"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
– Это я отличный охотник, ты своими сапожищами всю дичь распугиваешь. – Она провела рукой по его щеке и искренне улыбнулась. – У нас еще есть время.
На самом деле времени у них как раз не было. Ей сорок три года, если Господь сжалится, у нее будет еще лет пять, но, скорее всего, меньше. Как верно заметил Ждан, с их работой они могут и до завтра не дожить.
– Все собрал? – Радомила заглянула в седельную сумку. – И монеты?
– И их тоже. Но я бы предпочел закопать их на перекрестке, – проворчал муж.
– С возрастом ты совсем растерял боевой задор.
– Как я погляжу, ты
– Нет, спасибочки, уступлю эту привилегию тебе, дорогой.
Спустившись на первый этаж, они попрощались с хозяином кабака и вышли в морозную ночь. Пусть все считают, что по темноте путешествовать опасно, им так привычнее. Глупо думать, что зло скрывается во мраке, при свете дня дурных дел творится даже больше.
Кобылка била копытом землю, Радомила похлопала ее по крупу и залезла в седло.
– Если след верный взяли, то нам на юг. – Ждан приладил сумку к седлу.
– Как думаешь, что еще оно натворило? – тихо спросила Радомила.
– Глупо надеяться, что ничего. Сколько нам пережить осталось?
– Шесть дней.
– Мое предложение все еще в силе.
– Обманщик, ты никогда не сбежишь с поля боя.
В этом городе они ловили очередной морок – кота, который своими песнями привораживал детей и уводил из дома. Пятерых не нашли, еще трое, судя по остаткам окровавленной одежды, погибли. Двоих удалось вернуть матерям.
Началось все в Царьково в первый день Коляды. Прибыли они туда не по делу, решили отдохнуть, отоспаться, да и чего греха таить, снова попытаться зачать ребенка. Но у богов, старых и новых, замысел был иным.
В итоге в Царьково они ловили крошечных человечков, которые рвали одежду, травили еду и всячески портили жизнь всему населению городка. Несколько жителей погибло, но нечисть удалось истребить огнем. После этого Ждан нашел горстку монет на пороге их комнаты на постоялом дворе.
Такие же монетки получили дети, не все, но многие. Они узнали об этом случайно, подслушали разговор двух пьяных торгашей. Один из них рассказывал другому, что с ним пытались расплатиться поддельными деньгами.
Когда услышали про кота-колдуна, Радомила едва не расхохоталась. Вы только подумайте, кот Баюн в обычном мире! Но когда в деле всплыли монеты, смеяться расхотелось. Кто-то подкидывал их детям – кому-то под подушку, кому-то прямо в карманы. У погибших их не нашли, как и у тех двоих, которых удалось спасти.
Кота изловили, засунули в мешок, вышитый освященной нитью, и бросили в бурную речку. А потом нашли проклятое золото в седельной сумке.
Ждану доводилось бывать в книгоположнице Светозарных. Его подвешенный язык и природное обаяние творили чудеса, когда дело доходило до необходимости договариваться. Он около полугода жил в Ясностане и каждый день ходил туда, но никогда не читал ни о чем подобном.
Они охотились на существ из баек. Маленький человечек, скорее всего, был какой-то разновидностью шуликунов, которых в этих краях отродясь не водилось. Кот явно вышел прямиком из песен и былин, но при чем тут монеты? Обычно нечисть не платит Взводу за работу.
Судя по всему, сущность куда-то двигалась, попутно заглядывая в человеческие поселения – взбаламутить мирный люд, позабавиться. На юге был еще
один городок, крошечный, на пару улиц, но обнесенный стенами. Туда уже принесли Слово, но новый Бог все еще не укрепил свои позиции. Возможно, тварь умчалась именно туда.– Смотри-ка. – Ждан спешился. – Здесь костер разводили.
– Кого сюда занести могло? – Радомила увидела кости в золе и нахмурилась. – Человеческие.
Они переглянулись. Не каждый захочет с ведьмой возиться – многие охотники обходились тем, что обезглавливали и закапывали головы отдельно от тела.
– Белые плащи? – Радомила огляделась. – Следы уже замело.
– В Коляду даже их за стены отправляют, но сюда им не добраться, одна дорога займет несколько дней. – Ждан покачал головой. – Наши, думаю.
– Скверное у меня предчувствие, – пробормотала Радомила. – Мне знакома только одна шайка охотников, убивающая ведьм таким способом. И это не самые приятные люди.
– Я их помню, – кивнул Ждан. – Лучше уж ночь в колодце с лизуном провести, чем с ними под одной крышей. Еще не поздно повернуть на запад и…
– Охоту бросим из-за юнцов желторотых? Совсем на тебя не похоже.
– Я пытаюсь заботиться о тебе. – Он подошел к ней и погладил по бедру. Лошадь беспокойно затопталась на месте. – К чему нам лишние проблемы? Может, они уже изловили тварь, которая все это устроила.
– А может, нет, – упрямо ответила Радомила. – Я не могу зачать ребенка, а не лежу на смертном одре. Все эти годы мы охотились как все, что произошло теперь?
Ждан не ответил, пожал плечами и вернулся к лошади. Не стоило так грубо отвечать, в конце концов, он желает ей лучшего, всегда желал.
Ей было тринадцать, когда они познакомились. Ждан приехал с отцом охотником, тот попросил присмотреть за сыном, пока сам выслеживает нечисть. Вышло так, что мужчина больше не вернулся. Никто не знал, погиб он или просто избавился от сына, но с тех пор мальчишка стал ей названым братом.
В пятнадцать лет она забеременела от него. Родители пришли в ужас – не такого мужа они для дочери хотели, да и посватали ее уже за другого! Отец избил Ждана, мать потащила ее к повитухе, чтобы избавиться от приблуды, но Радомила ударила бабку ухватом по голове и сбежала. Они покинули деревню в чем были, без денег, без одежды, а на дворе стоял конец сентября. Первая зима едва не стала последней, но им повезло встретить странствующих скоморохов, которые подобрали их и довезли до одного из безымянных сел. Местные помогли кто чем смог, позволили жить в доме, хозяин которого умер прошлым летом, там она и разродилась. Да только кому нужен ребенок, когда нет за душой ничего?
Они оставили его на крыльце повитухи и сбежали. Ничего не проходит бесследно – теперь она страстно желала родить ребенка от любимого мужа, но боги отвернулись от нее. Это наказание матери, бросившей своего сына. Где он сейчас? Выжил ли? Скорее всего, бабка отнесла его в лес и оставила там – кому нужны чужие дети?
Они не говорили об этом, делали вид, что забыли ту ночь, но, когда «краски» в очередной раз начинались, во взгляде Ждана мелькало нечто вроде тоски и сожаления. Она помнила, и он тоже помнил, но у них не хватало духу обсудить это.