"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28

Форинг Нааратис покачал головой.

— Боюсь, там не действует ни связь, ни порталы.

— Да где такое место может быть? — не выдержала я этого бездействия. — На Изнанке, что-ли?

— Госпожа Рен, я должен проводить Вас в Академию. Иначе буду вынужден применить силу.

Виски уже ломило от нереальности происходящего. Все логические доводы исчерпаны, обстоятельства сошлись каким-то самым дурным образом, а где-то за углом подстерегает «выдуманный» убийца. Полагаю, в портал он убег не от нас троих, а сообразив, что маячки боевиков приведут подмогу. Кем бы он ни был, а против полутора десятка магов ему наверняка не выстоять, вот и сбежал. Но как он с теми… просто играючи. И чудом не пострадали Мекса с Анхельмом.

— Госпожа Рен, мы переправим вас всех обратно в Академию порталом. Чтобы его создать, я должен деактивировать артефакт с антарином. Прежде, чем я это сделаю, пожалуйста, протяните руки.

Я послушно подставила их под другой артефакт — знакомую продолговатую плашку из черного мрамора. Вот уж не думала, что увижу когда-нибудь кандалы Тротта на себе снова.

Глава 12 Свободное время

Ограничивать четырьмя стенами не стали, мне позволялось свободно перемещаться в пределах Академии. О занятиях, разумеется, речи не шло. Заблокирована магия, заблокирован дар. Можно книжки читать. Можно не читать. Сиди в комнате, плюй в потолок, или слоняйся по территории — в общем, развлекайся не хочу.

Будто мало было кандалов Тротта, пусть и невидимых, неосязаемых, теперь за мной еще неотвязно следовал конвой из двух магов-боевиков. И мне было настоятельно рекомендовано не вступать в контакты с учащимися. Можно подумать, они сами к тому стремились…

О том, что во мне подозревают «несущую смерть», уже было известно всем. Многие, как оказалось, сами подписались под заявлением. А с чьей подачи раскрутилась эта идея — нетрудно догадаться. Когда я прохлопала эти настроения? Кажется, знаю. Когда увлеклась сомнологией и постоянно вытаскивала Тьму наружу в самых неподходящих местах, чтобы отличить явь от грезы. Когда перешла на индивидуальное обучение и обособилась от остальных студентов. Когда начала делать большие успехи, с легкостью осваивая темные предметы. Белых ворон не любят.

А прохлопала потому, что самой не было дела ни до кого. Избегают? Ну и ладно. Боятся? Еще лучше. Нам с Тьмой тогда это было безразлично.

Анхельма отпустили сразу же, как только детально изучили остаточный след магии. Ледяные иглы, пронзившие насмерть охранника, были сотканы с примесью воздушной и боевой сил, чего у Хельме отродясь не водилось. Просить меня показать Тьму Изначальную, чтобы сравнить ее с другим темным следом, понятное дело, никто не стал. Ректор Ксавия ничего сделать не мог, он уже свидетельствовал перед комиссией и безрезультатно.

Проверку назначили на последний день учебного года, перед экзаменом. Или вместо, окажись я действительно «несущей смерть». Процесс превращения в kilde til d?den не сиюминутный, человек постепенно утрачивает контроль над магией, и признаки эти не всегда заметны. Так что, по словам форинга, «им несказанно повезло» застать человека на той стадии, когда процесс еще обратим. А если необратим, то решается пожизненной блокировкой магии. Обычно же боевики обнаруживали уже полностью потерявшего контроль мага и просто ликвидировали — договариваться там уже было не с кем. Как комиссия намерена это проверять мне никто не удосужился объяснить. Да и не важно — мой Свет сразу все расставит по местам. Только дождаться следующего воскресенья.

Одно утешение: для мира снов магия не нужна. Но нужно быть осторожней. Я по глупости влезла в сон Данстора Гратиса и явно ощутила ответное внимание. Что, если он смог залезть мне в голову, считать то, что лежало на поверхности — поездку в Ровель? А подготовить ловушку на следующий день ему не составило труда. С его способностями и внезапная гроза вполне могла оказаться неслучайной. Это было бесконечно глупо, Ардина. И это я еще думала что-то выведать о нем в его же сновидении…

Четыре смерти за один короткий бой. Призрак окончательно воплотился, перестал быть надуманной угрозой. В Академии я в безопасности, а дальше? Лес чужаков не любит, но сможет ли защитить? И почему у меня чувство, что эта махина проблем только начинает раскручиваться, обещая все новые?

Так, к гроршам. Хотя бы по ночам я могу сбегать от всего этого. Все предыдущие попытки встретиться с его светлостью во сне не увенчались успехом. Но форинг Нааратис проговорился, что арн Шентия отбыл куда-то, куда не дотянуться ни порталам, ни артефактам связи. Мне такие места неизвестны, а про Изнанку был сарказм — живым туда ходу нет. Но может я теперь смогу пробиться к нему?

Его сон-сфера все так же оставалась нестабильной. Да что же это может быть такое: ранение, болезнь? От незнания становилось все страшнее. Как только сфера обрела более менее четкие очертания, манс прыгнул внутрь.

Мне в нос сразу шибанул запах гари и пороха. Во сне Ронарда была война. Оказавшись в гуще сражения, не задумываясь о последствиях, развеяла несущихся мимо всадников, лишь пожелав этого. Механически, слишком привыкла управлять собственными видениями. Не бросятся ли теперь остальные на меня за это самоуправство в чужом сне? Его светлость я заметила сразу — точно такой же, каким привыкла его видеть. Поразительно, как меняется внешность человека во сне в зависимости от того, как он сам себя воспринимает. Хельме, например, был пухлым толстощеким мальчиком лет пятнадцати. А Мекса… ну, у унвартов и мышление нечеловеческое. Я в тот единственный раз застала ее на охоте — видимо, одежду и прямохождение они в этом случае не признают…

Арн Шентия же был самим собой. Да к гроршу, все равно уже вмешалась, будь что будет. Я одним мановением руки смела всех лишних персонажей и мы остались одни посреди истоптанного поля. Что дальше? Я ведь так и не контактировала ни с кем в чужих снах. Я должна вести дальше или их подсознание само все сделает? Они-то не понимают, что спят. А, значит, должны поступать так же естественно, как делали бы это в реальности. Я замерла в ожидании.

Арн Шентия меня заметил. Что сейчас сделает? Спросит, какого грорша я полезла в битву? Спустит своих воображаемых воинов, если вдруг тоже в душе считает меня угрозой?

— Ардина, — удивленно моргнул он и в следующую секунду прижал меня к груди.

В сонном мире все чувства обострены до предела — если сама этого желаешь. Вот и сейчас: я остро ощущала запах сукна, пропитанного потом и дымом, его шероховатость, твердые мышцы под черным кителем, биение сердца. Горячие ладони, зарывшиеся в мои волосы, прерывистое дыхание на макушке.

Я с усилием оторвалась от желанных объятий, только чтобы заглянуть в глаза и получить там все ответы. Все такие же серые, глубокие… Краем глаза заметила движение позади его светлости и тут же его брови удивленно сошлись на переносице, а сам он замер, пронзенный вражеским мечом со спины. Не всех снящихся противников убрала, не досмотрела… Арн Шентия вздрогнул и исчез вместе со своей сферой-сновидением.

Я снова осталась одна среди бескрайней бездны звезд в пустом пространстве.

— Греттен! — заорала я.

Долгий диалог с мансом с уточняющими вопросами — похоже, сухая лаконичность у него с унвартами общая — свелся к следующему. Людям порой снится собственная смерть, и это нормально. Снятся прошлые битвы или ожидание будущих. Накладывает отпечаток болезнь. Нет, нельзя по настоящему умереть во сне. Нет, ничего из того, что происходит во сне, не отражается в реальности на физическом состоянии спящего. Этот сон он запомнит, да. Потому что вмешалась, чужое воздействие всегда оставляет след в памяти. В подсознании? Может быть. Возможно, теперь засядет потаенная мысль: обрести тебя — равно смерть.