"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Он огляделся, нашел стоявшую в углу гитару, сдул пыль, на секунду смутив Торика, и прочистил горло.
— Вот, последняя песня. Ну… в смысле, свежак от Валерыча.
Пальцы двигались уверенно, четко, выдавая энергичные отрывистые аккорды. Это было явно подражание Высоцкому, прикинул Торик, скажем, как в песне «На братских могилах не ставят крестов». Ему даже послышалось характерное хрипение, хотя высокий голос Роберта звучал иначе, да и слова были совсем другие.
.
Даже сильный огонь погаснет,
Если ему не помочь.
Вот
И теперь наступила ночь.
.
Мне дороги никто не прочертит:
Спотыкаясь бреду впотьмах.
Всюду шастают злые черти
Со свечами на гнутых рогах…
.
— Как тебе? — вдруг прервался Роберт, откладывая гитару.
— Это точно Валерыч сочинил? Ты не путаешь? — не поверил Торик.
— Представь себе. Это _новый_ Валерыч. Время меняет людей, особенно армия.
— Вообще здорово, хоть и мрачновато.
— Такие времена… Слу-у-ушай! — вдруг просиял лицом Роберт. — А как там наш волшебный прибор, работает? Сломался? А этот твой… деятель не починит? Ну да, дети — это святое. Мой-то? Да понимаешь, какая штука… Мне ведь пришлось потом как-то выживать, вот и продавал буквально все. Штаны свои продал, кроссовки… Нет, ты что! Да и кто бы его купил. Но пришлось… да, на детали на радиорынке… Голод — не тетка. Жаль, конечно. Идейка-то была живая, рабочая. Я подумал, может, на заводе наладили бы выпуск, а? Это хоть настоящая вещь, а не всякие там магнитные браслеты от всех болезней. Жаль, жаль.
Роберт демонстративно посмотрел на часы, вздохнул и встал с дивана.
— Ладно, кормить ты меня не хочешь, я так понимаю. Поеду. Приятно было увидеться.
Он закрыл дверь и пропал из жизни Торика, теперь уже окончательно.
* * *
Апрель 1993 года, Город, 27 лет
Роберт ушел, а Торик все никак не мог успокоиться. Вспомнилась Ира Лошадкина со своим извечным «Какая у людей бурная жизнь!» Вот уж поистине — бурная! Зачем Роберт приходил? Заново наладить связи? Рассказать о своих делах? Поесть? Все сразу. Но главное — хотел узнать про прибор: не осталось ли прототипа. Вот ведь жук! Только заикнись — тут же и продаст. Внутри недобро вспомнилось «мое сокро-о-вище» Горлума.
Торик встрепенулся и засуетился. Хм… надо бы и правда взглянуть на «сокровище». Давненько не доставал. Где же прибор? В ящике с электроникой? Среди кассет? С этими переездами, да перевозками… Не угадал. Прибор нашелся среди коробок, а рядом шлем и свернутый плед с сеткой Фарадея. Сердце забилось чаще. Спокойно, Ипполит, спокойно… Освобождаем стол, вот розетка. Диван рядом, расстилаем сетку. Вроде не порвалась. Хотя при такой конструкции пара-тройка разрывов не помешают экранировать помехи.
Включаем. Опа, что-то не так. Что означает мигающий желтый светодиод? Ох, Семен! Руки-то у тебя золотые, а вот чтобы инструкцию сделать… Хотя Торик и сам хорош — пока помнил, надо было хоть в тетрадку записать. Сколько прошло с последнего погружения? Семь лет! Он покачал головой, примиряясь с этим фактом. Припомнил, как в тот год сидели с отцом на крыше и разговаривали. Вроде бы отец тогда сказал что-то важное? А потом жизнь закрутила Торика, унесла в потоке событий,
людей, задач. И где все они теперь? Эх…И еще одна странная мысль пришла: Роберт во всей этой истории с прибором — чистый катализатор. Сам в реакции не участвует, но без него она не происходит. Именно с него все тогда началось, и вот сейчас именно он вытянул идею прибора из небытия.
Ладно, лезем внутрь. Плата вроде целая. Провода на месте. Разъемы… О, вспомнил! Желтый мигающий — это неконтакт нагревательной полосы. Ну-ка? Точно, разъем слегка окислился. Ищем жесткий пурпурный ластик, чистим-чистим контакты до блеска. Втыкаем. Включаем. Вот, другое дело! Теперь должен работать. Стелем сетку, наводим электролит. Время погружения ставим небольшое, минутки три. Сейчас главное — узнать, работает ли прибор. Частоту — знакомую, на тот самый коридор барака, это самая стабильная точка. Ну, поехали…
…Слабый запах вареного мыла и сильный — картошки, что жарится на старом сале. Тусклый свет в коридоре, стены снизу темно-зеленые, а дальше — побелка. Двери, двери, я прохожу мимо Карасикова и… вывинчиваюсь в привычную реальность.
Ура! Все работает как раньше. Даже на душе спокойней стало, словно потерял какую-то важную вещь, а потом вдруг нашел. Раз уж все приготовлено и работает, можно поискать новых точек, на более высоких частотах. Легкая досада: и почему он раньше не занялся этим? Не было повода. Будто теперь повод появился. Поехали.
Пару раз ничего, кроме серой мути, не происходило, и Торик уже отчаялся, но потом незаметно уснул и тут…
* * *
…вокруг так ярко, пахнет сырой землей, повсюду торчат палки. Снега почти нет, а бурые листья — вот они. Их так смешно пинать ногами, они разлетаются, летят вверх, падают обратно. Весело! Ой, это мама? Какая молодая, в синей блузке и коричневом сарафане. Мама ругается. А я куда-то бегу-бегу, вокруг деревья, они такие высоченные, и совсем без листьев. А вон и папа, остановился и что-то кричит нам. Ничего не слышно! Бегу к папе, но внезапно падаю, вспыхивает боль в левой руке — я стукнулся о старые корни, не так сильно. Вскакиваю, боль почти тут же проходит, но мне обидно. Это несправедливо, неправильно! И я ударяюсь в рев.
— А я говорила: смотри, куда бежишь! Это лес, тут везде корни, хорошо еще не камень. Ну ладно, не надо плакать, ты же мальчик. Пойдем, папа что-то интересное нашел.
Я еще шмыгаю носом, но уже переключился на новую цель.
— Миша, что там?
— Посмотри, ты лучше разбираешься.
— Ой, а кто это? — Я с удивлением смотрю в траву: там лежит птица.
— Не знаю. Не сорока, не ворона… — гадает папа.
Мама качает головой:
— Это благородная птица. Не глухарь и не фазан, конечно, но… Пестрая, как перепелки, только большая. Почему она тут лежит? Она больная, упала? Смотри, кровь.
— Тут недавно собака проходила охотничья, с пятнами на боках. Может, она как раз эту птицу искала? А я отогнал ее.
— Тогда, наверное, тут и охотник был! — смеется мама. — Ладно, теперь добыча будет нашей. Я могу ее ощипать.
— Так раз на них охотятся, надо ее взять и домой отнести, там приготовишь.
— А птичку едят? — снова влезаю я.
— Едят, — уверенно кивает мама. — Я думаю, она вкусная.
— Я тоже думаю, — со значением замечает папа и непроизвольно сглатывает. — Особенно учитывая, что мяса мы уже месяца три не покупали…