"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18

Не то чтобы я ожидал помощи от идеального убийцы в этом деле. Скорее, не хотел сообщать что мои волнения связаны с потенциальной возможностью этого существа уничтожить мир.

Глубокая задумчивость. Просьба о времени на поиск решения. Искренняя радость. Просьба следовать за ним.

Чёрная клякса словно разлилась в воздухе, превращаясь в туман, и медленно, со скоростью человеческого шага, двинулась в сторону Виталии. Я слегка улыбнулся - и пошел следом. Это было похоже на то, как верная собака хочет привести тебя куда-то. Дух двигался медленно, периодически останавливаясь и посылая мне вопросы о том, всё ли в порядке.

Я не рассчитывал на какую-то существенную помощь - однако следующая пара сотен шагов показала, что это была жестокая ошибка. Деревья вокруг зашумели, закачались, переплетаясь в странные, гротескные связки, похожие на искаженные предсмертной болью лица. Дымка духа словно впилась в коридор из расходящихся в стороны деревьев, образуя что-то вроде… Тоннеля?

Шагая по пустой земле, я внезапно понял, что не чувствую ничего за пределами сбившихся в плотную, почти непроходимую стену переплетений черного леса. Этого не могло быть - но так было, словно некая сила напрочь отрезала меня от остального мира. Даже обычное человеческое зрение словно терялось и размывалось, стоило мне попытаться заглянуть за стенки формирующейся дороги. Выход из леса, что относительно недавно был сзади, словно бы терялся в придорожном тумане, и перед тоже. Черные ветви сплетались над головой, закрывая солнце… А вскоре не осталось и солнца как такового, лишь гротескная, мертвая дорога, окруженная странным переплетением мертвых деревьев.

Я чувствовал себя странно в этом месте. Дезориентированное сознание условно уплывало куда-то, пытаясь то ли уснуть, то ли как-то сбросить с себя незнакомое состояние - но тщетно. Всё известные мне чувства мага словно сошли с ума, сбитые с толку, а зрение глазоеда вообще не изменило мир, словно вокруг нет света и никто на тебя не смотрит.

Единственном ориентиром оставались лишь переодически образы моего проводника, что он бросал мне: словно оборачивающаяся собака-поводырь, которая следит, чтобы слепой хозяин не свернул куда-то не туда.

Поэтому мне оставалось лишь идти вперед, и я шел. Сложно сказать, сколько это длилось - несколько часов, может день. Я устал, но отнюдь не так, как бывает, когда не спишь вторые сутки. В бытность странником доводилось мне совершать куда более серьезные переходы и забеги…

В какой-то момент туннель просто распался: и я с трудом уловил этот момент. Мертвый лес так и остался мертвым лесом, но на дороге оказался луч заходящего солнца, тронувший почерневшие кроны. Кажется, выход из леса был совсем близко: я направил к нему, остолбенел.

Вдалеке, всего в нескольких милях от выхода, виднелись утопающие в черном кустарнике стены Виталии…

Некоторое время я просто стоял на месте, внимательно всматриваясь в окружение и приводя сознание в порядок в легкой медитации. А затем послал несколько образов искреннего восхищения черной кляксе, что кружилась рядом, излучая довольство.

Впрочем, долго стоять и восхищаться я просто не смог. Прожив несколько десятков лет в мире магии, устаешь удивляться чудесам - и они становятся обыденностью. Пусть достижение моего творения было и прорывом даже для мастеров магии королевств - я двинулся дальше, вслушиваясь в мерный, спокойный фон смерти города.

Некогда пышущая жизнью Виталия ныне была окоченелым памятником самой себя: живая стена, опоясывающая город, превратилась в остов из черных кустарников. Словно цвета и краски самой жизни исчезли, превращая окружение города в сплошную серо-черную пустошь, как будто некогда яркий и красочный фильм вдруг стал черно-белым.

Но то была лишь гнетущая иллюзия - подходя ближе к воротам я мог видеть пусть и изрядно потрепанный, но старые зелено-пурпурные гербы королевской семьи, ночные светильники города, сделанные из голубоватого стекла, красные занавески в окнах…

Не было лишь жизни - её сменила мертвенная тишина, лишь изредка прерываемая скрипом медленно приходящих в негодность домов и шелестом бесстрастного ветра.

Это было делом моих рук. Смерть, принесенная целому королевству - по моей воле. Ненамеренная, в порыве гнева и ярости - но моя. Забавно: я всегда считал себя рациональным человеком логики, что редко поддается страстям, но это определенно можно было классифицировать как массовое убийство по неосторожности. Преступнику не следует возвращаться на место преступления - но что-то тянуло меня сюда. Желание знать всё - до последней капли их жизни.

Самому себе можно было признаться - даже у меня есть привязанности. Способность возвыситься над человеческими чертами своей природы не означает, что они перестают быть вовсе: сегодня я мог себе позволить потакать им.

Ведь если никогда не потакать собственным желаниям, зачем вообще тебе нужна власть?

Я сбросил с себя тяжелый рюкзак и медленно, неспешно поднялся на городскую стену, присаживаясь на еще теплый, нагретый дневным солнцем камень, свесив ноги вниз.

Не знаю, сколько я сидел так, наблюдая картину мертвого города. Странным образом здесь хотелось задержаться - остановиться в этом мгновении, застыть, передохнув после тяжелой дороги. Солнце медленно заходило за горизонт, погружая Виталию во сумрак: но, вопреки моим старым воспоминаниям, в этот раз ни один светлячок не заиграл красками на фоне вечернего полумрака, и ни одна ночная бабочка не расправила крылья, в которых раньше игриво отражались потухшие ныне ночные фонари…

Лишь осознание того, что, возможно, я зря явился сюда, заставило меня вынырнуть из этого приятного, медитативного оцепенения. Вокруг был толстый, могучий слой смерти: он накрывал всё пространство проклятых земель. Для простого человека, быть может, то было бы гнетущим, давящим, и изрядно портящим здоровье и самочувствие ощущением - но для магистра смерти, напротив, то было привычным и понятным чувством, сродни родному жертвенному подвалу или кладбищу.

Проблема была в другом. Любая магическая энергия, как правило, несла в себе отпечатки - память о жертвах, отпечаток пожара, отблески текущей воды или взор свободного ветра, несущегося на равнинах… Но смерть Таллистрии была иной. Ровной, чистой, незамутненной - словно кто-то взял и стер всю память об этом месте. Шепот смерти, что сопровождал меня всю дорогу в поисках эха былых событий, затих здесь, несмотря на то, что во мне самом не было ни капли смерти.

А это значило, что, возможно, я не найду здесь ничего. Но проверить всё равно стоило.

Черный, словно поглощающие сам свет потоки расплывающейся в воздухе кляксы верно следовали за мной, как мне казалось, с некоторым… любопытством? Словно верная собака, что даже не зная цели хозяина, с радостью и интересом сопровождает его в прогулке по мертвому ночному городу. Или…

Внезапная в голову мне пришла иная аналогия, что заставила меня остановиться. Дитя…

Дух смерти был почти неразличимым невооруженным взором на фоне вечерних сумерек, но я чувствовал его присутствие ясно и отчетливо. Если так подумать, сколько ему? Не прошло и пяти лет с его создания. То, что я воспринимал как набор могущества, самообучение… Разве это нельзя сравнить с простым ростом? Ведь всё дети растут.

Я ошибался. Место, что я искал, сохранило свою память. Едва я шагнул в область города, когда-то опустошенную взрывом смерти Меллистрии, вал образов сам собой нахлынул на сознание: тяжелый, давящий, непривычный на фоне былого спокойствия и тишины.

Пламя, сквозь которое шагают оскаленные, ужасные лица живых мертвецов - преимущественно женщин. Солдаты в красно-золотых плащах, грабители и насильники, что внезапно обратились защитниками разоряемого ими города. Это было внезапное, полностью неожиданное нападение могущественной нежити изнутри города, где уже заканчивалась война - но никто здесь не побежал и не дрогнул, ни мои солдаты, ни таллистрийки.