"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21

Ребята послушно полезли за документами. Протянули свои пропуска Митя и Лёнька, синхронно, как они всё всегда делали. Неловко сунула в руки молоденькому солдату свою подделку Вера. Вертел в руках маленький пластмассовый прямоугольник Марк, дожидаясь своей очереди. И только Ника стояла, не шевелясь, засунув правую руку в карман.

— М-да, — сержант заглянул через плечо солдата в Верин пропуск.

— Тут спецпропуск, — неуверенно протянул тот.

— Вижу. А у остальных фигня. Находиться они тут права не имеют. Да и не нравится мне вся эта разношёрстная компания. Свалились на нашу голову. Вот что, Парамонов, — наконец определился сержант. — Проводи-ка ты молодых людей на КПП, пусть немного посидят у нас под замком. Всё безопаснее будет. Потом разберемся, что там у них за задание.

— Вы не имеете права нас задерживать, — Сашка предпринял последнюю попытку, но сержант его уже не слушал.

— Давай их в каптёрку, Парамонов. Да поживей. Пропуска у всех собрал? Вот пусть у тебя пока и побудут, а потом…

— Немедленно пропустите нас! Слышите!

Пружина распрямилась. Взвизгнул сгустившийся воздух, разрезаемый звенящими стальными витками, задрожал, завибрировал, накрывая всех волнами чудовищного, долго сдерживаемого и вдруг разом освободившегося напряжения. Сашка вздрогнул и резко повернулся. И почти сразу задохнулся от удушливого страха, в висках застучала кровь, лоб покрылся холодной испариной. Глаза его упёрлись в Нику.

Она держалась чуть поодаль ото всех остальных. Когда проверяли пропуска, она не только не приблизилась к военным, но даже, кажется, слегка отодвинулась на пару шагов, и теперь стояла, широко расставив ноги и не сводя холодного пристального взгляда с сержанта. В руках Ника держала пистолет, чёрное дуло которого был нацелено в широкую грудь военного. Побелевший палец уверенно лежал на спусковом крючке, и Сашка шестым чувством ощущал медленные, невидимые глазу движения, слышал безмолвный скрежет приводимого в действие смертельного механизма.

— Э-э-э, девочка, не дури, — сержант опешил, отступил назад. — Опусти пистолет.

Тонкий палец на спусковом крючке замер, прекратил своё неумолимое движение, замолчали шестерёнки, звук которых заглушал бешено колотящееся Сашкино сердце. И тут же солдаты, окружавшие их, вскинули автоматы. За спиной Сашки мелькнула чья-то быстрая тень, их спешно и уверенно взяли в кольцо.

— Пропустите! — повторила Ника.

Сашка внутренне сжался. Он опять почувствовал беззвучное движение спускового крючка. Секунда, две… сейчас пистолет выстрелит, и…

И пистолет действительно выстрелил.

Но не в руках Ники.

Позже, когда Сашка мучительно снова и снова перебирал подробности этой трагедии, он так и не смог ответить на вопрос, что заставило Марка нажать на спусковой крючок. Сдали нервы? Пытался отвлечь внимание от Ники? Хотел отомстить за погибших родителей? Ответа Сашка так и не нашёл.

Но в тот момент он ни о чём не успел подумать. Всё произошло слишком быстро.

Выстрел заставил его обернуться, он ухватил взглядом Марка, увидел в его руке пистолет, и тут же следом, почти без перерыва грянул ещё один — кто-то из военных, кажется тот, молодой, который смотрел пропуск Веры, машинально среагировал на опасность.

— Не стрелять! — запоздало гаркнул сержант. Сделал шаг вперёд, освобождая проход к ведущим в больницу дверям.

Сашка с ужасом увидел, как на светлой рубашке Марка расплывается тёмное пятно. В медово-карих глазах мелькнули удивлённые искорки, лицо побелело, а губы сами собой сложились в растерянную улыбку. Он словно спрашивал их, всех их: «Почему так? А?», и, не дождавшись ответа, покачнулся и стал заваливаться лицом вниз.

— Ма-а-а-арк!

Вера кинулась к Марку, не обращая внимания на солдат. На какое-то мгновение воцарилась сумятица. Кто-то из близнецов наклонился к лежащему Марку.

— Брось пистолет! — отчаянный крик сержанта, и снова выстрел.

И тут в голове у Сашки что-то щёлкнуло. Он увидел, что сержант освободил проход, и дальше уже не думал — действовал. Подскочил к Нике, схватил её руку.

— Убегают! Парень с той рыжей!

За спиной гремели выстрелы. Треск автоматной очереди гулко нёсся по пустым коридорам больницы. Тонкий и страшный девчоночий визг врезался в уши. Опять закричал сержант. Его перекрыл полный отчаянья голос Мити:

— Лёнька! Лёня-я-я-я…

И этот утонувший в горе всхлип ударил между лопатками, подтолкнул их вперёд.

Сашка бежал, таща Нику за собой. Длинный коридор казался бесконечным. Запертые двери больничных палат равнодушно взирали на них. Забытая рабочими стремянка выросла на пути, с гулким шумом опрокинулась, задетая Никиным плечом.

Поворот!

Наконец-то.

Сашка влетел в него, не сбавляя скорости. Нику сзади занесло, она чуть не впечаталась в стену, но справилась. Даже не затормозила.

В Сашкиной голове, словно на экране компьютера, развернулась схема больницы. Не зря он проводил тут столько времени, помогая Катюше. Память не подвела. Маршрут сложился сам собой.

Ещё один поворот. Ещё.

Топот ног за спиной стих. Если он вообще был. Теперь Сашка слышал только тяжёлое дыхание Ники.

А сейчас направо. Небольшая площадка перед неработающим пассажирским лифтом. Дальше комнаты, куда раньше складывали старые, отжившие своё вещи — здесь уже побывали рабочие Петровича. Свежеокрашенные стены дохнули на них едким, ещё невыветрившимся запахом краски. Основной проход, отворотка налево, в узкий коридор, тот самый, где однажды они с Киром тащили тяжёлый, почти неподъемный шкаф. Но им не туда, а прямо. Ещё сто метров и поворот на тайник. Там их никто не найдёт.

…Сашка остановился только в тупике. У двери, за которой когда-то прятались Савельев и Литвинов. Прислонился к стене, с трудом перевёл дыхание, прислушался. В уши ватными щупальцами заползла тишина. А внутри было пусто и больно.

Он наконец нашёл в себе силы посмотреть на Нику.

— Саш…

Её голос сорвался, задребезжал оборванными струнами, болезненно повис.

— Саша… Там Марк…, они его убили, да? А Лёньку?..

Краска медленно сползала с её лица. Она теребила дрожащими пальцами край зелёной форменной куртки.

«Какого чёрта ты вытащила пистолет? Какого чёрта устроила всё это? Дура! Марк, близнецы, Вера… что там будет с Верой? Кто тебя просил, кто?» — всё это вихрем пронеслось в голове у Сашки и готово было уже вырваться наружу, обрушиться на неё, но он сдержался. Поймал её потерянный взгляд и… промолчал. Проглотил злые и безжалостные слова, вертящиеся на языке. Только сделал глубокий вдох, загоняя внутрь злость и слёзы.

Он видел, она и сама всё понимает. И вопрос этот, скомканный и нервный — она задала не ему, а себе. Уже зная ответ. С которым ей как-то придётся жить дальше. Самой придётся…