутил, как умел.
Но Баранов, поверив в серьёзность намерений капитана первого ранга, разволновался, заявил что машина так хитрО сломалась, что малый ход даёт надёжно, а вот полный ну никак не сможет дать без ремонта в доке. Ну а инженер-механика позвать на мостик сейчас совершенно не представляется возможным, очень уж тот занят, не стоит отрывать от работы человека. А пока суд да дело, Баранов предложил каперангу коньячку с лимончиком, для аппетита, перед вкусным и обильным ужином.
Радлов не отказался и смаковал отменный коньяк, поглядывая то на мачту миноносца, то на кавторанга Баранова. Согласно инструкций, полученных им от Небогатова, транспорта должны прийти в Шанхай не раньше полудня 16 мая. Военный корабль, пусть даже такой небольшой как «Бедовый» был гарантией того, что британцы не посмеют захватить транспорта, опираясь на право сильного в ответ на захват русскими крейсерами военной контрабанды под британским коммерческим флагом. «Ещё бы командира на „Бедовом“ победовее, побоевитей» — скаламбурил Радлов…
Небогатов меж тем ещё раз запросил корабли, идущие на прорыв о состоянии механической части, расходе угля, получил удовлетворительные ответы и, перекрестившись, отдал приказ начинать движение.
Возглавил броненосную колонну «Алмаз», — Небогатов всецело доверял командиру крейсера, Ивану Ивановичу Чагину и его штурманам. К тому же, если «Алмаз» в качестве лидера принимал на себя первый удар, то его «размен» был более выгоден для русской эскадры, нежели чем гибель или подрыв скоростного «Жемчуга», должного осуществить прорыв и потому сберегаемого адмиралом. Справа от броненосцев, ближе к японскому берегу шли крейсера: «Олег» на траверзе «Александра», «Жемчуг» и замыкающая «Аврора», ощерившаяся в темноту ночи своими многочисленными малокалиберными орудиями.
Слева, «вклинившись» меж броненосной колонной и такой далёкой и одновременно близкой Кореей, «Рион» вёл эскадренные миноносцы, все восемь, за исключением транспортного конвоира «Бедового», направляющегося в Шанхай. Ветеран «Донской» шёл замыкающим, вслед за «Суворовым». Девятнадцать вымпелов адмирала Небогатова без отличительных огней, ориентируясь лишь на кормовой фонарь впереди идущего судна, шли к Цусиме.
Скорость на переходе была определена адмиралом в двенадцать узлов, и командующий переживал, — выдержит ли старенький «Донской», не выйдет ли из строя вечный «штрафник по механической части» среди новых броненосцев — «Бородино».