"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Только на этот раз не для похищения, а для убийства, — мрачновато заметил Ричард, — Но этого мы ему не позволим. Винсент вернется живым, я тебе обещаю, Татьяна.

— Все возвращайтесь, — с некоторым нажимом повторила девушка и, глядя, как мужчины отодвигают стулья, направляясь к выходу, тяжело вздохнула.

В замке она оставалась не одна — компанию ей, помимо сына, составлял недовольный признанием его слабости Владислав, не менее недовольный тем, что отпускает хозяина и друга без защиты Дэйв, и Тьери, призванный следить за ними всеми, но на сердце от этого легче не становилось. Оставалось только верить и надеяться на то, что родные и друзья ее имеют все-таки немалый опыт в общении с тем, против кого выступают сейчас, и что опыт этот поможет им победить.

…Дорога выдалась подозрительно легкой. Они шли, не спотыкаясь о сучья, не путаясь в маршруте, шли спокойно и уверенно, направляясь к бурной реке, через которую теперь росла созданная трудами великого мастера естественная переправа.

— Если отделаемся от противного песика, надо сделать здесь полноценный мост, — Роман, по пути лениво обрубающий мечом все встречные ветки, хмыкнул, останавливаясь неподалеку от большого дерева, перекинувшегося на ту сторону, — По бревнышку скакать уже как-то надоело.

— Да, мне еще в тот раз было страшно, — отметил как раз абсолютно не испуганный в прошлый (да и в этот) раз Людовик, — Нас с тобой все уговаривали, а мы все не решались… что ж, повторим на «бис»?

Ответить никто из их спутников не успел. Никто не успел даже подумать, что следует ответить, потому как мысли их мгновенно оказались переключены на иные дела и проблемы.

Взметнулся внезапный, ничем особенно не обоснованный порыв ветра, вихрь, ураган, вновь сгибающий деревья и грозящий сломать их.

— А разве в этом есть нужда? — отвратительно знакомый, насмешливый, издевательский голос слился с его гулом, разносясь почти над всем лесом. На переправе, строго по центру большого дерева вдруг из ниоткуда образовалась знакомая фигура с ярко-рыжими, огненными волосами.

Ветер трепал их, как и ворот легкой рубашки, ветер рвал одежду и грозил столкнуть смельчака в воду, а тот стоял, непоколебимый, хладнокровный, до безрассудства уверенный в себе и насмешливо созерцал явившихся на его вызов людей.

Он был безоружен — руки его были засунуты в карманы и, чудилось, совершенно не представлял собою угрозы, однако, вместе с тем, почти пугал.

Весь его облик, все его существо дышало силой, а лежащая на челе тень безмерной ярости заставляла трепетать, крепче сжимая собственное оружие.

Чарли Бешенный, глядящий на бывшего старшего помощника с некоторой долей насмешки, мельком оценил ловкость, с которой тот стоит на поваленном дереве, не опасаясь поднятого им же самим урагана, и кривовато ухмыльнулся.

— Моя школа, — отметил он себе под нос и, как бы невзначай, завел руку за спину.

Альберт, заметив это, ухватил экс-пирата за другую руку и, хмурясь, отрицательно покачал головой.

— Нам нужен Нейдр, Чарли, — быстро прошептал он, — Убить его ты не сумеешь в любом случае, не трать пули. Пусть покажет меч…

— Итак, я один… — Чеслав, не дожидаясь, пока его противники закончат разговор, легко повел плечами, — Против одиннадцати человек… Как странно, я не думал, что вы настолько боитесь меня. Я звал лишь господина маркиза, — взгляд желтых глаз очень красноречиво уперся в Винсента.

Тот слегка расправил плечи, отвечая взором вполне вызывающим — его мысли, догадки о том, что оборотень вызывал именно его, получили неопровержимое доказательство, однако, радости не доставили.

— Но ведь ты не думал, что я пожалую один и покорно сложу голову на плаху? — хранитель памяти ухмыльнулся, издевательски прищуриваясь, — Или без своего приятеля Мактиере ты соображать не способен вообще?

Лицо Чеслава, доселе кажущееся почти веселым, ощутимо потемнело. Ярость, гнев, терзающий его, проступили наружу, заставляя желтые глаза сверкать, и делая весь облик каким-то более грозным.

— Не смей говорить о нем, — процедил оборотень, в упор глядя на собеседника и медленно вытаскивая правую, сжатую в кулак, руку из кармана, — Не смей, маркиз… или я заткну тебе глотку навеки!

Роман, которому, в принципе, и было велено забалтывать неприятеля, да и вообще не могущий оставаться спокойным в обществе того, кто так плохо поступил с ним, ухмыльнулся, демонстративно опираясь на меч.

— Я чего-то не понял, в чем подвох? Он же, вроде, и так планировал сделать это, или я что-то упустил? — говорил виконт, обращаясь в основном к друзьям, однако, так активно косился на оборотня, что тот в стороне остаться тоже не смог.

— Помолчи, щенок, когда говорят старшие, — бросил он, вновь устремляя взгляд к снисходительно-насмешливому Винсу, — Я обещал тебе смерть, маркиз. И обещания свои я привык исполнять…

Луи, тоже не желающий оставаться в стороне от милой беседы, хмыкнул и, переглянувшись с братом, легко пожал плечами.

— Что-то он как-то наивен, а? Как будто и вправду верит, что мы привели Винса, чтобы принести его в жертву всякой рыжей гадости, и не будем даже этому мешать!

— Помешать мне? — Чеслав, силой воли обуздывая рвущееся наружу бешенство, снисходительно улыбнулся и, достав и вторую руку из кармана, воздел обе, — Глупый мальчишка, маленький магистр, не способный верно оценить ситуацию! Ты умрешь первым сегодня! — он вытянул правую руку вперед и внезапно словно что-то дернул ею, притягивая к себе.

Над рекою разнесся тяжелый, угрожающий треск. Одно из огромных, толстых деревьев, стоящих как раз за спиной Людовика, вдруг сломалось, как тонкая тростинка и начало тяжело заваливаться на юного мага.

В зеленых глазах того на мгновение отразился страх: дерево было велико, даже слишком велико, его сил — не только физических, но и магических, — не хватило бы, чтобы удержать его, гибель казалась неминуемой…

Альберт, не поворачивая головы, внезапно вскинул левую руку, словно останавливая кого-то или что-то. Тяжелый ствол, уже почти упавший, замер, зависая в воздухе, удерживаемый силой великого мага, продолжая нависать над головой его племянника, но уже не так пугая.

Чеслав прищурился, с явной насмешкой следя за действиями мастера, убежденный, что и тот не справится с угрозой и, вне всякого сомнения, желая подтвердить это для себя, вновь мягко потянул руку к себе. Теперь он не дергал, он тянул, насмехаясь, издеваясь, словно желая дать жертвам прочувствовать весь ужас положения, в какое ставил их…

Альберт скрипнул зубами. Воздетая рука его задрожала.

Людовик, торопливо отступив, повернулся к дереву лицом и вскинул обе руки, словно удерживая ствол открытыми ладонями.