"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— А что изменилось? — подключился Стручок.
— Это когда мы добавили еще входные данные, — пояснил Торик.
— Но их все равно было очень много. Я снимала динамические спектры, видела множество самых разных процессов. Они жили своей жизнью — появлялись, сколько-то длились, пропадали, иногда появлялись снова. Все на разных частотах, в разное время.
— Совсем как в музыкальной аранжировке — партии вступают, звучат, уходят, мешают друг другу, помогают… И вместе получается музыка, — подал голос Торик, и они на минуту замолчали примеряя эту мысль.
— Ну… можно и
— Чтобы не мешали слушать другие интересные партии в оркестре.
— Как вы интересно рассказываете, даже мне понятно! — улыбнулась Вика.
— И мне! — фальцетом пропищал Стручок. Все засмеялись.
— Да ты ведь сам это предложил! — не принял игру Торик. — Исключить лишние процессы.
— Это логично. — Стручок поднял палец вверх, критически посмотрел на него и сказал: — надо бы сполоснуть руки.
Торик подумал, вдруг Стручок хочет ему чем-то поделиться без свидетелей, и отправился с ним на кухню.
— Прикольная у вас люстра! Из синего меха и перьев, это ж надо додуматься!
— Вика выбрала: ей хотелось чего-то необычного.
Пока Стручок мыл руки, Торик машинально провел рукой по холодильнику. Пальцы привычно защипало.
— Все никак не соберусь его по уму заземлить.
— Ну-ка. — Стручок вытер руки и осторожно, как к горячей плите, притронулся к холодильнику. — Странно. Ничего не чувствую. Прохладный, чуть дрожит — и все.
Он прикладывал руку так и сяк — ничего.
— Хм… И давно это у тебя?
— С детства, чувствую электричество при гораздо меньших напряжениях, чем другие. Мало того, еще и отличаю на ощупь постоянный ток от переменного.
— Это как?
— На постоянном токе пальцы просто немного прилипают, будто кисель пролили, а на переменном в них ощущается такое жужжание, словно нажимаешь на спину крупного жука, когда он ползет.
— О, вот жука-то я хорошо представляю. Надо же! У тебя прямо электрические пальцы! Ну что, пойдем к нашим дамам?
— Эй, а вы куда там пропали? — раздался голос Вики
* * *
— Знаете, о чем думаю? — сказал Стручок, когда все снова расселись за столом. — Хорошо, мы освоили обмен данными. Но непонятно, с чем именно этот обмен происходит.
— Так с мозгом, это же ясно, — заявил Торик, — с чем еще-то? Или опять будешь рассказывать о происках инопланетян?
— Ясно, да не совсем, — нахмурился Стручок. — Мозг доступен всегда, можно снимать с него сигналы в любую секунду. Но это бесполезно, пока не окажешься в особом состоянии, правильно?
— Да, все так, — на сей раз ответила Зоя. — И теперь я вижу процесс, который соответствует погружению.
— Правда? — удивился Торик. — Ты мне не говорила.
— А я буквально позавчера его выделила. Хорошо, что ты отправил мне еще запись обычного сна, без всякий погружений.
— Это мой, что ли, сон? — встрепенулась Вика.
— Ага, твой. Ты ведь не против?
— Ну… Я не против, но вообще мог бы и спросить.
— Как это выглядит, Зоя? Как ты определяешь, что мы в режиме погружения? Там какие-то особые частоты?
— Можно и так
сказать. Но не только это. Примерно на двадцатой секунде от начала устойчивого сна у меня в динамическом спектре появляется сигнал довольно высокой частоты. Потом он пропадает, снова появляется и вот так и дальше «мигает» в течение всего времени погружения. А когда ты просыпаешься, он исчезает.— Хай-хэт, — вдруг сказал Торик.
Все недоуменно посмотрели на него, и он пояснил:
— Высокие частоты, которые периодически возникают-пропадают, в музыке соответствуют хай-хэту. Это такие маленькие тарелочки на ударной установке, по которым ударник легонько и ритмично лупит всю песню.
— Интересно. — Стручок мелко и часто помахал руками в воздухе, изображая игру ударника. — Но как это нам поможет?
— Я сейчас ориентируюсь на этот новый сигнал, чтобы определить, стоит ли мне рассматривать файл как запись погружения или его можно игнорировать, — отметила Зоя. — С этим вроде разобрались, меня теперь больше интересует другое.
Стручок так увлекся, пока слушал ее, что и сам не заметил, как потянулся к ней рукой — никакого заигрывания, он просто инстинктивно хотел слегка пожать ей плечо, выражая солидарность с ее мыслями. Но теперь уже Торик, зная привычки друга, был настороже. Он встретился со Стручком глазами и легонько покачал головой. Тот тут же отдернул руку. Зоя, увлеченная своей мыслью, этой маленькой заминки даже не заметила, она в это время говорила:
— У меня нет механизмов, чтобы понять, какие отделы мозга нам отвечают. Поэтому я даже не пытаюсь исследовать эту сторону явления. Сейчас меня интересуют входные параметры. Вернее то, каким образом частота начальных «теплых поглаживаний» и танец системы потенциалов, создаваемых на коже, задают область памяти, в которую попадает, — улыбка и кивок в сторону Торика, — субъект нашего эксперимента.
— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес Стручок, — именно мы, задавая исходные параметры, определяем эту точку? Она всегда одна и та же?
— Да, — подумав, ответил Торик. — Почему мы и говорим о координатной связи. Мы как бы задаем адрес, только… непонятно в чем. В том, куда мы попадаем… Как-то глупо это звучит, нелогично.
— Нелогично, но и в этом прослеживалась своя логика. Давайте пока назовем это «пространством погружений», — предложил Стручок.
— Да, спасибо. Параметры задают адрес в пространстве погружений. Только очень сложным, косвенным способом.
— Нет, я не считаю, что сложность здесь избыточна, — заметила Зоя. — Я готова работать с многомерными данными при очень сложных зависимостях, включая нелинейные.
— Э-э, — беспомощно протянула Вика, — кто-нибудь еще хочет чая?
— Погоди, — отмахнулся Стручок и посмотрел на Зою, — а то мысль уйдет. Ты готова работать с многомерными массивами данных, серьезно?
— Конечно. Я писала диплом на тему «Топологические расчеты в энмерном пространстве», так что хорошо в этом разбираюсь. А еще я специалист по теории хаоса и нелинейным процессам, если это вдруг пригодится. Но пока не очень представляю, как нужно вывернуть наши данные, чтобы всем этим воспользоваться.