"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Голоса жрецов перешли на шёпот и бормотание, которое разбирали только они сами. Шепсет показалось, что о них с Нахтом забыли.
И тогда меджай не выдержал.
– Как нам остановить Исфет? – воскликнул он, окидывая взглядом полувидимые фигуры жрецов. – Хватит пугать. Помогите нам понять, вы же сами нас призвали!
Святилище мгновенно погрузилось в тишину, бормотание стихло. Даже огни светильников будто бы потускнели. Со вздохом жрица провела ладонью по лицу – останавливать меджая было уже поздно. Ругать, в общем-то, тоже. Теперь им точно никто ничего не прояснит.
Невидимые колкие взгляды обратились к Шепсет и Нахту – девушка чувствовала их кожей.
А потом жрецы отступили глубже во мрак. Негласные правила были нарушены, аудиенция – окончена.
Глава VII
1-й
Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона
Шепсет
С досады девушке захотелось пнуть ближайший камень, но она сдержалась.
Священный зверь Сета остался – сидел всё так же неподвижно, мало чем отличаясь от гранитной статуи рядом с ним. Могло ли статься, что дерзость прогневала не только жрецов, но и их своенравного Бога? И сейчас их ждёт наказание? Ну, говорил же Таа, предупреждал: слушать и не перебивать, собирать крупицы просеянной ими мудрости и не выказывать нетерпения и непочтения.
«Ох Нахт…»
Меджай нахмурился, вздохнул, пожимая плечами, – мол, сама видишь, что с них возьмёшь. Шепсет подавила желание его как следует стукнуть – толку-то? Да и к тому же она была с ним согласна – ей уже до смерти надоели их загадки. А уж от мрачных пророчеств и вовсе всё внутри переворачивалось. Она чувствовала себя настолько же беспомощной, как в тот день, когда малый совет во дворце Владыки вынес ей приговор, и никто не вступился за неё, даже царевич.
Хотелось закричать от бессилия и несправедливости, остановить это, чтобы только не сбылось! Ведь не могло же всё быть зря, не могла Исфет восторжествовать так быстро, а Владыка Рамсес – остаться неотмщённым. У старых жрецов были ответы, но они просто ушли.
– Я же по делу спросил, – тихо сказал Нахт. – Не оскорбил никого.
– Может, они вообще не желали проливать свет на события, – Шепсет не удержалась от иронии, надеясь, что их уже никто не услышит, но всё же понизила голос: – Так бы и продолжали плести свою паутину скрытых смыслов. Им же это явно нравится.
– А мы бы потом гадали и собирали эти их… крупицы мудрости… хоть в какую-нибудь понятную форму, – фыркнул Нахт, но благоразумно тоже понизил голос. – Как думаешь, деды нас теперь проклянут? Или всё-таки обойдётся палкой по хребтине?
Шепсет поспешно прижала пальцы к его губам, пока не наговорил лишнего, но сама едва сдержала улыбку. Меджай хотел ободрить её, как-то сбросить их общий страх.
Воин внимательно посмотрел на неё, и она смутилась, отвела руку. Пронеслась совсем неуместная мысль: какие же у него невероятные глаза, зеленовато-золотистые. Он словно принёс с собой немного солнечного света в недра храма, где обитали пламя и древние тени.
– Вот только проклятий от Сета нам сейчас и не хватает в нашей истории, – мрачно пошутила она. – В дополнение к пророчеству о падении Кемет. Одна радость – мы уже в некрополе, и нас хотя бы не оставят без погребения.
Зверь у статуи вдруг ожил – ощерился во всю пасть, издал какой-то кашляющий звук, подозрительно похожий на смех. Произошедшее его, получается, не разгневало, а… позабавило?
Шепсет подозрительно посмотрела на странного пса… а потом вздохнула с облегчением. О Сете говорили многое, но как же она могла забыть главное? Он не служил Исфет, а защищал Маат. Но при этом он ведь был хаотичным Божеством, не считающимся с правилами! Даже если эти правила устанавливали сами его жрецы. Возможно, в некоторые дни он и предпочитал повиновение и почтение, но в некоторые, похоже, мог оценить ненароком брошенный вызов.
Хека рядом с ним тоже ожила, милостиво склонила голову.
Затаив дыхание,
боясь поверить, девушка смотрела, как жрецы возвращаются, занимают свои прежние места в полумраке проходов.– Владыка Семи Звёзд и впрямь благоволит им.
– Хоть и не могут дослушать слова драгоценной мудрости.
– Одобрено.
– Одобрено.
– Время мчится всё стремительнее. Возможно, Ему нужен кто-то, кто мог бы угнаться за временем. Порывистость, не скованная разумом.
– Пылкая юность.
– И юность, застывшая в этом мгновении.
– Любопытное сочетание.
– Задавай вопросы, дитя, – эти слова были обращены уже к Нахту, а может, и к ней, Шепсет.
Меджай вопросительно взглянул на неё. Ну конечно, теперь ему вдруг стало интересно её мнение! Она, между прочим, до этого старательно молчала и слушала, как и было велено.
Жрица сглотнула, чувствуя, что каждое слово следует взвешивать очень тщательно. Второго шанса дано уже не будет. Как назло, мысли заметались, и ни одну дельную она не могла поймать за хвост.
– Вы сберегли память об истоках династии, мудрые, – начала девушка.
– Берегли с эпохи противостояния Нубта и Нехена. Даже прежде, чем были дарованы людям Меду-Нечер [245] .
– И после. С эпохи владычества Хека-Хасут [246] над Нижней Землёй.
– Они почитали Сета в Хут-Уарет, и потому другие нарекли Его отверженным Богом. Ещё целая династия забвения.
Шепсет побоялась, что жрецы Сета сейчас снова перейдут к пространному повествованию о временах былых и грядущих. В других обстоятельствах она с огромной радостью послушала бы историю Та-Кемет и божественных культов из их уст. Их знание действительно было драгоценным, сокровенным. Но сейчас ей были необходимы другие ответы, и она чувствовала: их время здесь просыпается сквозь пальцы, как песок. Утекает каплями невидимой клепсидры [247] .
245
Меду-Нечер (др. егип.) – «Божественная речь» или «Божественные слова». Самоназвание древнеегипетской письменности, иероглифическое письмо.
246
Хека-Хасут (др. егип.) – древнеегипетское название народа гиксосов, дословно – «властители чужих земель». Речь идёт о Втором Переходном Периоде, когда египтяне владели только Верхним Египтом, а гиксосы – Нижним.
247
Клепсидра (др. греч.) – известный с древности прибор для измерения промежутков времени в виде сосуда с вытекающей струёй воды. По сути водяные часы. Одна из древнейших клепсидр находилась в Карнакском храме и относится ещё к правлению фараона Аменхотепа III.
Она заговорила со всей учтивостью, на какую только была способна, скрывая предательское нетерпение:
– Прошу, старейшие, проясните наш взор. Уверена, мой Владыка приходил к вам не раз, дабы приобщиться к вашей мудрости. И вот теперь вместо него здесь мы… чтобы восстановить справедливость от его имени.
– Она же почти не слышит его голос, – озабоченно пробормотал кто-то.
– Да, в самом деле слышит плохо, – согласились другие голоса.
– Тревожно.
– Тревожно.
Шепсет похолодела, переводила взгляд с одной фигуры на другую. «Вы ошибаетесь! Я слышала моего Владыку!» – хотелось воскликнуть ей.
Но они были правы. В своих видениях она явственно видела Руджека и других телохранителей. Ей являлись даже несправедливо убитые музыкантши. Но Владыку Рамсеса она чувствовала издалека и совсем редко. А ведь он в самом деле мог бы просто открыть ей правду… Чего же ей не хватало, чтобы связь между ними стала ясной и яркой?
– Хотя бы подскажите, как мне помочь ему, – прошептала она. – С чего мне начать?