"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Альберт усмехнулся и, прикрыв глаза, начал, было, шептать заклинание… но внезапно сбился, замолчал и, насторожившись, попытался повторить. Затем еще и еще раз — все время с тем же результатом, постепенно закипая, не понимая, что происходит и хмурясь.

Рыжий волк, рыкнув на противника, отшвырнул его от себя на несколько метров и окинул мастера насмешливым взглядом.

Тот, сам зарычав в бессильной ярости, распахнул глаза и попытался опустить руки… но не смог.

Его помощники, из которых некоторые знали, что происходит и пытались, по мере сил, помочь великому магу, тоже внезапно обессилевшие, непонимающе переглядывались, пытаясь шевельнуться, пытаясь сделать хоть одно движение, хоть шаг… но ничего не выходило.

Ричард, явственно обескураженный происходящим, на миг отвлекся, и противник его, пользуясь этим, попытался вцепиться ему в горло.

Попытка не удалась. Рыжий оборотень, отброшенный сильным, гибким черным телом и ударившийся об остаток рассеченного мастером дерева, зарычал, зло скаля клыки, с ненавистью взирая на еще одного противника, на того, кого увидеть сейчас не ждал.

Крупная черная пантера, ловкая и опасная, застыла перед ним, защищая хозяина, заслоняя его своим телом.

— Что за дьявольщина… — Тьери, отчаянно дергающий руки, гневно выдохнул, — Этот шелудивый пес разорвет и Ричарда, и Дэйва, а мы не можем ничего сделать!

— Не разорвет, — бросил мастер и, хмурясь, внезапно рявкнул, — Appari! [35]

Итальянцы Марко и Паоло с уважением переглянулись — до сей поры они как-то не подозревали, что мастер сведущ в языках, да и не представляли, что приказ на их родном наречии может стать вдруг заклятием.

Что-то засеребрилось в воздухе, словно легкое дыхание ветра сняло покров с того, что доселе оставалось незримым. На руках, на ногах магов, опутывая, сковывая их, появились тонкие ниточки, паутинки, идущие от одного к другому, сплетающие всех их в одну большую сеть.

35

Появись! (ит.) (прим. автора).

Роман, бывший сторонником кардинальных решений, обнаружив, наконец, зримые путы, гневно нахмурился и, занеся меч, с размаху ударил им по одной из паутинок.

Меч отскочил, едва не покалечив самого виконта, и тот изумленно отступил.

Неприятный, омерзительный хохот прокатился между деревьев, вновь приковывая всеобщее внимание к происходящему в центре семиконечной звезды.

Чеслав, уже принявший вновь свой человеческий облик, стоял, вытянув правую руку в сторону рычащих и злобящихся волка и пантеры, привольно опустив левую и от души веселился, глядя на попытки пленников освободиться.

— Что такое? — голос его так и сочился ядом, — Не ожидали, что мне достанет сил одолеть сразу семерых? Или… — он картинно воздел глаза к небу, изображая почти изумление, — Ах, нет, постойте-ка, девятерых! — взгляд желтых глаз упал на пытающихся прорваться сквозь невидимый барьер пантеру и волка, и в них внезапно сверкнуло обжигающе опасное пламя. Чеслав неспешно убрал правую руку и тотчас же стремительно выбросил в сторону двух своих врагов обе руки, словно бросая в них что-то, а затем резко натягивая.

Ричард захрипел, дергая головой, пытаясь высвободить шею из невидимой петли; Дэйв завертелся, пытаясь, как кошка, вывернуться из шлейки.

— Ты же не думаешь, что лишь ты способен покорять чужое сознание, мастер? — рыжий прищурился и, дернув обе руки, заставил своих пленников обратить взоры к нему. Желтые глаза его немного поблескивали, сузившись в издевательском прищуре, и оба зверя, оба человека, обращенные животными, не могли оторвать от них взгляда.

Эрик, как никогда прежде ощущая собственное бессилие, сжал руки в кулаки и, скрипнув зубами, окинул взглядом стоящих рядом с ним людей.

— Чего вы медлите?! — голос молодого графа прервался: хотелось помочь, безмерно хотелось помочь, но способа сделать это сам он не видел, — Роман, Чарли, вы вооружены! Виктор, Ваша светлость, примените свои стилеты, отвлеките его!

Вик, словно выпавший из странного оцепенения, вздрогнул и, кивнув, одним точным движением послал стилет в сторону Чеслава.

Тот хохотнул и, не глядя, отбил летящее оружие рукой, затем медленно перевел взгляд на бывшего ученика.

— И ты думал, это сработает, граф? — голос рыжего так и сочился насмешкой, издевкой: он был уверен в себе как никогда прежде, был убежден, что теперь победа его будет более полной. Он прищурился и, внезапно легко кивнув в сторону старшего де Нормонда, приказал кому-то:

— Убить его!

Виктор, ошарашенно моргнув, невольно огляделся, пытаясь понять, кому адресован приказ и… внезапно замер, испуганно глядя на медленно крадущихся к нему волка и пантеру.

Все встало на свои места — насмешливый вопрос Чеслава о покорении сознания, его жестокий приказ…

— Он управляет ими… — прошептал старый граф и, испуганно отступив, мотнул головой, — Не… не может… я же не могу ранить их, я не хочу!..

Внезапное яростное рычание — рычание человеческое, не звериное, — прервало его, заставляя изумленно воззриться на плененного мастера.

Глаза его горели. Альберт был взбешен, взбешен, как никогда, был в такой ярости, в какой его уже давно не приходилось видеть никому из его родственников и недавно обретенных друзей, и кулон на его шее, впитывая эту ярость, сообщал ее браслету.

Маленькая фигурка кошки, выточенная из прозрачного камня, сейчас словно светилась, плотно прижавшись к коже мастера; черный камень в лапах у серебряной кошки, венчающий браслет, сверкал почти как его глаза.

Мужчина рванул руку, резко, с небольшим, хотя и видимым усилием, опуская ее, затем опустил вторую.

Первый шаг его после плена был тяжел и грозен и, казалось, разнесся громом под кронами лесных исполинов.

— Чеслав! — сорвалось с губ мастера яростное рычание, и оборотень, по всему видно, такого не ждавший, но, увы, бывший готов и к такому развитию событий, чуть повернул голову, взирая на него с немалым любопытством.

— Да, ты поднабрался силенок, мальчик… — задумчиво молвил он и, скользнув пальцами по собственному подбородку, легонько вскинул эту же руку, словно останавливая кого-то.

Ричард и Дэйв, до сей поры упрямо подбирающиеся к Виктору, замерли, подчиняясь приказу. Чес, не говоря ни слова, мягко указал на великого мага.

Альберт, прекрасно понимающий, что последует сейчас, схватился левой рукой за браслет и, глубоко и тяжело дыша, принялся ждать атаки.

Все замерло — всем, всем без исключения, присутствующим сейчас в лесу, было страшно, все были испуганы: гнев мастера был ужасен и сейчас мог оказаться обращен против их союзников, могущих пострадать за деяния Чеслава.