"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27

Забросив брелок с ключами от машины в карман, я выбрал заросли погуще и укрылся в них. То же самое, по обе стороны от меня, проделали и мои компаньоны по «ночной охоте» на неведомых убийц Бурята. Еще пару минут до меня доносился треск кукурузных стеблей — не все устраивались аккуратно, как я, а после все затихло. Я улегся прямо на землю, уставившись в чистое и черное ночное небо, усыпанное мириадами ярких звездочек.

«А есть ли на них какая-нибудь жизнь?» — подумалось мне. После всего того, что со мной произошло, я уже не думал, что окружающий мир прост и понятен. Мир не прост, совсем не прост… В нем реально существуют какие-то Высшие Силы. Ведь кто-то же перенес в это тело мою грешную душу? И что это: наказание за предыдущую, насквозь неправедную жизнь? Или это второй шанс? Попытка все «переиграть» и встать на путь исправления. Типа плакатов в приснопамятных ИТК — «на свободу с чистой совестью». Меня, тогда еще «законника» со стажем, такими призывами было не пронять. Но теперешний я, попавший в молодое тело, пусть и подверженное «наркотическим пристрастиям», поневоле задумался над своей дальнейшей судьбой…

Ночную тишину разбавлял лишь мерный стрекот кузнечиков и сверчков, «разбуженных» теплыми деньками уходящего бабьего лета. Трасса в этот поздний час была темна и пустынна — за полчаса, которые я провел в расслабленных размышлениях о своей дальнейшей судьбе, по ней не проехала ни одна машина. И лишь спустя еще минут сорок где-то вдалеке, едва видимый сквозь частые стебли кукурузы, мигнул приближающийся со стороны Нахаловки свет фар. Еще через минуты я услышал звук мотора, приближающегося к нашей «лежке» автомобиля. Рядом зашуршали насторожившиеся Иваныч с Вальком. Машина подкатила совсем близко, неожиданно сбросила ход и съехала на обочину. Я понял это по шуршанию камешков на грунте. Щелкнули открывающиеся двери, и я услышал, как незнакомый голос произнес:

— Вроде бы здесь я его оставил, Борян…

Вспыхнувший свет мощного фонаря прошелся по зарослям кукурузы.

— Нихрена себе, Серый, ты тут просеку распахал! — недовольно воскликнул неизвестный Борян. — Да тут, словно на танке рассекали!

— Не-не, не было такого! — возразил Серый. — Я все аккуратно сделал, даже с дороги видно не былою… Да ты посмотри, — луч фонарика прошелся по земле, — тут реально на машине ездили! — Похоже, что он заметил отпечатки протекторов шин «Патриота».

— Мля! — выругался Борян. — Похоже, это жопа, Серый! Кто-то бугая нашел!

— Проверить все равно надо… — произнес Серый, и источник освещения двинулся в нашу сторону. — Кто же, сука, все это натворил?

Когда Борян и Серый вышли к вытоптанному нами пятачку, Валек резко рявкнул из темноты:

— Руки в гору, засранцы! А то сейчас всем мозги вышибу!

Я и не думал, что он может так грозно орать. Ошибался я в папахене, однако, хотя в людях неплохо разбираться раньше умел. Или это на меня так рефлексы торчка действуют, что туплю на ровном месте. Крепкие мужики, вышедшие на пятачок, дернулись поначалу, но в это время Иваныч шмальнул из своей волыны в воздух.

— Стоять-бояться! — Присовокупил он к выстрелу.

— Иваныч, ты что ль? — Похоже, узнал по голосу крестного Серый, благоразумно поднявший руки над головой.

— Он-он! — грозно произнес папахен, врубив присобаченный к «Сайге» фонарик и направив поток света прямо в рожу Серого. — Только это ему не помешает пристрелить вас обоих к е. еням собачьим!

— Дядь Валё… Валентин Петрович? — Подал голос второй здоровячок, под клетчатой рубашкой которого перекатывались крепкие мышцы. — И ты здесь? За каким хреном вас сюда в такое время принесло? — В его голосе просквозила явная обреченность, которую он умело старался скрыть. Но меня-то на мякине не проведешь! Семен Метла фуфло за километр почуять может! Мандражируют мужички не по-детски!

— Да так, — расплывчато ответил Валек, и неожиданно для всех (не говоря уже и обо мне) заговорил стихами:

— Кто-то в поле стал ходить, кукурузку шевелить.

Мужички такой печали отродяся не видали;

Стали думать да гадать —

Как бы вора соглядать;

Наконец себе смекнули,

Чтоб стоять на карауле,

Злак ночами поберечь,

Злого вора подстеречь[2]…

— Валентин Петрович, с тобой все в порядке? — осторожно спросил папахена Борис, продолжая держать руки на виду. После такой стихотворной бадяги, можно реально было подумать, что Валек тронулся мальца, либо под бесогона[3] закосил.

— Со мной-то? — переспросил Валек. — Со мной-то все в порядке! А вот какого хера ты, Борька, со своим корешем творишь — не догоняю!

— Ты о чем сейчас, Петрович? — подал голос Серый.

— Да вот обо всем вот этом… — Валек крутанул стволом сайги, «описав» вытоптанную полянку.

— Да ты чего? Мы только поссать на обочине остановились…

— Ты мне горбатого-то не лепи, Сережка! — усмехнулся Валек. — Мал еще Валентину Петровичу лапшу на уши вешать! Поссать они вышли… Да еще из «Крузака»! Умники, млять! Говори, сука, — неожиданно вновь рявкнул он, так что у меня уши заложило, — с какой целью жмура на моем поле бросили!

— Какого жмура? — Сделал еще одну безрезультатную попытку Серый.

— А такого… — Из кустов, где засел Иваныч, вылетел найденный на месте преступления ключик с брелоком-топориком. — Узнаете потеряшку, пацаны?

— Черт! — прошипел Серый, признав пропавшую собственность. — Не моё!

— Млять, Сережа, я тебе прям чичас мозги вышибу и прикопаю рядом с тем бугаем! — Вновь стал накручивать себя папахен, вскинув волыну к плечу. — И, клянусь, ни одна сволочь твою холодную тушку никогда не найдет! Говори, сука! — Он пальнул прямо под ноги лесорубам. — Следующую прямо в бошку закатаю! — предупредил он.

И я почувствовал в его голосе прямо-таки настоящую решимость. Вот сейчас он точно выстрелит — к бабке не хоти!

— Не дури, Валентин Петрович! Наш это жмур! — Наконец-то «сломался» один из незадачливых убийц Бурята. — К вам на поле случайно залетел — ГАИшники в кои-то веки в нашу глушь забрались. Ну а мы, по закону подлости, на них напоролись. Вот и сбросили…

— А сейчас забрать приехали, — дополнил рассказ своего приятеля Серый. — И кукурузу мы вашу «не шевелили», как ты там, Петрович, в своих стихах распинался — все было чинно-благородно! Мы с понятием, мужики! Да и сколько раз друг помогали, чтобы просто так взять и насрать… Мы ж все свои — Нахаловские! Слушай, убери ствол — руки затекли.

— Это точно — свои… — произнес Валек, закидывая карабин на плечо. — Как так вышло-то? Случайно грохнули ублюдка?

— Если бы! — усмехнулся Борис, нервно закуривая. — Отмороженный какой-то типок попался! Словно из девяностых только вылез! Сначала к Катьке пристал… — Он глубоко затянулся. — Благо мы в «Мечте» возвращение с деляны отмечали… А этот шкаф шмалять начал… Чуть Чалого и Ильюху Сомова не завалил… Пришлось заземлить баклана, иначе бы он таких бед натворил…

— Ладно, Борис, понимаю… — Кивнул Валек. — Леха, Тимка! Выползайте уже, — распорядился он, когда опасность, по его мнению, миновала. Будь моя воля, я оставил бы Иваныча в засаде, на всякий, так сказать, пожарный. Но Вальку виднее, он этих мужиков, похоже, хорошо знает.

— Жмура вернете? — спросил Борис, когда мы вышли на дорогу.

— А вам он сильно нужен? — хохотнул Валек. — А то, боюсь, что в целости и сохранности вернуть уже не смогу!

— Да нахрена он нам сдался? — с негодованием воскликнул Серый. — Глаза бы его мои не видели! Целый день вместо законной пьянки сидим с Боряном на измене, да носимся, высунув языки!

— Ну, значит, не парьтесь — батёк мой его уже, наверное, на удобрения пустил. — Обрадовал лесорубов папахен. — И от машинки его вы бы избавились поскорее.