"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Я сосредоточился, потянувшись к хранителю проклятых земель. Тот явился быстро: чёрная тень метнулась между стволами деревьев, то подходя к нам, то удаляясь, но никогда не переступая границу. Мелайя смотрела на создание с широко раскрытыми глазами.
Существо остановилось, зависнув в воздух тягучей антрацитово-чёрной кляксой, что словно переливалась сама в себя, создавая иллюзию всепоглощающей бездны. Хотя, может, не такую уж и иллюзию…
— Что это? — выдохнула девушка, отшатнувшись.
Я проигнорировал вопрос, пристально всмотревшись в гения смерти.
— Эта девушка теперь —
Клякса мигом встрепенулась, близко приблизившись к лицу девушки. И столь же быстро отшатнулась. Несколько мгновений дух медлил, принимая решение. А затем мне пришёл быстрый образ согласия. Толстая чёрная нить ударила в девушку, бросая её на колени от боли. Но это не была попытка атаки или убийства: нет, дух связывал своё естество с душой девушки. Мелайя медленно поднялась, тряхнув головой: похоже, на неё навалился сразу вал неразборчивых видений. А затем ошарашенно посмотрела на меня.
— Что… Что это было?
— Это проклятое королевство… Эти изуродованные мои гневом земли… Они теперь твои, Мелайя. К ним ты привязана. Я обещал тебе величие, верно? Гордись собой, иссушающая жизнь. Ты — первая королева смерти этого мира, первая из истинных владык смерти. Даже я не имею такой связи с этим местом, как ты. И потому тебе и только тебе решать, что делать с этим местом, королева.
— Проклятье не трогает мёртвых. — выдохнула она. — Ты знал об этом, но ничего мне не сказал!
— Разве это что-то бы изменило? — равнодушно спросил я.
— Нет. — после коротких раздумий тряхнула головой девушка. — Действительно, ничего…
А затем она надолго задумалась о чём-то, смотря в никуда. Я не мешал.
— Я… Я хочу посмотреть, что осталось от королевства. — наконец, робким голосом сказала Мелайя. — Ты пойдёшь со мной?
Я бросил взгляд на духа, что с профессиональным любопытством изучал девушку, периодически отправляя мне восторженные образы вопросов. Настолько разумной нежити в его владениях ещё не водилось. А затем перевёл взгляд на границу, рядом с которой я находился, и покачал головой.
— Нет.С этими словами я развернулся и зашагал в сторону, не прощаясь. Чутьё подсказывало мне, что именно этот поступок был верным. Однако совсем скоро тихий, неуверенный и слегка жалобный голос догнал меня:
— Ты... Ты вернёшься? Когда-нибудь?Я на миг приостановил шаг, помедлив с ответом.
— Теперь это земля теней. Здесь нет места живым.
Уже за несколько сотен метров от границы, когда я готовился пришпорить свою химеру, от гения смерти, что теперь хранил это место, пришёл последний, ярчайший образ, что добил до меня даже далеко за границей земли теней: это был образ благодарности. И потому я позволил себе лёгкую, искреннюю улыбку: эти двое, определённо, найдут общий язык.
Я прибыл к армии незадолго до того, как она начала разбивать лагерь близ назначенного места. Безымянное плато на юго-востоке от Кордигарда, совсем недалеко от границы Ренегона с Палеотрой… Зелёное поле, заросшее невысокой, но крепкой и живучей степной травой. Почва была твёрдой, каменистой, и в некоторых местах были видны редкие пустоши: но жизнь всегда найдёт дорогу,
верно? Лёгкий и прохладный ветер равнин колыхал траву и заставлял задуматься — как люди запомнят эту битву? Получит ли это место имя, достойное легенд? Будет ли овеяно ореолом моей вечной славы?В этот я был твёрдо намерен выложиться до конца. Без сомнений и колебаний. Небеса были чистыми, без единого облачка… Но до битвы было ещё далеко: сперва армии разобьют лагерь, произойдут переговоры, ознаменовавшие конец перемирия: и лишь затем мы сразимся за власть над людьми этого мира.
Моё любование небесами прервал герцог Шеридан — именно он командовал всеми моими людьми. И выглядел он весьма и весьма мрачно: на породистое, волевое лицо аристократа надёжно и надолго легла чёрная тень.
— Лагерь разбит. Они тоже почти заканчивают. Можно идти на переговоры. — негромко доложил состояние дел Шеридан.
— Готов командовать самой масштабной битвой в истории человечества? — с легкой улыбкой кивнул ему я.
— Больше похоже на самое масштабное поражение в истории. — дёрнул щекой полководец. Их вчетверо больше, по самым приблизительным прикидкам. Я помню, что ты обещал подкрепление из своих мертвецов, но всё же… Миллионная армия!
— Ты сомневаешься. — констатировал факт я. — Даже после всего…
Герцог покачал головой.
— Я знаю, ты считаешь себя человеком-армией. Но и у тебя есть предел силы. Даже лучшего воина можно взять измором. Один человек неспособен победить миллионную армию… Такие вещи по силам только богам.
Я положил руку на плечо соратнику, придвигаясь ближе.
— Мы победим. У них нет ни шанса. Скажи мне, когда последний раз мы проигрывали битву?
— Никогда. — морщины на лице мужчины разгладились, словно делая его моложе. А я мимолётом вспомнил, что возраст Шеридана уже приближается к пятидесяти… Старость не щадит никого. Однако герцог улыбнулся, стряхивая хандру. — Каков план?
Я помедлил с ответом, оглядываясь. Могли ли нас подслушать? Всё же, лучшие мастера ветра, определённо на стороне противника, кто знает, на что они способны.
— Ты увидишь всё на поле бое. Лучше не говорить ничего сейчас. — покачал головой я.
Шеридан нахмурился.
— Подожди, ты хочешь, чтобы я командовал битвой, не зная всего плана? Что, по-твоему, я должен делать тогда?
— У армии, которую ты собрал, будет две основные задачи. Первая - выжить. Занимай глухую оборону, сохрани как можно больше людей. — понизил голос я, а затем, слегка помедлив, добавил: — вторая задача - прикрыть меня, по мере возможностей. Не факт, что будет необходимость, конечно… Но так, на случай неожиданностей.
Герцог задумчиво кивнул. В его глазах отразилось понимание: вероятно, он догадался о какой-то части моего плана.
— Хорошо. Допустим, с этим я справлюсь — не слишком сложные задачи. — хмыкнул Шеридан. — что с переговорами? Кого мы берём туда?
— Я пойду один. — покачал головой я. — После переговоров я, вероятно, убью лидеров.
— Тогда это будут последние из переговоров, что ты ведёшь. — хмуро качнул головой герцог, выражая неодобрение.
— Так ли это важно, если мы уничтожим эту армию? — приподнял бровь я.