"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28

— Так точно-с. Разрешите показать? Тут недалеко.

— Показывайте. И рассказывайте, как все было.

Все втроем они проследовали по склону холма к ряду высоких длинных строений с просмоленными дощатыми стенами, среди которых ютилась одинокая хибарка с высокой жестяной трубой, очевидно, рабочая подсобка. У большого железного сарая стояла повозка, запряженная двумя крепкими молодыми лошадками, с которой двое дюжих парней сгружали бочки с керосином.

— Значит, какое дело: утром захожу до курей — лежат, голубушки. Думал, лиса задушила, да только какая ж лиса сюда проберется! А там и свинью нашел. Да в и сами сейчас увидите…

Под высокой крышей большого длинного здания, куда Польсий привел следователя, размещался целый скотный двор: курятник, огороженный высокой проволочной сеткой, загон для свиней, несколько лошадей в стойлах и клетки с кроликами, увешенные амулетами от мора. Земляной пол был чист и присыпан свежей стружкой; в дальнем углу двое девок, засучив рукава, чистили стойла.

— Вона куры. — Польсий кивнул в угол, где на перевернутом ящике лежали две тушки в белых перьях. — Я их убрал, чтоб никакая зараза не пошла.

Следователь кивнул: это было разумным поступком. Ночные кровососки, обычно, переносят целый букет различной заразы, как правило, безопасной для людей, но отнюдь не для зверья.

Фигаро подошел к ящику и, подняв с пола прутик, потыкал белые комочки. Куры они и есть куры, две штуки. Дохлые. Он достал из саквояжа «мерило» и провел над курами — ничего. Стрелка даже не дрогнула.

— Железная решетка? — следователь щелкнул пальцами по загородке курятника.

— Так точно-с, железная!

Фигаро задумался. Железо, вообще-то, полностью исключало нападение кровососки — этих тварей оно прожигало до самых костей. Да и как понять, что куры не померли сами по себе? Вскрытие им, что ли, делать?

— Ладно, показывайте свинарник.

— Ох, запричитал Дюк, какая свинья была! Какая свинья! Точнее, какой хряк! Атлет! Герой! Какие от него были поросята, о-о-о-о! Лучший производитель на моей памяти! Держали отдельно, кормили как родного, пылинки сдували! И тут эта сволочь, понимаете, изволили помереть! Не мог, гад, эту кровососку разорвать! Изнежили мы Хрякуса, вот что…

Фигаро усмехнулся, но подумал, что Дюк, в принципе, прав: свиньи для кровососок были добычей класса «люкс», на которую последние, как правило, не зарились, разве что на самых слабых и больных. Но сожрать здорового хряка…

Хряк лежал в загоне, аккурат рядом с корытом в котором еще плескались остатки воды. При жизни покойник явно отличался богатырским здоровьем: выросший на ферме Фигаро кое-что в это понимал. Скелет хряка вполне можно было выставлять в каком-нибудь музее фермерства; это был великолепный образчик того, на что способны чудеса селекции вкупе со здоровым питанием.

Сейчас же несчастный Хрякус более напоминал сдувшийся дирижабль: серая от обескровливания кожа натянулась на могучих костях, демонстрируя полный набор торчащих наружу ребер. Кровососка, учинившая сие злостное убиение, должна была быть воистину здоровенной и наглой тварюкой.

Фигаро коснулся покойника мерилом. Стрелка чуть качнулась и вновь спокойно улеглась на нулевую отметку в самом начале зеленого сектора шкалы: ничего. Вообще ничего.

Это было необычно: даже слабые эфирные колебания, оставленные кровосоской, не успели бы полностью выветриться за такой короткий срок. Следователь поднял с пола прутик побольше и ткнул дохлого хряка в бок.

Хрусть! Прутик провалился сквозь кожу, которая от этого слабого удара рассыпалась, словно бумага древнего свитка. Вокруг отверстия появилась большая капля густой как еловая смола темно-вишневой крови.

Фигаро задумался. Он не раз видел последствия нападения кровососок и должен был признать, что этот случай был из ряда вон выходящим. Туша выглядела именно так, как и должна была выглядеть после пиршества кровососки, но она не должна была рассыпаться в порошок.

«А если это болотник?», — подумал следователь, потирая лоб. «Нет, тогда бы остались следы, очень характерные следы. Тогда что? Лесовик? Ну, разве что, совсем оголодавший. И воняло бы здесь как в выгребной яме… Кикимора?.. Хм… В этих лесах вполне могла выжить парочка, но кикимора переполошила бы всю живность за версту вокруг. Тогда кто — баюн? Да, похоже на баюна, очень похоже, вот только баюн утащил бы тушу с собой, в логово… Ничего не понимаю».

Он обернулся к Дюку и Польсию, которые тихо обсуждали между собой что-то сельскохозяйственное, и спросил:

— Кто-нибудь видел или слышал прошлой ночью что-нибудь необычное? Хоть что-то?

Те замотали головами. Польсий пробурчал:

— Я тут завсегда сторожую, ваше сиятельство. Сторожка моя напротив — да мы как шли мимо проходили. Ночами у нас тихо, ежели что, сразу слышно. А вчерась всю ночь — ни гу-гу.

— Ладно, — следователь вздохнул. — Давайте так: я пока тут похожу, посмотрю, что да как, подумаю, где лучше наколдовать ловушку. Железная дробь у вас есть?.. Ну и отлично. Как кровососка в ловушку влезет, знаете, что делать?..

Он вышел во двор и некоторое время стоял, щурясь, пока глаза привыкали к дневному свету, затем прошелся до сторожки, вытащил из поленницы, аккуратно сложенной под брезентовым навесом прут поувесистее — не то, чтобы всерьез рассчитывая отбиваться от кровососки, а просто для опоры — как вдруг услышал позади покашливание.

Следователь обернулся — это был Польсий. Он стоял у края вытоптанной в снегу дорожки, наблюдая за Фигаро и выглядел очень смущенным.

— Э-э-э, господин Фигаро, можно с вами поговорить, пока хозяина нет?

— Да уж говорите, — следователь стукну прутом о стену сторожки, сбивая налипший снег, — кто ж вам мешает. Спорим, видели вы эту кровососку вчера ночью, да только при Дюке не хотели признаваться? Мол, что это за сторож, если за скотиной не уследил?.. Зря, кстати, испугались: кровососку по спине кочергой перетянешь, так ей сразу и каюк.

— Да знаю я, — фыркнул Польсий, сплевывая в снег, — думаете, я их мало перебил, кровососок ентих? Я человека видел.

— Человека? — Фигаро почувствовал легкое любопытство. — Вора, что ли?

— Да нет, — Польсий досадливо махнул рукой, — какого там вора… Прилично одетый господин, с бородой и палкой как вот вы себе выдрали. Ночью слышу — идет кто-то. Я, ясное дело, во двор бегом, и вижу: заходит, значит, за хлев. Я туда, а его и след простыл, точно сквозь землю провалился. Я тут и подумал, может вам любопытно будет.

— М-м-м… И как выглядел этот… господин?

— А не разглядел я толком. — Польсий развел руками. Ростом пониже моего, но повыше вашего, с бороденкой такой куцей, что твой козел — в городе сейчас такие в почете. Палка в руке… да я уже говорил. И шляпа чудная, будто ведро пожарное себе на голову нацепил. Вот и все, что видел. Темно было.