"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
* * *
Ей снились кошмары.
Отец стоял на краю залитого солнцем зеленого холма, спиной к ней, и тянул к небу руки в безмолвной молитве. Амелия бежала к нему, но никак не могла преодолеть разделяющее их расстояние. Падала, сбивая в кровь ладони и колени, поднималась и снова бежала, потом падала и карабкалась уже на четвереньках, впиваясь пальцами во влажную землю, трава на которой с каждым прикосновением окрашивалась кровью.
Холм стал более крутым, она вцепилась в кровавую траву из последних сил, рывком поднимая свое тело и продолжая путь.
Отец снова взмахнул руками, его плечи затряслись,
— Папа!
Он обернулся, явив ей черные провалы вместо глаз.
— Папа! — во второй раз отчаянно закричала Мэл, сорвалась и кубарем покатилась по склону.
Тонкие длинные змеи, вырвавшиеся из пустых глазниц теперь уже лишенного кожи черепа отца, кинулись за ней, мгновенно оплели и попытались задушить.
Амелия закричала.
Небо заволокло темно-фиолетовыми тучами. Где-то в вышине загрохотал гром… Нет, не гром, смех Эйдана.
А затем из набухших туч полил бордовый дождь, пропитывая кровью ее одежду и волосы, заливаясь в искривленный от ужаса рот и лишая остатков воздуха…
— Миледи, миледи! — отчаянно звала Дафна, тряся ее за плечо. — Миледи, проснитесь, пожалуйста!
Амелия резко распахнула глаза. Сердце стучало как сумасшедшее, из груди вырывались хрипы.
Постепенно ее взгляд стал осмысленным: спальня, не супружеская, а ее собственная, где она всегда спала одна; высокий светлый потолок, изогнутые «лепестки» люстры, знакомые шторы; Дафна…
— Миледи, вы кричали. — Убедившись, что госпожа проснулась, служанка отступила от кровати и молитвенно сложила перед собой руки. — Миледи, простите меня, но вы так страшно кричали. Вы же просили будить в таких случаях. Я просто…
Громкий голос девушки бил по вискам, словно сотня крохотных молоточков.
— Не тараторь, пожалуйста, — попросила Амелия, поднявшись и сев. Волосы упали на глаза, она отбросила их назад и провела рукой по лицу. Затем внимательно осмотрела ладонь — никакой крови, всего лишь сон. Напрасно она надеялась, что с окончанием кошмара наяву закончатся и ночные. — Ты все правильно сделала… А это что?
На ее туалетном столике обнаружилась большая квадратная коробка ярко-зеленого цвета, перевязанная красной атласной лентой. Яркое на ярком — жуткая безвкусица. И размер… Почему-то первое, о чем Амелия подумала, это то, что в такую коробку вполне поместилась бы чья-то отрезанная голова.
— Это? — Казалось, Дафна растерялась ещё больше. — Это вам доставили с утра. Подарок.
Амелия вздохнула и снова прикрыла глаза. Утро начиналось именно так, как и предвещал Гидеон.
— Открой.
Девушка послушно взялась развязывать бант. Кто-то затянул узел слишком туго, и, орудуя пальцами с коротко остриженными ногтями, Дафна очень долго не могла подцепить нужный слой ленты. Старалась поскорее, отчего волновалась и только больше тратила время.
Амелия отвернулась, чтобы не смущать служанку своим пристальным взглядом. Затем встала и набросила на себя халат, пока Дафна не успела рассмотреть шрамы на ее обнаженных руках. Дафну, кухарку и конюха, все ещё числящихся обслуживающим персоналом дома, Эйдан нанял незадолго до своей смерти, и те успели застать лишь несколько совсем нестрашных скандалов. Бриверивз крайне часто менял слуг, успевших увидеть или услышать лишнее. Платил ли он им за молчание, убивал ли или обходился угрозами, Амелия
не знала, но искренне полагала, что муж был способен на любой из этих вариантов.— Какая прелесть, госпожа! — Дафна всплеснула руками.
Мэл обернулась.
Лучше бы голова…
Торт. Ей принесли огромный, двухэтажный торт с масляными розочками, такими же масляными ягодками и грибочками. Содержимое коробки представляло верх безвкусицы, как и ее упаковка, однако Амелия оценила масштаб: по стоимости подобный подарок явно превышал месячное жалование всех трех слуг этого дома.
— Убери это, — велела Амелия.
— Миледи, но как же?..
— Убери, — повторила Мэл тверже. — Если есть обратный адрес, верни. Если нет, можете съесть сами, можете угостить мальчишек с улицы, но чтобы я это больше не видела.
В ее положении было бы куда мудрее немедленно, пока не пропал, продать торт и увеличить свои скудные запасы финансов. Но это означало бы принять подарок, чего Амелия делать решительно не хотела. Даже если слуги съедят этот торт сами — неважно, она к нему не притронется.
Дафна посмотрела на нее со смесью ужаса и очевидного сомнения в ее психическом здоровье. Эйдан за один такой взгляд вышвырнул бы служанку на улицу.
— Да-да, миледи. — Видимо, мысли отразились у Мэл на лице, потому как Дафна торопливо подхватила торт, который весил в половину нее самой, и поспешила к выходу.
Мэл только понадеялась, что та не рухнет со своей ношей на лестнице.
Когда дверь за служанкой захлопнулась, Амелия вернулась к туалетному столику и кончиками пальцев подняла оставленную на нем перемазанную масляным кремом открытку.
«Прекраснейшая Амелия! Позвольте выразить вам свое восхищение»…
Она не стала дочитывать и швырнула розовый прямоугольник в мусор. Брезгливо вытерла салфеткой пальцы.
Как Гидеон и предрекал: скоро двери завидной вдовы примутся брать штурмом, и за желанный титул лорда развернется нешуточная борьба, в которой сама Мэл станет лишь разменной монетой.
«Прекраснейшая». Амелия горько усмехнулась. Она никогда не была особой красавицей, теперь же, похудев ещё больше, с синяками под глазами, впалыми щеками и четко выделяющимися скулами, и вовсе представляла собой жалкое зрелище.
Видел ли ее вообще автор послания? Или же счел ее необычайно прекрасной только за родовое имя ее покойного мужа?
— Госпожа! — Быстрый стук, и в образовавшуюся щель между дверью и дверным косяком тут же просунулась немного растрепанная от быстрого бега голова Дафны. Мэл тайком выдохнула с облегчением: значит, девчонка таки преодолела ставшую скользкой без коврового покрытия лестницу. Какой черт дернул Амелию избавиться от дорожки из-за ее темно-бордового, похожего на кровь, цвета? — К вам посетитель. Попросить подождать в гостиной?
О боги. Мысли о ковре тут же вылетели из головы.
Гидеон оказался пророком или же сам все подстроил, чтобы надавить? Амелия уже не исключала ни того, ни другого.
Она глубоко вздохнула, чтобы не напугать своим раздражением ни в чем не повинную девушку, и только затем ответила, спокойно и холодно:
— Попроси убираться вон. Я никого не принимаю.
Дафна растерянно заморгала.
— Для всех посетителей меня нет. Или больна. Или скончалась, — добавила Мэл для большей ясности.