"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

— Боже… — прошептал ведун и чуть отпрянул. — А отчего они восстают?

— Повинуясь чьей-то воле. — выдал парень наиболее очевидный для него вариант.

— Чьей?

— Чародея. Некоторые из них умеют тайным словом поднимать павших, которые после им служат.

— Прям вот как живые восстают?

— По-разному. Зависит от силы чародея и слова, да и состояния трупа. Иные от живых не отличишь, а другие — что гниющий труп. Самые дурные зомби и зовутся. Медленные, но сильные и живучие. Самые толковые — вампиры. С виду как люди, но ничего окромя крови вкушать не могут.

— Неужто боги такую заразу попускают?

Парень лишь развел руками.

Ну а что он скажет? Не придумал еще…

Нужно ли говорить, что интерес к нардам Вернидуб в этот вечер потерял напрочь. Да и не спал вовсе. Встретив рассвет уткнувшись красными глазами в дверь. Слушая. И крепко сжимая копье.

А уж как дивно он вел себя наружи.

Да и выходил…

О!

Но Неждан не смеялся. Да и вообще держал лицо максимально серьезным. От греха подальше. Тем более, что все попытки что-то объяснить и упокоить только подливали масла в огонь.

— Спокойствие! Только спокойствие!

— Что?!

— Сколько раз тебе уже говорить? Из порубленных на части тел мертвецы не восстают. А для мясного голема, по слухам, нужно не менее ста покойников. Свежих.

— Мясного чего?

— Голема. Искусственного человека выдающихся размеров. Но в наших краях всей этой мерзости нет. Да и чародеев почитай в мире нет. А те, что имеются, иным промышляют.

Ведун, разумеется, не поверил.

Точнее, согласился с таким утверждением, но с тех пор чаще прислушивался, косясь на воду. Да и на следы на земле постоянно посматривал. А уж какие дивные ритуалы он устраивал по вечерам теперь, перед тем как уснуть…

— Слушай, ты все слишком сложно делаешь! — в какой-то момент на нервах воскликнул Неждан.

— А? Что?

— Дабы оградить себя от злых сил, вроде такой мерзости неживой, достаточно вокруг жилища неразрывный круг провести. Взывая шепотом властелину грома — он этих мертвяков на дух не выносит.

— По земле?

— Да. Палочкой проведи и все. Нежити довольно. Пока сам не пригласишь — не войдет.

Ну он и побежал проводить.

Парень же уже все проклял, что такую дурость ляпнул. Слишком уж все буквально и серьезно местные воспринимали…

Глава 6

166, октября, 2

Тихо потрескивал костер.

Нодья в два бревна.

Время от времени фыркая и шипя от капелек жира. Над огнем на достаточном удалении висели ряды тонких ломтиков рыбы. И сохли до тех пор, пока не превратятся в совершенно каменные сухарики.

Заготовка припасов на зиму шла своим чередом.

Без соли.

Так-то она имелась, но не в таком количестве, чтобы тратить ее на всякие соленья. Вон — грибы тоже приходилось сушить. И прочие дары леса.

Очень для этого не хватало классической русской печи, но Неждан лишь вздыхал, представляя объем работ, который нужно провести для ее изготовления. А главное, непонятно было где ее ставить? В полуземлянке, в которой она займет больше половину площади? Или где? Так что он только воздыхал о печи, пользуясь кострами.

С ними, впрочем, получилось смешно и странно.

Он назвал его по привычке — нодьей. Отчего Вернидуб немало удивился. Сообщив, что похожим словом их дальние соседи называют любой костер. И у них он ничего подобного не встречал. Так что пришлось на ходу «рожать» новый термин и называть этот, весьма специфический тип костров «ночником». Ну а что? Горит долго, не требуя участия человека? Горит. А что еще нужно для ночных костров на биваке?

Но Вернидуб запомнил.

Его почему-то зацепило это слово. Так что пришлось Неждану оправдываться в более широком плане, дабы подтвердить его версию и успокоить. Показав ему несколько иных необычных костров, ссылаясь на то, что в голове они у него все так назывались. И конструкцию «ленивой» «финской свечи» [84] , и дакотский костер [85] , дающий максимальный маскирующий эффект, и костер с «отражателем [86] » и так далее. Выдав на-гора массу всяких конструкций и тупо перегрузив собеседника.

84

Ленивая «финская свеча» — три бревнышка ставятся вплотную «цветочком» или одно потолще раскалывается и ставиться так же. Поджигается сверху по центру.

85

Дакотский костер — это ямка по колено или глубже, от основания которой вбок уходит ход наружу. Топливо насыпается в яму и поджигается. Тяга в нем образуется из бокового канала.

86

Собирается «стенка» из нескольких бревен, положенных друг на друга, с одной стороны от которых разводится огонь.

И тот отстал.

Вообще, въедливость и внимательность Вернидуба становилась порой очень душной и проблемной. Он порой тянул информацию из парня клещами, хватаясь за любую оговорку.

А сколько новых слов он у него «подцепил»!

О!

Иногда Неждану казалось, что словарный запас этого ведуна увеличился едва ли не вдвое…

Сейчас он сидел чуть в стороне и мездрил кожу.

Рыбью кожу.

С недавних пор парень решил попробовать и ее снимать. Во всяком случае с крупных экземпляров.

Чешую, кстати, не выбрасывали, а промывали с золой, чтобы обезжирить. А потом, просушив, складировали в корчагах как заготовку для клея. Не самого хорошего, но все же. Да и плавательные пузыри собирали.

В общем — дело шло.

Обрастая не только навыками, но и оснасткой с инструментами. Те же рамки для пялец пришлось изготовить хитрые с зажимами на растяжках. Разных размеров. Иначе приходилось долго морочиться. Или нож для снятия рыбьей кожи из кости делать. Такой — обмылком по форме, чтобы не порвать и не прорезать ее. Тонкая же. Как и терку для отделения чешуи…

Промысел мало по малу укреплялся и расширялся. Живности, которую удавалось брать в лесу на ловушки, это тоже касалось. Хотя ее поступало куда меньше.

А еще были птицы.

Много птиц.

На удивление. Видимо, практика охоты на них была совсем не распространенной. Вот Неждан и пытался развернуться вширь на этом поприще. Делая ставку на… бумеранг.

Да-да.

Обычный бумеранг.

Нормальный такой охотничий бумеранг. То есть, несколько искривленную охотничью палку с профилем самолетного крыла. Такие не возвращались, зато позволяли метнуть их далеко и сильно. Сохраняя энергию даже лучше, чем пули пращи или дротики атлатля.

В группы из нескольких птиц таким было «пулять» милое дело.

Не всегда удавалось попасть.

Навык сказывался.

Сильно.

Очень сильно.

Но все равно, за каждый выход на охоту удавалось снимать стабильно одну-две птички. Или больше.

Собственно, про эту метательную штуку Неждан вспомнил, когда Вернидуб кинул какую-то кривулю в птиц, попытавшихся налететь на сушившееся мясо. Сразу в голове всплыли некогда виденные материалы о том, что в каменном веке бумеранг был распространен очень широко — на всех материках. И в той же Северной Америке вполне дожил до колонизации ее европейцами, которые еще видели, как местные индейцы охотились с его помощью.