"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Что, товарищ, молчишь? — Парень терпеливо вглядывается в моё лицо и вдруг криво и зло усмехается. — Или на товарища вы не отзываетесь? К вам лучше обращаться «господин офицер»?
— Перестань, — мотаю головой из стороны в сторону, — мне надо одного человека найти…
— Сообщника? Как его фамилия?
Снова разглядываю парня и прикидываю, что ничего плохого не случится, если назову ему фамилию:
— Вайс… Иосиф.
— Оп-па! Вы ещё скажите, что вы его родственник!
— Не родственник.
— А то тут один его уже искал, а потом коварно ранил, когда товарищ Вайс ему доверился
— Ну, и где они сейчас?
— Товарищ Вайс в госпитале на излечении. А второй, который его ранил, пока жив. Повезло ему, что наш политработник Лютов Кирилл Васильевич за него вступился. Но мы его всё равно расстреляем. Революция не может позволить себе роскошь оставлять в живых врагов, поднявших руку на наших боевых товарищей.
И вдруг я вспоминаю, что имя Лютова как раз носил Исаак Бабель, написавший «Конармию»!
— А можно мне было бы встретиться с товарищем Лютовым? — прошу я.
— А он-то здесь при чём? Будете просить за этого врага революции? Вам же Вайс нужен.
— Но Вайс в госпитале и к нему нельзя?
— Почему нельзя? Можно. Но что-то мне сдаётся, что вам ни Лютов не нужен, ни Вайс. Вы сами уже запутались в своём вранье. Может, вас, господин белый офицер, просто вывести во двор и шлёпнуть, как врага народа, чтобы за вас никто не успел заступиться?
Тут я начинаю понимать, что этот парнишка в гимнастёрке нисколько не шутит, а вывести и расстрелять человека для него плёвое дело. Чего доброго он так и сделает, так что нужно брать ситуацию в свои руки.
— Телефон у тебя далеко? — резким требовательным голосом выпаливаю я. — Ты прав, не нужен мне ни твой Лютов, ни Вайс! Я прибыл сюда из столицы по поручению товарища Троцкого, чтобы проинспектировать и потом доложить ему и товарищу Ленину обо всех безобразиях, которые вы тут творите.
Парнишка сразу насторожился, и рука его невольно потянулась одёргивать гимнастёрку:
— А как вы, товарищ, докажете свои полномочия? Предъявите свой мандат за подписью товарища Троцкого…
— Какой тебе мандат?! Я сказал, что мне нужен телефон, чтобы позвонить прямо в Москву, и оттуда тебе объяснят, кто я и зачем приехал. Ну-ка, быстро телефон!
Сразу было видно, что парнишка струхнул не на шутку. Но и доверяет он мне пока не до конца.
— Успокойтесь, товарищ! Сейчас мы всё уладим…
— Телефон! — продолжаю требовать я, изображая сильный гнев.
— У нас, понимаете ли, маленькие неисправности, — парень разводит руками, — но телефонисты скоро их устранят. А вы… вы, может быть, не станете сразу звонить товарищу Троцкому? А то он потом перезвонит Семёну Михайловичу, а тот мужик резкий, разбираться не станет…
— Будённому, что ли? — Мой «гнев» потихоньку спадает. — А он тут, в Житомире?
— Н-нет, он не здесь…
— Жаль, — я состроил печальную физиономию и притворно вздыхаю, — мы с Семёном последний раз встречались… э-э… даже не помню, сколько времени назад!
Это подкашивает парнишку окончательно. Его лицо покрывается красными пятнами, он нервно комкает какую-то бумагу на столе и тотчас вытирает ею пот со лба, потом неожиданно кричат:
— Никифоров! Быстро сооруди нам с товарищем по стакану чая!
В дверь заглядывает красноармеец с винтовкой
и послушно кивает. Парнишка потихоньку успокаивается, возвращается за стол и доверительно бормочет:— Вы на нас, товарищ… простите, я пока не знаю вашей фамилии…
— Джугашвили, — вдруг выдаю, сам того не ожидая.
— Вы на нас, товарищ Джугашвили, пожалуйста, не сердитесь. Мы тут люди простые, образованных среди нас немного, но за дело революции мы все, как один… Живота своего не пожалеем в рядах нашей легендарной Первой конной армии под командованием нашего любимого командира Семёна Михайловича Будённого…
— Ладно, проехали…
— Что, извините? Куда проехали?
— Да не обижаюсь я на вас! Вы всё правильно делаете, бдительно несёте службу…
Парень расцветает, как майская роза, его бледные щёки розовеют, и он снова кричит:
— Ну, что там у тебя, Никифоров? Мы с товарищем Джугашвили чай ждём!
— Послушайте, — я деловито встаю со стула и начинаю прохаживаться по комнате, изображая из себя того, чью фамилию так неосмотрительно присвоил, — у меня мало времени, а дел невпроворот. Враги революции не дремлют. Мне нужно срочно допросить человека, который покушался на вашего боевого командира Марка Вайса. Это для начала…
— Сейчас отдам приказ, и его вам доставят.
— Только мне нужно побеседовать с ним с глазу на глаз…
— Конечно, конечно, — суетится парень и ванькой-встанькой подскакивает со своего стула, — сейчас его приведут…
Пока парня в комнате не было, я снова принимаюсь раздумывать о том, что меня ждёт, когда я вернусь в своё время. Хозяев Шауля так легко не проведёшь, как этого наивного мальчишку в гимнастёрке. Уж, не знаю, что у них на уме, но мы вторглись в их святая святых, а за такое, естественно, следует карать жестоко и без сожаления. Я бы, наверное, на их месте поступил так же. Впрочем, от этого не легче. Одна надежда, что Штрудель что-то придумает, ведь у него куда больше степеней свободы, чем у нас с Шаулем.
Пока я здесь, нам ничего не грозит. Верну Юрия Вайса в наше грешное время, а потом ещё наведаюсь в Аргентину начала века за романтическим музыкантом Гершоном, а потом… Что произойдёт потом, ума не приложу. Хоть в колени неизвестно кому падай и проси пощады… Да только такие номера не проходят.
Тем временем красноармеец Никифоров принёс два стакана горячего чая, не выпуская из рук старенькую винтовку с примкнутым штыком, молча поставил на стол, с любопытством оглядел меня и так же молча удалился.
Что-то мой собеседник задерживается. Я поднимаюсь со стула и начинаю бесцельно нарезать круги по комнате, потом мой взгляд натыкается на оставленный парнишкой наган на тумбочке у окна. Конечно, мне бы эта игрушка не помешала, но сунуть его некуда, да и заметно сразу. Так что не будем трогать чужие вещи. Воевать я пока ни с кем не собираюсь, а значит, и оружие мне не нужно.
Наконец, сквозь неровное стекло в окошке я вижу, как парнишка в гимнастёрке, широко размахивая руками, подгоняет в сторону нашего дома какого-то бородатого дядьку в казацкой шапке, шароварах с лампасами и с окровавленной бородой. Ясное дело, что на Юрия Вайса он похож, как я на Джекки Чана. Фотографию-то Вайса я видел, так что обмануть меня им не удастся.