"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25

— С ума сойти!

— Во-вторых, пока получается, что точки погружений могут возникать не где угодно, а только в некоторых конкретных областях этого пространства, а в других — не могут. А еще там могут существовать особые точки.

— Чем же они особенные?

— Не «особенные», а «особые» точки. Это понятие из тензорного исчисления, помнишь?

— Мм, так, смутно припоминаю… Это вокруг них функции словно с ума сходили?

— Именно! То начинали кружиться в танце, не касаясь этих точек, то проваливались в них, как в черную дыру, то становились невидимками, будто этих точек не существует в природе.

— И ты считаешь, что у нас предметная область настолько сложная, что ее нужно описывать пятимерными векторными полями и вырожденными дифуравнениями?

Она вдруг порывисто вздохнула и закрыла глаза, щеки покраснели и потом медленно вернули нормальный цвет. Серые глаза снова открылись и теперь Зоя продолжила, но говорила медленно и убедительно, как с учеником:

— Торик, это не я так считаю. Мы объективно приходим к такому раскладу. Конечно, всегда хочется верить в самое простое и элегантное. Поэтому я начинала с простейших моделей — с геометрических тел и их разверток, потом были шкалы действительных чисел, плоскости, пространства, поля…

— Стоп-стоп, я за тобой не успеваю. Но знаешь что?

— Мм?

— Из того, что ты наговорила, есть одна вещь, которую я уже сейчас могу подтвердить. Да, точки погружений возможны не где угодно — это факт! Не при любом сочетании входных параметров возможны погружения. Есть целые острова — или моря, в зависимости от перспективы, — где погружений нет, и, я подозреваю, не будет. По каким-то внутренним причинам.

— Вот! Значит, все-таки я иду куда надо?

— Похоже, так. Как я могу тебе помочь?

— Мне нужно больше точек. Надо проводить эксперименты и полностью фиксировать их. Тогда каждое новое погружение будет добавлять новые данные.

— Значит, этим и займусь.

* * *

На работе у Торика стало совсем невыносимо. Все как с цепи сорвались! Если раньше Хозяйка умело чередовала кнут и пряник, то теперь ей было все равно: она знала, что с трудоустройством сейчас трудно, что подчиненные никуда не денутся, и в ее палитре остался только кнут. Это сказывалось на всех уровнях.

Торик еще мог бы понять, если бы доставалось лишь программистам, но и бухгалтерши работали на износ. Начали задерживаться даже те, кто всегда принципиально уходил ровно без пяти пять.

Кузенька теперь почти не смеялась, а только рычала и мотала головой, когда к ней кто-нибудь подходил. Жанна перестала заходить с кассетами в гости — некогда. Максимум, на что хватало ее дружбы, это приветливо улыбнуться на входе в Компьютерную. Но все это было еще терпимо. Мало ли? Все пройдет. Сейчас тяжело, потом станет легче.

* * *

Поворотным моментом для Торика стал день потери. Он как раз возвращался с обеда, когда увидел у дверей фирмы «Скорую». Кто-то заболел? В магазине подрались? Ситуация прояснилась, когда он увидел, как по главной лестнице офиса двое дюжих санитаров в белых халатах, крепко держа под руки, помогают Таисии Андреевне медленно-медленно спускаться к выходу. А она с совершенно белым лицом и с трясущейся головой, ничего не видя и не соображая, движется как сомнамбула.

Она была самой старшей из Товарной группы и работала с первых дней «Оптимы». Спокойная и деловая, она всегда знала свое дело, но не пряталась от новых технологий. Сейчас ей было под пятьдесят, и ее, как и остальных, здорово перегружали работой. Кузенька приходилась ей какой-то дальней родней, поэтому знала чуть больше остальных. «Скорая» увезла ее с тяжелым гипертоническим кризом, но в больнице почти тут же у нее случился инсульт, а через неделю она умерла. Кузенька три дня ходила с черной лентой в волосах, но на похороны ее так и не отпустили. Сказали, что срочно нужен отчет по продажам. «Это невозможно! Надо что-то делать!» — шептались девушки из Товарной группы, но что они могли сделать?

* * *

— Откуда столько работы навалилось? — спросил он однажды у Жанны, когда они все-таки пересеклись за обедом.

— Это все от жадности.

— Как это?

— Они сейчас выжимают максимум из нашей торговли по всем направлениям.

— Чтобы выжить?

— Да нет. — Она зло сверкнула глазами. — Сейчас у нас почти все из верхушки вкладывают все, что можно, в личную недвижимость — строят и ремонтируют дачи за счет фирмы, переоформляют квартиры на родственников.

— И Хозяйка? — не поверил Торик.

— Она в первую очередь! С нее-то все и началось. У Олег Васильевича и так все уже было. А тут эти решили, что настало их время. Ну вот, и теперь мы надрываемся, работаем день и ночь. А что в магазинах творится! Текучка кадров ужасная, а им все по барабану — говорят, «еще наберем»!

— Кошмар!

— Вот так и живем. И неизвестно, когда все это закончится.

Торик решил, что при первом же удобном случае надо будет найти работу поспокойней. Вот только искать ее было некогда из-за все тех же высоких нагрузок. Но намерение возникло, оформилось, и, судя по всему, Судьба услышала его и отреагировала. По-своему.

* * *

Ее ждали. Проклинали, но ждали. Зарплатники волновались загодя, чуть ли не за неделю. Суетились, распечатывали ведомости, все сводили и перепроверяли. Измучили Торика десятком переделок разной степени сложности. И вот появилась она, дама из налоговой инспекции, с проверкой. Дама была средних лет, худощавой и подтянутой, носила строгий костюм цвета темной сирени и оставляла ощущение хищной птицы, возможно, из-за того, что левый глаз у нее все время оставался слегка прищурен, словно примечал любую мелочь. Особенно то, что всем хотелось бы скрыть.

Ее поили, кормили, всячески ублажали, но ревизия — это все равно ревизия. Дама честно говорила зарплатникам:

— Вы же понимаете, я все равно должна у вас хоть что-нибудь найти из нарушений. Иначе я просто напрасно ем свой хлеб. Я ценю ваше особое отношение ко мне, и по этому поводу могу не сразу обо всем сообщать, а дать вам возможность прямо сейчас, при мне, часть нарушений исправить. Но только часть!

Зарплатники подобострастно слушали и соглашались, предпочитая малое зло большому.

Случилось так, что в один из дней Торику нужно было работать прямо у зарплатников, на их рабочем месте. Дама из налоговой сидела за соседним столом с чашечкой чая и круассаном и лениво листала ведомость за прошлый квартал, иногда делая пометки в своем блокноте — ручкой, или прямо в ведомости — карандашом. Это был свежий человек со стороны, и Торик решился с ней поговорить.

— А можно спросить?.. — робко начал он.

Зарплатники за спиной дамы делали ему круглые глаза и жестами пытались как можно скорее прекратить эту беседу. Но Торику уже стало все равно, что там они подумают и скажут. Тем более, подставлять он никого не собирался. Дама подняла голову от отчета и снисходительно посмотрела на него: