"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
На самом деле, если Марья жила здесь одна несколько лет, наверняка могла взять все, что приглянулось. Да только предположить такое значило смертельно обидеть старую нянюшку. И я добавила:
— Хочешь, вместе сундуки переберем, выберешь, что тебе понравится.
— Да что ты, касаточка! Куда мне, старухе, новье, только уж донашивать.
— Значит, выберем, — постановила я. — Сегодня вечером, как с делами разделаемся. Или прямо сейчас хочешь выбрать?
Потому что дела здесь — как ремонт: можно прекратить, но не закончить.
— Сперва дела, потом забавы. Пойду я за сарафаном.
— Погоди, —
— Это что такое?
Ясно.
— Перекись? Марганцовка?
— Что-то ты такое странное спрашиваешь, касаточка! — покачала головой Марья.
Хоть что-то из привычных мне средств в этом мире существует?
— Тогда напомни мне, где маменька лекарства держала.
Лекарства нашлись в будуаре. В небольшом сундучке теснились бутылки темного стекла. Я выставляла их на стол одну за другой, читая надписи. «Касторовое масло». «Лауданум». «Нашатырный спирт». «Купоросное масло». «Королевские капли». «Чемеричная вода». Нашлись еще коробочки, подписанные «хинная кора» и «каломель», и глиняная баночка, внутри которой было что-то густое, пахнущее деревом и смолой. «Заморский бальзам» — гласила этикетка, и, конечно же, мне это ни о чем не говорило.
Касторка, спиртовой раствор опиума, нашатырка, серная кислота, раствор лакрицы и укропа в нашатыре — если, конечно, местные королевские капли аналог наших. Средство от вшей, оно же рвотное, хина и ртуть, не помню, в какой именно соли.
Да уж, не развернешься.
18.2
С другой стороны, не так все и плохо. В старых учебниках по хирургии рекомендовали мыть руки перед операцией нашатырным спиртом, так что антисептик у меня есть. На влажные повязки сделаю стерильный физраствор, хоть он не антисептический, но все же лучше, чем ничего. А хинин пойдет как противовоспалительное и жаропонижающее — хотя хорошо бы не пригодился, конечно.
Я начала готовить бинты и инструменты, Марья ушла в людскую и через несколько минут вернулась с Дуней. Я вскинулась, собираясь гнать ее с кухни немедленно, но на ней были подаренные валенки и новый сарафан. Правда, выглядела девушка так, словно вот-вот расплачется.
Что опять случилось?
— Поблагодарить хочет, — проворчала нянька, верно истолковав выражение моего лица.
Дуня закивала так часто, что я почти испугалась, как бы голова у нее не отвалилась.
— Вы так щедры, барыня, — пролепетала она, кланяясь. — Век за вас бога молить буду! Вы уж простите, ежели что не…
— Все так, — перебила я. Кажется, никогда не привыкну к тому, чтобы мне кланялись. — Только слушайся и дальше. Если что-то непонятно, лучше спроси, почему так, я объясню. Но ничего не придумывай сама.
— Хорошо, Анастасия Павловна. Дозволите спросить, зачем руки мыть? И Петьке…
Марья нахмурилась, и девушка торопливо добавила:
— Простите, не моего это ума дела, раз вы так велите. Просто чудно это.
Я вернула Марье суровый взгляд, улыбнулась Дуне.
— Ничего, я же сама предложила спрашивать.
Вот только как объяснить ей про микроорганизмы? Нам-то при них с детства рассказывают как о чем-то само собой разумеющемся. А здесь поди вложи им в голову саму концепцию микромира — слишком мелкого, чтобы увидеть.
Концепция
невидимого мира…— Нечисть грязь любит и боится мыла, — сказала я. — Знаешь, та, которая еду может сглазить или болезнь нагнать?
Дуня кивнула, но видно было, что мои слова ее не убедили. Придется и дальше сочинять.
— Знаешь ведь, что от лихоманки нужно притолоки золой обмыть?
Она снова кивнула.
— А зола — это что? Дерево, которое сквозь огонь прошло.
— Нечисть огня боится, — задумчиво произнесла Марья.
Неужели получится?
— Вот. Мыло — это жир, проваренный со щелоком. А щелок откуда берется?
— На золе настаивают, все знают, — кивнула Дуня.
— Получается, мыло — это все та же зола, — подхватила я. — Поэтому, как с улицы приходишь, нужно руки мыть с мылом, чтобы нечисть сбежала.
Хорошо, что никто из коллег меня не слышит.
— А еще она любит в пыли и грязи прятаться, — продолжала вдохновенно сочинять я. — Поэтому в доме и на кухне всегда особенно чисто должно быть.
— Вот такого я не слышала, чтобы нечисть в земле жила, — недоверчиво проговорила Дуня.
— А где она живет? — спросила я, чтобы выгадать время.
— Да по-разному. Русалки — в лесу, а то, бывает, в поле спрячутся летом да по голове как стукнут, весь день мутная потом ходишь. Банник — в бане, вестимо. Домовой, опять же. Леший. А чтобы в земле…
— Бесы в земле могут жить, — пришла мне на помощь Марья. — Как господь их с неба погнал, так они и попадали, да так в землю и провалились. Поди, и застряли.
— Точно, — согласилась я. — И редкая гадость в ней водится. Взять хоть клостридии… [1]
Я прикусила язык, поняв, что опять чересчур увлеклась.
— Что за клостридий? Не слышала про такого, — подозрительно поинтересовалась нянька.
— Говорю же, гадость редкая. Одни, если с землей в соленья попадут — грибы там или колбасу, — сглазят ее так, что и на тот свет отправить могут. Поешь таких грибочков, немного времени пройдет — сперва в глазах двоиться начнет, а потом и дышать не сможешь.
Дуня охнула, приложила ладонь к груди, тут же — к губам и ко лбу. Марья покачала головой, а я продолжала:
— Другие, если раны сглазят — гангрена начнется или столбняк.
Теперь и нянька повторила Дунин жест. А я, воодушевившись произведенным эффектом, закончила:
— Поэтому в кухню входим только в чистой одежде и обуви. Непременно моем руки. И должна быть своя обувь для грязной работы и отдельная для дома. А про паразитов я как-нибудь потом расскажу.
А может, связать из полосок ткани домашние тапочки? Я представила лицо Виктора, которому предложат этакую обувку и мысленно хихикнула. Стоит связать только ради того чтобы посмотреть на его реакцию.
— Да где ж столько обувки-то взять! — возмутилась Марья, забыв, что барыню надо слушаться.
— Так можно чехлы на обувь сделать, чтобы на улице ходить. — Я наконец сообразила, почему у меня в голове крутились бахилы. Лучше бы, конечно, галоши изобрести, но где ж взять резину-то? — Видела, чем я окно в галерее занавесила? Вот из такой ткани. Чтобы не промокала.
Марья пожевала губами.
— Может, и получится. Дуня вон сарафан себе дошьет и попробует что сделать. А то валенки…