" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Если вдуматься, охренительная картина. Робот, предназначенный для убийства охотников, на фоне деревенской пасторали качает ребёнка. А мы тут уже привыкли как-то, внимания не обращаем. Смотрю вот сейчас на Терминатора — и такое умиротворение в душе! Век бы любовался. Если бы ещё не подарок, блин…
— Что Твари подарить, как думаешь? — обратился к Терминатору я.
Терминатор, услышав мой голос, застыл на месте. Преданно уставился, дожидаясь приказаний. Если он о чём-то и думал, делиться мыслями не спешил.
Я вздохнул.
— Ладно, колыбель человечества, шагай дальше.
Терминатор
На крыльцо большого дома выпорхнула Маруся. Огляделась, увидела меня. Подбежала.
— Вы чего тут стоите, барин? Холодно же!
— Любуюсь ночным небом. Смотри, какой месяц красивый.
Маруся прислонилась спиной к конюшне рядом со мной. Послушно посмотрела на небо. Я обнял её за плечи.
— И впрямь, красота, — пробормотала Маруся. — И месяц — до того ясный! Чисто сказка рождественская.
— Вот именно, что рождественская…
— Чего? — Маруся повернула ко мне голову.
— Да, говорю, не могу уйти, пока не решу сложный философский вопрос.
— Это какой же?
— Что подарить одной чрезвычайно капризной даме, которой я многим обязан.
Маруся задумалась.
— Старая она? Дама-то? Али молодуха?
— Да кто б её знал. На вид — в самом расцвете сил.
— А что она любит? Ну, кроме вас?
— Да она и меня-то — не сказать, чтобы от всей души…
— Быть такого не может, — решительно отмела Маруся. — Вас все бабы любят!
— Ну, даже если так, себя подарить я в любом случае не могу.
— Это я понимаю. Потому и спрашиваю, что ещё любит?
— Пожрать.
— Хорошо! — обрадовалась Маруся. — А какое кушанье?
— Яйца.
Маруся фыркнула.
— Ну вот их и подарите! Корзинку целую. Тётку Наталью попросите, чтобы покрасила, как на Пасху… Али, лучше даже — знаете, что?
Глаза у Маруси засверкали в свете месяца. Я залюбовался.
— Что?
— Тётка Наталья секрет знает, пряничное тесто умеет делать. На Рождество домик будет печь, вот такой, — Маруся развела руки. — С трубой, с крылечком — всё как положено. А вы её попросите, чтобы яйцо пряничное испекла! Ежели глазурью раскрасить — ух, красота получится! Эта ваша дама от счастья в обморок упадёт.
— Насчёт обморока сомневаюсь, но идея отличная. Умница моя! Спасибо.
Я привлёк Марусю к себе, поцеловал. Она горячо ответила.
— А сама-то что хочешь на Рождество?
— А мне ничего не надобно. — Маруся провела ладошкой по моей щеке. — У меня, вашею милостью, всё есть. Разве что вас почаще видеть.
— Вот этого пообещать не могу.
— Да знамо дело. Оттого и не прошу ничего. — Маруся коснулась ордена на моей груди. — А это у вас что? Раньше не было.
— Орден.
— Орден?! Неужто сама императрица наградила?
— Лично присобачила. Всего час назад.
— Ух! Это вы час назад государыню видали?! — Маруся аж руками всплеснула.
— Так же, как тебя сейчас.
— Красивая она?
— Красивая.
— А платье на ней какое было? Сплошь из золота, поди?
— Вот этого, прости, не помню. Не присматривался.
— А корона у ней какая? Говорят, в каменьях вся?
— Тоже не разглядел.
— Да что ж вы так… —
Маруся горестно вздохнула.— Ну, что поделать. Такое вот свойство мужской натуры. То, что внутри платья, для нас интереснее того, что снаружи.
Маруся улыбнулась. А я подхватил её на руки. Переместился к себе в башню и опустил на кровать.
— Тётка Наталья ужинать собрала, — оторвавшись от моих губ, пробормотала Маруся. — Меня отправила вас покликать…
— Ну, считай, что покликала. Задание выполнено.
К ужину я присоединился не очень скоро. Сотрапезники, впрочем, отнеслись с пониманием. Они принялись за дело, не дожидаясь меня, а когда я пришёл, дурацких вопросов не задавали.
Стол украшал гусь, начинённый яблоками — тётка Наталья предварительно обкатывала рождественскую программу. Судя по тому, что даже на орден на моей груди внимание обратили не сразу, программа удалась на все сто.
Зато, когда обратили, загомонили все разом. Я и сам наконец-то рассмотрел орден во всех подробностях. Красивое.
— Вон оно как, братцы! — гордо глядя на меня, сказал Егор. — Ещё недавно — кто бы подумать мог, что наш брат охотник из рук самой императрицы ордена получать станет? А оно — поди ж ты!
— То ли ещё будет, — авторитетно заявила Земляна.
— Истинно! — согласился Захар. — Выпьем, братья! За Владимира!
— Ура! — прогремело в столовой. — За Владимира!
Это, разумеется, было только начало. Веселье покатилось, набирая обороты, как снежный ком с горы.
В какой-то момент вдруг оказалось, что мы действительно катаемся с ледяной горы, переместившись для этого в деревню. А деревенское население нас поддерживает, как и все мои домашние. Притопал даже Терминатор с закутанным младенцем на руках. Терминатор единственный не катался. Ну, кроме младенца. Видимо, потому, что руки были заняты. А младенец, что характерно, дрых, как младенец — несмотря на окружающий гвалт. Позитивный настрой чувствовал, не иначе.
Тварь съезжала на брюхе, оглашая округу восторженным ржанием. На её спине сидел Неофит, за него цеплялись деревенские ребятишки. Двое. Или трое. Я находился уже в том состоянии сознания, когда нельзя быть уверенным в количестве чего бы то ни было.
Среди толпы в какой-то момент мелькнуло счастливое лицо Марфы. Захар, видимо, уболтал Егора или Земляну сгонять за ней Перемещением в Поречье. Ну, парня можно понять. Такое веселье — и без любимой. Несправедливо.
Как мы шли домой, я ещё помнил. Как оказался у себя в башне, уже нет. Но не могу сказать, что меня сильно беспокоил этот вопрос.
Проснувшись, я, не открывая глаз, кастанул Противоядие. Похмелье как рукой сняло. Я блаженно потянулся, открыл глаза.
Ух ты! За окном за ночь побелело уже совсем по-зимнему. Из-за леса выбралось неяркое солнце. Значит, время — к полудню.
Я встал, подошёл к балкону. И увидел на заснеженной дороге всадника. Кто-то упорно пробивался сквозь снег к усадьбе.
— Доброе утро, Владимир Всеволодович! — встретила меня внизу тётка Наталья. — Завтрак подавать?
— Начинай потихоньку.