"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27

— Я не понимаю, — растерялась девушка. — Поясни.

— Что тут пояснять, — как-то безэмоционально отозвался я, — ты и я теперь не вместе. Каждый сам по себе.

— Это шутка? — неверяще прошептала она. — Кай, ты не можешь так со мной поступить! Я люблю тебя! Ты обещал на мне жениться!

Обещал. Когда-то клялся в любви и обещал взять в жёны, так как был совершенно очарован, буквально ослеплён красотой Илнеты. Любил слепой, какой-то одержимой любовью.

— Я обещал это светлой и чистой девушке, — таким же мёртвым голосом молвил я, — предательнице и шлюхе я обещаний не давал.

— Что? — уставилась на меня Илнета. — Да как ты смеешь?! Я…

— Прекрати, — оборвал зло, после чего произнёс раздельно. — Я. Всё. Знаю.

Илнета замерла и какое-то время пристально посмотрела мне в глаза. Выражение обиды и растерянности быстро уходило из её глаз. Несколько мгновений, и девушка разглядывала меня как-то оценивающе, даже жёстко.

— Вот как, — красивые губы исказила ядовитая усмешка, — решил, что можешь просто взять и бросить меня. Не выйдет, милый. Я жду от тебя ребёнка.

В ответ я лишь нервно расхохотался. Она правда надеется, что я поверю?

— Это невозможно, — ответил, отсмеявшись.

— Ошибаешься, — с видом победительницы улыбнулась Илнета. — Мы с тобой почти сутки вместе провели. Раз уж тебе разболтали о моих маленьких шалостях, то не вижу смысла скрывать остальное. Знаешь, я подготовилась к встрече, мне для этого пришлось хорошо потратиться, чтобы ты не сбежал раньше времени, и всё получилось.

— Вино, — неожиданное озарение ударило мешком по голове. — Там что-то было?

— Угу, — кивнула эта змея с милой улыбочкой. — Зелье подавления воли и сильнейший афродизиак. Вместе — гремучая смесь, превращающая человека в послушную постельную игрушку. Я же предварительно выпила другое магическое снадобье, гарантирующее стопроцентное зачатие. Так что я жду от тебя ребёнка, Кай, и тебе придётся на мне жениться.

От простоты и мерзости плана бывшей невесты замутило. Появилось ощущение, словно меня с головой макнули в жидкие отходы и я наглотался этой дряни сполна. Как же всё это гадко.

— Я же любил тебя, — прошептал убито. — Вспоминал, переживая самые страшные моменты жизни, а ты… Какая же ты дрянь, Илнета.

— Ты мне тоже нравился, Кай, — хмыкнула девушка. — Пока не превратился в грязного раба, в подстилку другого мужика. Сколько их тебя поимело за это время? — потом она презрительно скривилась. — Ты правда думал, я не знаю, что означает клеймо на твоей руке? Знаю. И потому мне было до тошноты противно спать с тобой. К сожалению, лечь под тебя и родить твоего выродка — единственный способ попасть на вершину жизни. Пришлось побороть свою брезгливость. Знаешь, я даже рада, что больше не придётся притворяться и мы расставили всё по своим местам.

Обидно, больно и мерзко. Столько времени я грезил о ней. Хранил чувства к ней, был верен своим обещаниям, и вот что получил в ответ. «Грязный раб», «подстилка мужика», — никогда не думал, что услышу такое от той, на кого когда-то и надышаться не мог.

— Брезгуешь, говоришь? — горько отозвался я. — А самой от себя не противно? Месяца не прошло, как ты по мужикам пошла. Даже на моего брата залезла. Боги! Как я раньше не видел, какая ты на самом деле? Как не разглядел твоей гнилой натуры?

— Осуждаешь? — вскинула брови Илнета. — Или просто мстишь из обиды? Впрочем, мне плевать. Можешь ненавидеть сколько влезет, а жениться придётся. Не оставишь же ты ребёнка безотцовщиной?

Вот он, момент маленького триумфа, теряющийся на фоне всей той грязи, которой облила меня бывшая возлюбленная.

— Не будет у тебя никогда от меня детей, — издевательская ухмылочка сама растянула губы. — Все твои ухищрения и старания зря.

Потом я просто продемонстрировал ей лапу зверя вместо руки, наблюдая, как выражение превосходства на прекрасном лице этой змеи сменяется недоумением, потом неверием и наконец осознанием собственного провала.

— Этого не может быть, — прошептала Илнета. — Ты же раб, простой человек, пустышка. От эромайцев другими не возвращаются.

Наверное, я заразился мерзостью, таящейся внутри девицы, иначе не знаю, как ещё объяснить то извращённое, почти садистское удовольствие, которое испытывал, наблюдая за крахом всех её планов. Илнета считала меня простым человеком, не подозревала о звере. Именно наличие второй сущности даёт нам возможность чётко контролировать процесс зачатия. Достаточно задать внутреннюю установку, и этого ни за что не случится. У ашрианцев не бывает случайных и нежданных детей. И сейчас бывшая невеста осознавала, что надежды на беременность от меня равны нулю. А ведь не будь зверя, у неё бы всё получилось. От таких мыслей невольно передёрнуло.

— Кай, я, — а вот и снова маска нежной невинной девочки в ход пошла. Она сама понимает, как это глупо? — я не знаю, что на меня нашло. Прости меня, я тебе такого наговорила. Просто я испугалась. Я виновата перед тобой, очень виновата. Я люблю тебя, Кай! — и глаза такие моляще-невинные, только теперь я отчетливо вижу ложь под маской красивых чувств. — Я просто…

— Хватит, — оборвал я поток лжи. — Прощай, Илнета. Никогда больше не желаю тебя видеть. Ещё раз появишься у порога моего дома, и я не буду столь терпелив, как сейчас.

Мне больше не хотелось о чём-либо говорить с ней или слышать её голос. И так услышал больше, чем ожидал. Странно, но злости не было, не было даже обиды. Словно растворились или затаились, до поры до времени. Только ощущение грязи и лютая тоска. Пугающая ненужность и горькое осознание собственной глупости, которые буквально душили. Жалкий неудачник — вот кто я. Показываться родителям в таком разбитом состоянии не хотелось, потому, быстро сменив ипостась, взмыл в небо.

— Кай! — услышал крик Илнеты. — Кай, подожди! Послушай…

Игнорируя вопли бывшей невесты, устремился к скалам, находящимся в получасе полёта от города. Это было место моего уединения, где я мог укрыться от всего мира и подумать. Мне сейчас это было нужно, чтобы обрести хотя бы подобие душевного равновесия и понять, как жить дальше.

Глава 41. Я не сдамся

КАЙЛЕН

Боль, моя спутница и подруга, с которой за эти часы изощрённых пыток я вошёл в симбиоз. Она уже не пугает. Я ей почти наслаждаюсь. Боль отвлекает от мыслей о собственной ничтожности, о том, во что превратил меня Марас. Мешает думать о комке грязи, которым стараниями ублюдка стало моё тело.