"Фантастика 2025 -72". Компиляция. Книги 1-16

— То есть теперь он будет меня ненавидеть так же сильно, как тебя ненавидит Батч? — лукаво спросила Эледа.

— Нет, — Герард улыбнулся. — Рихард выше ненависти. Он — самый спокойный и ровный из Клейнов. К тому же Батч меня не ненавидит. Его раздражает, что я мешаю ему выполнять его работу так, как он ее понимает. Я это исправлю. Равно и Рихард тоже не испытывает к тебе негатива. Он разумный человек, а потому понимает: его сорвали с места и заставили выполнять то, чего ему не хочется, Дитрих и Ханна, а вовсе не ты или я.

— Забавно, — покачала головой мисс Ховерс, — твои братья тоже называют родителей по имени?

— Да, конечно. Обращение «отец» или «мать» используется исключительно на домашних встречах и исключительно если разговор ведется на немецком. Что случается раз в полгода, не чаще.

Эледа посмотрела на него с удивлением. Настал черед Герарда рассмеяться:

— Да, понимаю, это странно. Но… это странно в рамках твоего воспитания. В рамках нашего — вполне нормально. У Клейнов к родителям обращаются не по имени только в семейной обстановке. То есть очень редко.

— Ты прав, это… очень необычно, — сказала собеседница и весело добавила: — Впрочем, уверена, я сумею понравиться Рихарду.

Герард мягко улыбнулся и поцеловал ей руку.

Лимузин тем временем продолжал неспешное движение по широкому проспекту, оставляя позади роскошные особняки, утопающие в зелени.

— Никогда не хотел здесь поселиться? — кивая за окно, сменила Эледа тему разговора.

— Нет, — сейчас Герард был абсолютно серьезен. — Начнись Третья Корпоративная — по этому сектору нанесут первый удар. Конечно, здесь шикарно — никаких небоскребов, рекламы, потрясающая архитектура, экология… Ощущение, будто мы по-прежнему живем в Старом Мире, однако это — не более чем иллюзия. А я все-таки предпочитаю реальность.

— Да, — с сожалением кивнула собеседница, — иллюзия. Но такая… настоящая, что иногда хочется обмануться. Впрочем, ты прав, самообман вреден.

Она замолчала, а лимузин мягко выехал на огромную площадь, после чего остановился в зоне высадки пассажиров — у начала широкой аллеи, ведущей к торжественной колоннаде театра. К машине тут же шагнули швейцары. Дверцы синхронно распахнулись, приглашая пассажиров выйти. Герард обошел автомобиль, подал руку своей спутнице и на секунду потрясено замер.

Из затененного салона Эледа смотрела на него глазами, сияющими, как звезды. На ее лице была написана такая любовь, словно Герард — предел всех ее девичьих грез, мечта, казавшаяся недоступной, но, наконец-то, воплощенная.

— Спасибо, — девушка вышла, взяла спутника под руку, но не отстранённо-официально, как это обычно делают на светских мероприятиях, а как-то очень интимно, встав к нему настолько близко, насколько это вообще допускали приличия.

Левая ладонь при этом легла на правую. Кольцо на безымянном пальце ярко сверкнуло.

— Мы ведь сходим куда-нибудь после спектакля? — спросила Эледа, устремляя на жениха сияющий взор.

— Да, конечно, — Герард, наконец, совладал с удивлением и накрыл кончики ее пальцев, затянутых в атласную перчатку, ладонью.

Это деликатное прикосновение — завуалированная нежность — заставило мисс Ховерс порозоветь от удовольствия.

— Куда ты хочешь? — спросил он, увлекая собеседницу к театру.

Та улыбнулась:

— Пусть будет сюрприз.

— Мне придется поломать голову…

— Не верю, — Эледа озорно стиснула его предплечье, — что ты ничего не придумал заранее.

— Похоже, я разоблачен, — Герард поднес к губам ее руку и поцеловал. — А так хотелось, чтобы всё выглядело потрясающим экспромтом…

Они миновали аллею, и на всём протяжении этого пути мисс Ховерс совершенно не замечала окружающих. Они для неё словно перестали существовать. Всё перестало быть интересным, кроме спутника, которым она была так искренне увлечена…

— Знаешь, а ведь я эту постановку в юности не любила, — призналась вдруг Эледа, заглядывая в глаза собеседнику. — Совершенно не понимала. Софи, моя гувернантка, много раз объясняла, что там к чему, но я всё равно никак не могла проникнуться. Слишком глупо все себя вели, как мне казалось. Только после первого курса академии — когда нам давали, помимо прочего, и конспиративные структуры, а ещё разъясняли суть религий и то, как их можно применять, — странный хаос, царящий на сцене, наконец, наполнился смыслом. Я поняла, что это отличная история. Да, упрощенная и слишком эмоциональная, но вполне жизненная. Интересно, кто и зачем использовал этого Иисуса?

— Не знаю, — Герард покачал головой. — Чтобы выяснить, нужно зарыться в историю тех времен, а время тратить жалко. Но я к этой постановке тоже питаю довольно теплые чувства. Про первое самостоятельное дело напоминает. Я тогда как раз ликвидировал христианскую секту. Одну из последних. Развивалось всё довольно канонично. Даже свой Иуда нашелся. Он посмотрел, как собратья по вере пропадают из-за убеждений, и расхотел дальше конспирироваться, пошел на сотрудничество. Дальнейшее стало делом техники. Большую часть секты, включая последователей, мы аккуратно перевели в церковь КорпДуха. Не думаю, что они и разницу-то заметили. Остальных… по-разному, но обезвредили.

— А что стало с предателем? — с интересом спросила мисс Ховерс. — Повесился из-за угрызений совести?

Она засмеялась, собеседник тоже улыбнулся:

— Отправился нести свет веры в КорпДуха трудящимся. Более чем успешно. У бывшего руководителя отлично выучился. Так что всё закончилось без трагедий.

— Ну, это же не спектакль, а жизнь. В жизни обычно побеждает здравый смысл, — согласилась Эледа, кивая на приветствие кому-то, кто ее окликнул.

С ней здоровались еще несколько раз — на лестнице и затем в фойе. Она отвечала рассеянно, после чего опять сосредоточивалась на Герарде, который, собственно, только в это мгновение осознал, что взоры всех присутствующих обращены на него и его невесту. Не прямо, разумеется. Вскользь. Удивленные, ошарашенные… разные. Впрочем, мисс Ховерс ничего не замечала, она вела себя так, будто во всём этом огромном театре ей интересен только один человек. И этим человеком был Герард Клейн.

Она рассказывала ему о последней постановке, на которую ходила, вспоминала одну из ярчайших премьер предыдущего сезона, говорила об игре актеров, в общем, проявила себя прекрасным театралом. Спутник с улыбкой кивал, иногда бросая фразу, другую для поддержания беседы, и нежно прикасался к пальцам избранницы, если та в очередной раз не слышала обращенных к ней приветствий.

Герард представил, как они выглядят со стороны. Выходило, что он появился в свете с неприлично юной и совершенно очарованной им невестой. При этом, несмотря на искреннее восхищение, Эледа не выглядела дурочкой. Влюбленная девушка, которая всеми силами старается соответствовать своему обожаемому спутнику — его уму и статусу. Так старается, что, ловя восхищение в глазах мужчины, забывает об окружающих. Восторженная юность, попавшая в сети, расставленные для нее искушенным и опытным охотником. Охотником, который создает вокруг добычи некую иллюзию свободы, а сам при этом незаметно и твердо лишает ее воли, позволяя резвиться строго в установленных им пределах.

— Милая, — Герард, привлекая внимание увлеченно что-то рассказывающей ему собеседницы, легонько сжал ее пальцы.

Мисс Ховерс осеклась и с улыбкой обернулась к человеку, рядом с которым остановился жених. Статный седовласый мужчина с породистой дамой средних лет. Директор СБ мегаплекса по вопросам контрразведки Малькольм Орсэн с супругой.

— Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть, — Малькольм протянул заму руку.

— Я тебя тоже, — принял пожатие начальника Герард. — С другой стороны, какое дело контрразведке «Виндзора» до проблем «Амилайта»?