"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Сама? А как же садовник?
Амелия пожала плечами и потупилась, смутившись под пристальным взглядом.
— Бабушке нравилось ухаживать за растениями.
— А вам?
И ей тоже. Правда, в последнее время Мэл все больше испытывала не радость, а бессилие, так как у нее не получалось применять дар, как учила покойная леди Грерогер. Но ей все равно нравилось в саду. Шелест листьев на ветру, пение птиц, аромат цветов. Нравилось быть тут одной, что-то пересаживать или поливать. Следить за полетом пушистых пчел.
Она вспомнила, как какие-то три четверти часа назад Клара отчаянно терла ее руки мочалкой,
И соврала.
— Не очень.
— Согласен, — охотно поддержал Эйдан. — На это есть садовник. А у пожилых всегда свои причуды.
Мэл обиженно вскинула на спутника глаза. Бабушка умерла в преклонном возрасте, но в здравом уме. Разве помогать растениям и творить красоту — причуда?
— Ты такая красивая, — вдруг с придыханием произнес Эйдан, останавливаясь и протягивая руку к ее лицу. Тоже остановившись, Амелия вмиг позабыла, что хотела высказаться в защиту бабушки. — И кожа такая нежная. — Пальцы молодого человека прошлись по ее скуле, добрались до виска, заправили за ухо выбившуюся из прически прядь. У Мэл перехватило дыхание. — Можно тебя поцеловать?
Вот так — в лоб. Разве им не надлежало гулять по саду месяцами, невинно держась за руки? С другой стороны, что может быть плохого в поцелуе? Клара говорила… Но ведь и отец отчего-то разозлился.
Запутавшись в собственных мыслях, Амелия окончательно растерялась и не успела ответить. А Эйдан уже шагнул ближе, положил руку ей на талию сзади и властно притянул к себе. Мэл вздрогнула, то ли от неожиданности, то ли от прикосновения его ладони, жар которой остро чувствовался через тонкую ткань платья.
А в следующее мгновение вторая рука спутника оказалась на ее затылке, и пухлые, не менее горячие, чем рука, губы коснулись ее губ.
Горячо и влажно. Безумно волнительно и неизвестно, как правильно. Клара говорила, что она все поймет сама, но Амелия не понимала. Ей нравилось? Или следовало оттолкнуть наглеца? Еще Клара обещала какие-то ощущения внизу живота, но Мэл не чувствовала ничего, кроме растерянности, влажных губ и горячих рук мужчины.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее, — прервавшись, прошептал Эйдан в ее приоткрытые и теперь горящие губы.
Он так улыбался и так смотрел, будто Амелия была самой прекрасной девушкой на земле.
— Я согласна, — сказала она.
Настоящее время
Цинн, столица королевства Мирея
Пожалуй, фразу: «Меня ожидает господин Гидеон», — по мощи реакции могли превзойти лишь слова: «Именем короля!». Стоило упомянуть, что ей назначена встреча с самим главой службы безопасности, как перед Амелией открывались все двери, причем с такой скоростью, будто Гидеон лично казнит любого, кто явится причиной промедления. При этом о причине визита уточнить не посмел никто, и Мэл рассудила, что ещё не родился на свете такой человек, кто решился бы солгать, прикрываясь именем главы СБ — слишком велики были бы последствия.
Гидеон обнаружился в своем рабочем кабинете на минус третьем этаже. В том самом, в котором тогда ещё юная Амелия провела несколько унизительных минут двенадцать лет назад.
— Леди Бриверивз, — произнес он без всякого удивления, когда она вошла (провожатый оставил
ее у массивных дверей, оббитых черной кожей, и предпочел не отсвечивать перед начальством). Бросил взгляд на крупный циферблат часов на стене. — Вы рано, — резюмировал коротко.Амелия лишь пожала плечом: часом больше, часом меньше — что бы это решило?
А тот уже вернулся к бумагам на своем столе, от которых его оторвало вторжение гостьи, больше не обращая на нее ни малейшего внимания.
Мэл расценила это как разрешение остаться и просьбу подождать. Поэтому без дополнительного приглашения прошла вперед и опустилась на стул для посетителей.
Гидеон продолжал писать. Его перо поскрипывало, касаясь плотной коричневатой бумаги, а между бровей залегла вертикальная морщинка, говорящая о сосредоточенности писавшего и важности написанного. Сейчас, когда он не впивался в нее своими черными «вороньими» глазами, то казался самым обычным человеком. Разве что со странными пристрастиями: кто бы в здравом уме выбрал для своего рабочего кабинета подземный этаж, имея в распоряжении целое здание?
«Пыточные катакомбы» — так называли это место в народе. Желание Гидеона остаться внизу после вступления в новую должность, а не занять кабинет своего предшественника с видом на реку, яснее ясного говорило о его личности.
Извечные сырость, серость, спертый воздух, отсутствие солнца и постоянный искусственный свет. Любому, кто вынужден работать в таких условиях, можно было лишь посочувствовать, но Гидеон выбрал это место сам.
Мэл передернула плечами. Кажущееся жарким и плотным на улице вдовье платье, стало ощущаться практически невесомым и совсем не спасало от вечного холода этого места. Как она могла забыть и не подумала взять с собой плащ или хотя бы шаль?
Сам Гидеон был одет в застегнутый на все пуговицы до самого подбородка мундир с высоким воротником-стойкой и, кажется, не испытывал и толики дискомфорта. Впрочем, возможно, ткань его черной с красными вставками формы была толще, чем выглядела.
Мужчина закончил писать, свернул бумагу трубочкой, перевязал красным шелковым шнурком и убрал в ящик стола, предварительно отперев тот ключом, а затем закрыв и убрав ключ обратно в карман формы. Все размеренно, не спеша и с видом, будто, кроме него, в кабинете никого нет.
Не желая поддаваться на провокацию, Амелия терпеливо ждала. К счастью, на юбке вдовьего платья имелись глубокие карманы, куда она теперь могла спрятать озябшие кисти рук.
Наконец Гидеон удостоил гостью своим вниманием, вперившись в нее пристальным, словно птичьим, немигающим взглядом.
— Сколько? — поинтересовался почти весело.
Уточнять, что он имеет в виду, не имело смысла.
— Четверо с утра, один перед самым отъездом, — честно ответила Амелия. И, подумав, добавила: — И торт.
Ей показалось, или Гидеон едва сдержал смех? Как бы то ни было, настроение у хозяина мрачного кабинета, расположенного на самом нижнем и жутком этаже в прямом соседстве с камерами для временного содержания преступников и пыточными, этим днем было отменное.
— Торт явно говорит о серьезных намерениях, — съязвил мужчина. Мэл ответила ему укоризненным взглядом. Тот собрался и перешел на деловой тон: — Итак, я верно понимаю, вы приняли положительное решение?
Амелия еле сдержалась, чтобы не поморщиться.