"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Какая бы не была, тебя мы в нее не примем, — мигом отозвался Роман, — Вакантных мест нет, все давно закончились.
— К тому же, это частный детский сад, посторонним вход воспрещен! — подхватил Людовик, очаровательно улыбнувшись сначала дяде, потом брату, а уже затем Анхелю.
— О, не волнуйтесь, детки, я к вам не тороплюсь, — ворас, не опуская рук, мимолетно пожал плечами и, окинув взором все пространство под ветвями большого дерева, задумчиво прибавил, — У вас слишком много хищных кошек, а я не являюсь их поклонником.
— О, кстати! — Роман, словно вспомнив о чем-то, воздел палец вверх, — Хорошо, что напомнил! Котик, — взор его упал на мгновенно помрачневшего
Татьяна и Эрик, как люди, имеющие, пожалуй, наибольшее право полагать себя «хозяевами» хранителя памяти, неуверенно переглянулись. Что-то подсказывало им, что Винсент такому обращению рад вовсе не будет, а склоки между своими на глазах у врагов явно нельзя было признать очень уж хорошей идеей.
Лев, и в самом деле совершенно не обрадованный заявлением, да и, надо сказать, тоном виконта де Нормонд, нарочито медленно поднялся и, хмуро глянув на своего спутника исподлобья, неспешной размеренной поступью направился здороваться с хозяевами. При этом он не преминул, обходя Романа, наступить большой лапой ему на ногу.
— Сапоги испортишь! — юноша, судя по всему, ни капельки не смущенный этой выходкой, хихикнул, снова обращая взор очей своих на младшего брата, честно ожидающего, когда же можно будет продолжить словесный поединок.
— Кстати, братик, — дождавшись своего часа, он, напрочь забывая о присутствии здесь недовольного его поведением дядюшки, живо вернулся к прерванному общению, — Я тут случайно так вспомнил… У тебя, по-моему, должно было заваляться что-то мое, не так ли?
— Твое? — Роман, на самом деле прекрасно понявший намек, пару раз удивленно моргнул, затем нахмурился, словно бы напряженно вспоминая, что же это имеет в виду собеседник и, лишь выдержав почти минутную паузу, с облегчением вспоминания кивнул, — Ах, ты об этом? — рука его скользнула в карман штанов и на свет божий появилось резиновое колечко, эспандер, столь любимый младшим представителем семейства де Нормонд и совершенно не приспособленный для использования его старшими. Луи, увидев любимую игрушку, воодушевленно кивнул. Даже глаза его радостно заблестели, а на губах появилась совершенно искренняя, широкая улыбка.
— Как ты прав, я именно об этом! Надеюсь, вернешь мне игрушку? Или будешь, как обычно, обижать своего маленького братика?
Интантер, фыркнув, легко взмахнул рукой. Эспандер, мелькнув в воздухе, в мгновение ока оказался в руках у абсолютно счастливого Луи, и брат его, заметив эту радость, не нашел в себе сил удержаться от комментария.
— Как был четырнадцатилетним пацаном, так им и остался на всю жизнь.
Людовик, с любовью и интересом сжимающий резиновое колечко — трюк, который Роман так и не сумел повторить, — поднял на него удивленно-насмешливый взгляд.
— Тогда уж пятнадцатилетним.
— Тебе дядя еще и склероз наколдовал? — Роман очаровательно улыбнулся и, всем видом показывая, какое большое одолжение он делает, напомнил, — Тебе было четырнадцать на момент твоей не-смерти.
— Пятнадцать мне было! — огрызнулся Луи, привычным жестом прокручивая на пальце кольцо, — По крайней мере, исполнилось через каких-то пару недель.
— Вот! — виконт, совершенно довольный этим признанием, внушительно воздел палец вверх и погрозил им младшему брату, — Все время врет, а меня смеет обвинять в том, что я не помню, сколько лет моему маленькому братишке!
— Конечно, не помнишь, — маг пожал плечами и, с интересом посмотрев сквозь кольцо сначала на ветки деревьев, а потом на собеседника, ухмыльнулся, — Ты еще перед четырнадцатым моим днем рождения
меня раз десять спросил, сколько мне будет.По губам Романа расплылась сладкая улыбка. Он любил спорить с Луи о прошлом, вновь и вновь, раз за разом убеждаясь, что перед ним действительно находится его родной брат, пусть и вставший сейчас на сторону врага, но живой и невредимый, а не какой-нибудь двойник, созданный Альбертом. И каждый раз, каждый миг получая очередное доказательство этого, он ощущал, как душу его наполняет надежда. Надежда на то, что Людовика еще вполне возможно вернуть в лоно семьи, надежда на то, что, быть может, однажды этот глупый мальчишка поймет, насколько он заблуждался…
— По-моему, всего пять, — вежливо отозвался молодой человек, отвечая на ухмылку собеседника самым, что ни на есть, невинным видом.
Лев, между тем, спокойным и размеренным шагом приближался к не участвующим в беседе Татьяне и подошедшему к ней поближе Эрику. Задача его сейчас была предельно проста — следовало защитить, заслонить собою самых беспомощных среди них, и хранитель памяти намеревался выполнить эту задачу со всей ответственностью.
Людовик с Романом, оставленные им позади, все еще продолжали увлекательную беседу об общем прошлом, напоминая друг другу кто и о чем когда успел забыть, Альберт, сумрачно взирающий на них, пока молчал, хотя, как справедливо подозревал Винсент, готов был оборвать достаточно дружелюбное общение родственников в любой момент, Ричард вместе с пантерой отошли немного в сторонку и стояли теперь так, чтобы в случае чего иметь возможность атаковать главаря этих разбойников, Татьяну с Эриком надлежало защитить… В целом, обстановку под ветвями дерева нельзя было бы назвать хоть сколько-нибудь напряженной, — все участники этой сцены, даже те, что, казалось бы, были настроены враждебно, вели себя довольно мирно и приветливо.
Лев испытал некоторое облегчение. Судя по всему, паника молодого виконта, его крики о том, что «на наших напали» были довольно преувеличены, и серьезной опасностью здесь и не пахло.
Расслабленный, успокоенный, хотя и готовый по-прежнему атаковать или отразить атаку в любой момент, Винсент мягкой поступью приблизился к экс-хозяину и, минуя при этом замершего Анхеля, мельком глянул на него.
То, что произошло дальше, еще долго представляло загадку как для самого хранителя памяти, так и для других свидетелей случившегося, включая даже Альберта.
Ворас, встретившись взглядом с ярко-желтыми глазами большого хищника, неожиданно отшатнулся. Собственные глаза его расширились, губы приоткрылись, — мужчина, казалось, был неимоверно изумлен, однако же, изумления в лице его не было. Напротив, — Анхель, казалось, внезапно узнал огромного льва, узнал и… вспомнил. Лицо его на какую-то долю секунды исказила невероятная, сильная и как будто давняя ненависть.
Ворас взмахнул рукой и, мгновенно опустившись на одно колено, провел пальцами по едва качнувшимся от этого травинкам.
— Dum spiro, spero… — прокатился над травою его шепот и, завершая заклятие, он резко дунул в сторону Винсента.
Над травой взметнулось пламя. Яркое, слепящее, безжалостное, оно, как спущенный с поводка пес, ринулось на откровенно растерявшегося хранителя памяти.
Роман и Людовик примолкли, синхронно поворачиваясь в сторону полыхающего огня. На лицах обоих молодых людей отразилось абсолютно идентичное недоумение вкупе с непониманием происходящего. Не задумываясь, да и вовсе забывая о навязываемой им вражде, о том, что только что жарко спорили, пытаясь доказать друг другу, что неправы, они переглянулись и, нахмурившись, вопросительно воззрились на не менее пораженного Альберта.