"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26

— … признан виновным в пиратстве, разбое на море, нанесении ущерба торговле и подданным Его Величества, а также в вероломном убийстве капитана Бартоломью Роджерса, — монотонно доносилось со стороны помоста. Служка почти дочитал. — За вышеперечисленные преступления, несовместимые со званием христианина и подданного цивилизованной державы, суд постановил…

Он сделал паузу, перевел дыхание и повысил голос, чтобы слышали даже на дальних окраинах площади:

— … приговорить подсудимого, именующего себя «Доктор Крюк», к смертной казни через повешение. Да послужит его участь уроком всем злодеям и нарушителям порядка!

Он свернул пергамент.

Все.

Официальная часть завершена.

Наступила тишина, густая, напряженная. Даже гул толпы стих, сменившись выжидательным молчанием. Сотни глаз уставились на меня в центре помоста. Любопытство, злорадство, страх, возможно, у кого-то даже капля сочувствия — все смешалось.

Палач шагнул вперед. Он двигался медленно, размеренно, без суеты. Работа есть работа. Подошел ко мне вплотную. Капюшон скрывал лицо, но я видел тяжелый подбородок и часть небритой щеки. Он взял конец веревки — толстая, просмоленная пенька.

Я ощутил, как петля скользнула мне на шею. Грубые волокна царапнули кожу. Палач не спеша поправил узел — так смерть наступает быстрее, от перелома шейных позвонков, а не от удушья. Профессионал, что тут скажешь.

Я не сопротивлялся. Какой смысл? Драка на эшафоте? Это только позабавит толпу и сделает конец еще более унизительным.

Веревка легла на плечи, чуть оттягивая голову назад. Неприятное ощущение. Запах пеньки и смолы ударил в ноздри. Последний запах, который я почувствую? Я заставил себя смотреть прямо перед собой. На крыши домов напротив, на клочок неба над ними, уже светлеющий, обещающий ясный день. День, который я не увижу.

Мысли метались, цепляясь за обрывки воспоминаний, за нерешенные загадки. Корова и перо… Вежа… Эльдорадо… Морган с ящиком… Все это теперь казалось таким далеким, почти нереальным. Словно чужая жизнь, прочитанная в книге. А моя реальность — это шершавая веревка на шее, тяжелое дыхание палача за спиной и сотни глаз, впившихся в меня.

Судья, стоявший чуть поодаль, сделал едва заметный знак рукой. Он тоже хотел, чтобы все закончилось побыстрее. У него, наверное, были свои дела. Завтрак, например. Или очередная порция выпивки для поправки здоровья.

Палач положил свою огромную лапищу на простой деревянный стул, на котором я стоял. Стул был единственной опорой между мной и пустотой под ногами. Я чувствовал легкую вибрацию дерева под подошвами своих старых ботфортов. Дыхание стало прерывистым. Инстинкт самосохранения, животный страх смерти боролся с разумом, который твердил — все кончено, прими это достойно.

Взгляд судьи встретился с моим. В его глазах не было ничего — ни злости, ни сочувствия. Просто усталость и исполнение долга. Он слегка кивнул палачу.

Время остановилось. Я слышал собственное дыхание, шелест ветра в листве деревьев на краю площади, чей-то далекий смех, скрип веревки на перекладине над головой. Все звуки обострились до предела.

Судья поднял руку. Толпа замерла окончательно. Даже самые нетерпеливые зеваки перестали переминаться с ноги на ногу. Напряжение стало почти физически ощутимым, оно висело в воздухе плотным маревом.

И тогда прозвучала команда. Короткая, отрывистая, деловая. Голос судьи был ровным, безэмоциональным.

— Исполняй!

Резкий, сильный толчок под подошвы. Деревянный стул с грохотом отлетел в сторону. Доли секунды невесомости, свободного падения в пустоту. Время растянулось, замедлилось до невозможности. Я успел увидеть доски эшафота под собой, мелькнувшие лица в первых рядах толпы, широко раскрытые рты, застывшие в немом крике или простом любопытстве. Успел подумать — вот и всё.

А потом мир взорвался.

Не падение вниз, а чудовищный рывок вверх и в сторону. Веревка натянулась, как струна, всем моим весом врезавшись в шею под челюстью. Хруст. Или мне показалось? Острая, обжигающая боль пронзила шею, ударила в затылок, разошлась огненными кругами по всему телу. Дыхание оборвалось на полувздохе. Воздух отказался идти в легкие, путь был перекрыт намертво. Инстинктивный, судорожный вдох — и ничего, только новая волна боли и удушья.

Глаза вылезли из орбит. Я чувствовал, как кровь приливает к голове, стучит в висках молотами. Мир перед глазами качнулся, поплыл, окрасился красными и черными пятнами. Площадь, толпа, небо — все смешалось. Я болтался на веревке, тело отказывалось подчиняться, оно жило своей собственной, агонизирующей жизнью. Ноги судорожно дергались, пытаясь найти опору в пустоте. Руки, связанные за спиной, беспомощно бились о бедра. Унизительная, отвратительная пляска смерти на потеху толпе.

Я слышал странный звук — хриплый, булькающий клекот, вырывающийся из моего собственного горла. Попытка крикнуть? Вздохнуть? Просто предсмертный хрип?

Толпа. Где-то там, внизу, была толпа. Я мельком видел их расплывчатые пятна лиц. Но шум исчез. Или я перестал его слышать? Гудение в ушах нарастало, заглушая все остальные звуки. Мир сузился до этой веревки, до боли, до отчаянной, безнадежной борьбы за глоток воздуха.

Сознание начало меркнуть, уходить, как вода сквозь пальцы. Мысли путались, рвались.

Корова… перо… точка обзора…

Вежа… Ты все видишь? Это конец твоего эксперимента? Довольна?

Боль… она отступала. Или я просто переставал ее чувствовать? Тело обмякло, конвульсии стали слабее, затихая. Осталось только ощущение давления на шею и нехватка воздуха, сосущая пустота в легких. Мир вокруг окончательно погрузился в темноту, лишь где-то далеко, на периферии угасающего зрения, плясали красные искры.

Я еще чувствовал, как мое тело медленно раскачивается на веревке. Взад-вперед. Маятник, отмеряющий последние удары сердца. Стало тихо. Очень тихо. Исчез гул в ушах, исчезли последние отголоски звуков с площади. Тишина. Глубокая, обволакивающая, почти уютная.

Темнота сгущалась, заполняя все. Последняя мысль, слабая, как тлеющий уголек: «Неужели… так просто?..»

И потом — ничего. Абсолютная, бесконечная пустота.

Виктор Гросов Доктор Крюк 4

Глава 1

Интерлюдия.

За день до казни.

«Принцесса Карибов», или «Морской Ворон», как ее теперь называли, стояла на якоре в нескольких милях от берега. Барбадос темнел неприветливой громадой на горизонте, лишь редкие огни Бриджтауна мерцали в ночной мгле. Корабль укрылся в небольшой, не отмеченной на картах бухте, выбирая место так, чтобы его силуэт не был виден с берега или проходящим судам. Здесь, вдали от любопытных глаз и патрульных кораблей английской эскадры, блокировавшей гавань, решалась судьба Доктора Крюка. Или, по крайней мере, делалась попытка ее решить.