"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
– Кто-то еще уцелел? – Вопрос был явно не по адресу, но он не мог его не задать.
– Мне на лечение больше никого из ваших не доставляли, – ответила женщина. – А что с остальными вашими сделалось – у кэпа спросите. Я к этим стрелялкам, догонялкам и прочим приключениям отношения не имею. И иметь не желаю. Мое дело – раны штопать и болячки прижигать. На всю эскадру – один фельдшер, хотя при их делах тут целое госпитальное судно иногда требуется. И сейчас у меня в другом отсеке шестнадцать раненых лежит, а в холодильнике – пять трупов. Да вы не беспокойтесь – с нашими увечными вас в один отсек не положат,
Так… Противник понес потери в живой силе, а значит, шансов выкрутиться из этой переделки остается меньше, чем могло бы. По флоту ходили слухи, что пираты иногда возвращали пленных за выкуп, но теперь едва ли на это приходится рассчитывать. Да и кто будет тратиться на спасение смертника, чье молчание, вероятно, недешево стоит. Едва ли кому-то из офицеров флота понравится, что их товарищей вот так послали на убой. Конечно, погибнуть за родную Землю – честь для любого из ее солдат. Но когда тебя используют втемную…
– Командор! – раздался голос капитана, и его изображение в полный рост появилось на экране во всю стену. В его облике было что-то маскарадное: алый жилет и малиновые бриджи, украшенные атласным шитьем, красная треуголка с огромным бриллиантом во лбу, ботфорты и ремни с золотыми пряжкам, золотая цепь на шее, белоснежные кружевные манжеты. Рыхлая конопатая физиономия в обрамлении нечесаной рыжей бороды вполне гармонировала со всем этим великолепием.
– Только не вздумайте над ним смеяться, – шепнула фельдшер на ухо командору, – очень не любит…
– Прошу прощения, что вынужден приветствовать вас лежа. – Командор решил на всякий случай вести себя максимально дипломатично.
– Не стоит извиняться, дружище! – Капитан улыбнулся во всю ширь, обнажив частокол сверкающих золотых зубов. – И часа не пройдет, как моя кудесница поставит вас на ноги. А потом мы посидим в моей каюте за бутылкой доброго рома, и вы расскажете мне во всех подробностях, что привело вас в этот Богом забытый уголок вселенной. А еще вы расскажете, зачем открыли огонь по моим кораблям, убили пятерых славных парней, а еще дюжину изувечили так, что мне придется содержать их до конца жизни. Впрочем, это будет не слишком разорительно – долго они едва ли протянут. Да и убитые были порядочными негодяями, так что я готов вас простить, если вы мне расскажете все как на духу.
– Что с моими людьми? – задал командор единственный вопрос, ответ на который его сейчас действительно интересовал.
– Один убит, двое сбежали, а с одноногой красоткой скоро увидитесь! – Капитан снова одарил собеседника сверкающей улыбкой. – Если угодно, я вас могу даже поселить в одну каюту, только должен предупредить, что ее прелестный протез сломался и восстановлению не подлежит.
– Я хочу с ней поговорить…
– Непременно, – сдержанно ответил капитан – Но сначала придется поговорить со мной, и я надеюсь, что эта беседа доставит нам обоим истинное удовольствие.
– Я тоже на это надеюсь.
– Донна Каталина, везите его ко мне, – обратился он к фельдшерице.
– В каюту или в кутузку? – деловито спросила женщина, трансформируя каталку в инвалидное кресло.
– Не задавай дурацких вопросов, – урезонил ее капитан и отключился.
– Это и есть
Байярд Тит? – спросил командор, принимая сидячее положение.– Тит? Откуда?! – Казалось, женщина была поражена его невежеством. – Байярд Тит – это Первый Капитан, Верховный правитель Тортуги, Гроза Шестнадцати Морей, Повелитель Звездных Ветров, Смертоносный Клинок, Всевидящее Око Веселого Роджера, Кость в Горле Торгаша…
– И сколько у него всего титулов? – прервал ее Матвей.
– Двести семьдесят четыре, – без запинки ответила она, – их присваивают ему ежегодно в День Основания Братства.
– Ему столько лет?
– Первому Капитану в этом году стукнет триста лет! Из них двести семьдесят четыре он правит нашей планетой.
– Он ее открыл?
– Он ее создал… – Каталина уже катила кресло по длинным, узким, освещенным тусклыми лампочками коридорам. И уже было очевидно, что корабль, на который он угодил, никак не мог быть каравеллой – как минимум линейный крейсер. Час от часу не легче…
Единственный попавшийся навстречу матросик, прижавшись к стенке, чтобы уступить дорогу, спросил: «Кого везешь, Каталина? Помочь?»
– Не твое дело. Сама справлюсь, – спокойно ответила она, вкатывая кресло в лифт, который не меньше трех минут неторопливо полз вверх.
Создал? Что значит создал? Каталина сказала об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Казалось, ее даже несколько покоробило невежество пленника. Впрочем, возможно, она имела в виду общество, уклад, нравы и обычаи – все атрибуты пиратской цивилизации.
– Что значит – создал? – Командор решил после непродолжительного молчания, что задать прямой вопрос все-таки лучше, чем строить догадки.
– А это вам капитан объяснит! – тут же ответила Каталина. – А может, и не станет объяснять. Мы уже приехали.
Впереди показалась массивная дверь из мореного дуба, и ее створки уже начали медленно открываться.
– Как его имя? – спросил командор напоследок.
– Называйте его «капитан». – Она втолкнула кресло в раскрывшуюся дверь, но сама проходить не стала.
Кресло по рассчитанной с ювелирной точностью траектории проследовало от двери к столу, на котором стояла пузатая бутылка из темного мутного стекла (не меньше полутора литров), две деревянные кружки и блюдо с вареными креветками, украшенными дольками лимона.
– Что ж, командор! – Капитан, казалось, и не прерывал начатого разговора. – Прежде чем начнем беседовать о делах, давайте, согласно обычаю, помянем наших мертвецов.
– За них – можно, – согласился Матвей, правда, без уверенности, что сможет поднять наполненную кружку. – Только кто бы помог мне пересесть. Не слишком удачная идея – поминать погибших, сидя в инвалидном кресле.
– Точно сказано! – Капитан поднялся, схватил Матвея в охапку и легко пересадил его в стоящее рядом мягкое кресло, а каталку пинком отбросил в угол каюты.
– А вот что за дела у нас – ума не приложу… – продолжил разговор командор.
– А придется приложить-то! Разве не интересно вам, дорогой командор, почему вы еще не труп, хотя, казалось бы, у меня нет ни одной видимой причины сохранять вам жизнь? Разве не вызывает любопытства, как вы, опытнейший пилот, прекрасный вояка и вообще очень неглупый человек, попали в такую детскую ловушку?