"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Вспомнить! — Чес скрипнул зубами и зло улыбнулся, — Ну, конечно! Я следил за Рене, не так тщательно, как мне хотелось бы, но нередко натыкался на его след… Я помню Лангедок, — он прищурился, глядя в потолок и задумчиво продолжил, — Очень хорошо помню… Должно быть, не забыл и он.
— Лангедок? — женщина, прекрасно понимающая, что ей вряд ли будет сообщено о некоторых аспектах прошлого оборотня, но тем не менее, решившаяся задать вопрос, испуганно прижала тряпку к ране. Оборотень зашипел — чем бы она не обрабатывала его рану, жгло это немилосердно.
— Твое дело исполнять мои приказы, ведьма, а не совать нос, куда не следует! Будь
Альжбета быстро кивнула и, продолжая обрабатывать рану, чуть заметно вздохнула. Она устала, безмерно устала от нескончаемого подчинения, она измучилась слушаться этого страшного оборотня, ей надоело бояться его! Но исправить она ничего не могла — у нее просто не было сил выступать против него, он смял бы, раздавил бы ее, он уничтожил бы ее, не обращая внимания на попытки сопротивления.
И она боялась. Она боялась и слушалась его, она делала все, что он требовал, прекрасно понимая, что защиты ей искать не у кого. Что сын на помощь ей не придет, потому что сын презирает и ненавидит ее, что умолять о спасении обитателей Нормонда тщетно и даже опасно — если бы Чеслав об этом узнал, он бы ополчился против нее еще сильнее, чем прежде.
Он бы убил ее. А она хотела жить.
Поэтому сейчас, трепеща от страха, от ужаса, она старательно обрабатывала раны того, кому сама бы с радостью вонзила нож в сердце, помогала ему скорее прийти в себя после встречи с ядом, и терялась в догадках о том, как сейчас себя чувствуют те, кто близок ей по крови.
— Как долго эта дрянь будет выводиться из моего организма? — оборотень вновь сплюнул кровь и, прерывисто втянув воздух, сжал одну дрожащую руку другой. Ему было плохо, его трясло и лихорадило, однако, он упорно не подавал виду, что находится едва ли не при смерти.
Альжбета неловко пожала плечами.
— Дня три, быть может, четыре. Все зависит от твоих сил, Чеслав.
— Четыре дня… — оборотень прикрыл глаза и криво ухмыльнулся, — Что ж, хорошо. Четырех дней достаточно, чтобы прийти в себя, а им хватит, чтобы зализать раны. Мастер мертв… ничего серьезного против меня предпринять они уже не смогут, а я с наслаждением убью их.
Женщина закусила губу и часто заморгала, прогоняя слезы.
Чес, не замечая этого, погрузился в раздумья.
Ночь прошла в непрестанной тревоге, и утро обитатели замка встретили рано, собрались в гостиной, исполненные волнения.
Маленький Анри, деда обожающий, переживал не меньше, а то и больше взрослых и, не взирая на возражения матери, ранним утром уже сидел вместе с ними за большим столом, нервно ерзая на стуле.
В гостиной присутствовали не в полном составе — Марко плотно устроился в библиотеке, разыскивая среди сведений о травах и ядах что-то, могущее помочь великому магу; Людовик сидел возле дяди, скрупулезно контролируя его состояние; Паоло в своей комнате пытался изобрести лекарство, чтобы привести мастера в чувство; Тьери с помощью Чарли изучал Нейдр.
Присутствующие же, пришедшие почти одновременно, нервничали и, не в силах придумать, как вести себя, напряженно переглядывались, безмолвно испрашивая друг у друга совета.
Роман, сидящий с мрачным видом, сцепивший пред собою на столе руки в замок и глядящий в столешницу, даже не пытающийся закинуть на нее ноги, внезапно поднялся со стула.
— Я схожу, узнаю, как он, — отрывисто бросил
виконт и, не дожидаясь согласия или возражения друзей, решительно направился к холлу.Останавливать его никто не стал — юношу решили использовать как посланника, в надежде через него получить ответы на собственные вопросы.
— Боюсь, если бы что-то изменилось, Луи сообщил бы нам, — мрачновато проговорил Ричард, созерцая дверь гостиной и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку собственного стула, — Как мы ненавидели его еще совсем недавно!.. А сейчас я готов на все, лишь бы он остался в живых. Как меняется жизнь…
— Как меняются люди, — поправил его Винсент и, тяжело вздохнув, покачал головой, — Со старых времен Альберт сильно изменился в лучшую сторону, а за время, что провел в Нормонде, стал всем нам очень близок. Стал членом семьи, стал… настоящим другом всем нам! Чеслав знал, куда бить, — мы практически деморализованы, и совершенно не знаем, что предпринять.
Андре, которому, как, впрочем, и Татьяне, и Анри было сейчас тяжелее всего, вздохнул и, слабо усмехнувшись, махнул рукой.
— Говорили, что Тьери нашел что-то о Нейдре, но, по-видимому, это не может помочь нам теперь. С мечом что-то произошло после того, как он испил крови отца, он изменился… сейчас я даже не рад, что мы вернули его.
— Разве меч не принадлежит Чеславу теперь? — мальчик, который кое-что о сложившейся ситуации знал, особенно благодаря тому, что скрывать случившееся от него у взрослых просто не было сил, приподнял голову, переводя взгляд с дяди на отца и пожимая плечами, — Я думал… хочу сказать, если он подчинил его себе, может быть, он способен как-то… воздействовать на расстоянии?
Эрик слабо улыбнулся и ласково взъерошил волосы сына, пытаясь успокоить его волнение.
— Если бы мы знали, сынок, если бы знали… Но пока что ни Тьери, ни Паоло, ни Марко — никто из наших друзей не может понять, что происходит и почему твой дедушка никак не приходит в себя. Они поймут это! — молодой граф приподнял подбородок, обводя взглядом всех собравшихся за столом, — Поймут и сумеют привести его в чувство, я уверен в этом! Знать бы лишь, когда…
— Может быть, Роман что-то выяснит, — тоскливо отозвалась отчаянно храбрящаяся, но безумно переживающая Татьяна, — Честно признаться… сейчас я тоже готова на все, лишь бы только папа пришел в себя.
…Роман подошел к каморке едва ли не на цыпочках и, на мгновение замерев, осторожно постучал. Сердце его замерло в ожидании ответа, в горле встал комок — волнение унять юноша не мог и реакции с той стороны ожидал со страхом.
— Входите, кто там… — донесся изнутри негромкий голос младшего брата, и виконт, поспешно распахнув дверь, зашел.
Бледное лицо лежащего на кровати навзничь Альберта как-то сразу бросилось в глаза, и молодой человек на мгновение сжал губы, давя эмоции. Дядя казался если не уже мертвым, то умирающим однозначно.
— Как… — он запнулся, понимая глупость вопроса и, покачав головой, тихонько вздохнул. Людовик, который сидел возле кровати дяди на стуле, ссутулившись и не поворачиваясь, едва заметно дернул уголком губ.
— Без изменений, как можешь видеть. Сам ты как? Твое горло… — здесь молодой маг все-таки оглянулся, окидывая брата несколько обеспокоенным взглядом. Роман слабо усмехнулся.
— Я о нем и не вспоминаю, Луи. Не до того… ты всю ночь тут?
Парень кивнул и вновь повернулся к дяде. Виконт, хмурясь, шагнул вперед, чуть сжимая его плечо.