"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35

— Хорошо, — ответил Николай, — сначала о ребенке. Вне зависимости от пола он будет, прежде всего, Романов со всеми его привилегиями. Я дарую ему, как возможному первенцу, миллион рублей серебром. Тебе лично — триста тысяч ассигнациями на текущие расходы и новый бриллиантовый гарнитур.

Мужу твоему Константину Николаевичу будет очередной чин по службе — тайного советника. Извини, больше некуда.

— О-о! — Капризно изогнула Мария прелестные губки превосходной красавицы, чарующе действующие, по крайней мере, на ее отца, — это же лишь третий класс. У тебя же есть еще звание действительного тайного советника, а потом канцлера! По петровской табели именно он занимает первую ступень. Вот дальше уже некуда!

— Звание канцлера по существующей традиции дается лишь по дипломатической службе, — Николай I строго посмотрел на дочь. Капризы — капризами, но совать свой красивый носик… она, по меньшей мере, не должна.

— Папочка, ну пожалуйста, — зачастила Мария, чувствуя, что со своими требованиями она уже пересекает грань приличия. И мягко обольщающе улыбнулась отцу.

Николай задумался. Честно говоря, он и сам не раз уже понимал, что его пращур Петр Великий тут немного не додумал и надо бы придумать какой-нибудь общий соответствующий чин первым классом, а не только для дипломатов. И даже название было придумал. Но как-то все не с руки было проводить реформу.

Ну а сейчас можно. И государственный аппарат в очередной раз облагородит, и дочери как бы уступит.

— Хорошо! — император решительно встал, показывая свою непреклонность, — я велю поставить в лестницу чиновничьих званий еще один чин. Скажем действительного тайного советника 1-го класса. Первым кандидатом на это звание будет, разумеется, твой князь! Ты довольна, дочь моя?

— Да, папА, — Мария подскочила, целомудренно поцеловала кончиками губ отца в щеку, — ты хороший родитель, спасибо!

Вот такой был разговор за спиной у князя Долгорукого. А он, еще ничего не зная, решил остановиться в каком-нибудь первоклассном трактире по пути от Зимнего дворца к жандармерии, перекусить, не барин же.

Ха-ха. Между прочим, как раз барин. И поэтому обедать будет по-господски. Тут ведь как посмотрят, такой и кладут обед! Сначала по положению, а потом по деньгам. Феодальное государство. Пусть ты дворянин, хоть и нищий, а все равно выше, чем купец, хоть и богатый.

А тут и князь, и богатый, знай только накладывай, ибо гость еще и голодный. Остановил у купеческого двора, что на Миллионной улице, предупредил кучера, что ему некогда, но четверть часа у него есть. Пусть тоже откушает в дешевой забегаловке.

И молодецки спрыгнул с пролетки. Честно говоря, о кучере мог бы и не беспокоиться. Люди в XIX веке самостоятельные, тем более простые. Привыкли, что о них никто не беспокоится и, если сам не потревожишься, то останешься голодным. Но вот не может попаданец так не беспокоится. Люди ведь. в XXI веке вон о кошках и собаках уже сподобятся из жалости. Ведь тоже живые и все, если не понимают, то чувствуют. А тут люди и такие же думающие. И пусть теорему Пифагора не знают и только на двух языках разговаривают — русском и матерном. А все одно, не по гуманистически. Или, скажем в понятиях XIX века, не по православному.

Зашел. Трактир XIX века для сиятельного князя не общепит XXI века для обычного россиянина. Ни тебе очереди, ни дефицит и отсутствие блюд.

Тем более, откуда-то знают, что он действительный статский советник и сиятельный князь Долгорукий, следователь самого императора Николая I.

По тем временам, такой гость запросто был равен прошедшему наяву Богу. Прямо так пришел и даже милостиво кивнул! И ведь не побрезговал, хотя кругом простые, хоть и богатые люди — купцы и промышленники…

Вот скажем, вы когда-нибудь с Богом виделись? И даже прислуживали ему? Уж не говоря об обеде с ним!

Нет? Все понятно, значит вы из скучного и очень реалистического XXI века. Все одинаковы, все есть, но как-то очень искусственно и опять же попроще. Ни тебе ботвиньи, ни варенной стерлядки. Даже хлеб наполовину с нефтью. А уж из чего делают водку или хотя бы бургундское, лучше вообще не знать. Опять хреновина на хреновине.

Не все, правда, и в XIX веке вкусно. Например, Константин Николаевич никак не мог понять прелести черной икры. Нет, надо будет, и он съест, залпом, как лекарство. И сразу запьет чистой водой. Но восхищаться этим и сладко наедаться, он все же не может.

Под эти мысли пообедал. Все очень просто: на салат — раковые шайки с капустой и перепелиными яйцами с мясом тетеревов. Из горячего: на первое — ботвинья на бульоне рябчиков. На второе — мякоть осетра, испеченная в сметане. И все это под бургундское 1837 и года и под Лимонное вино 1841 года.

Ничего, так сказать. На десерт пирожное и сладкие груши.

На все про все около рубля серебром. Вот-с, оказывается, и боги платят. Другое дело, у простых людей рубль единственный или вообще последний, а у князя их не меренно. Жалованье, доходы с поместья, неоднократные пожалования императора. Видит Бог, такого сановника с неопределенным доходом (кроме императора, разумеется) наша страна в XIX веке вряд ли еще видела. Даже великие князья. Те слишком видны и обществу, и императору, чтобы слишком легко обогащаться.

Во как!

Глава 20

Подошел к своей пролетке и несколько в замешательстве остановился. Конная пролетка — не элитный автомобиль XXI века, здесь не требуется ни специальное удостоверение, ни особые знания по теории и практики автомобилевождения. Но, pardone, как же это, он — князь рюриковой крови и на место кучера. Не осрамит ли он знаменитейшую фамилию Долгоруких таким образом?

И потом, все-таки XXI век — это уже эпоха нефтяных моторов разной модификации, а не коней, и он тогда, еще будучи Георгием Васильевичем, лошадей он и не видел и ни разу не ездил! Как оно управлять машиной на однолошадном двигателе?

К счастью, князю не пришлось долго стоять и сомневаться. Герасим, оставивший в роли постового одного из мальчишек у пролетки и теперь уведомленный им, уже торопливо спешил.

— Поели, ваше сиятельство, — сказал он, вытирая жирные губы — тоже, видимо, успел подкормится, — изволите ехать дальше?

— Да, пожалуй, — облегченно сказал князь, — прямиком в жандармское управление! Пообедали, можно и поработать.

Он грузно сел в пролетку, Григорий, забравшись на облучок, чмокнул губами, пошевелил вожжами. И норовистая, но умная кобыла Глаша, тоже поевшая положенного кучером в кормушку овса, тронула пролетку.

— Вот ведь, — с удовольствием подумал попаданец, — в каждом веке своя специфика. Тут требуется овес и простое ласковое слово, через двести лет — бензин и масло. А специальный человек везде полагается. Только здесь он называется кучер, а там будет — шофер или водитель.

Такое философское настроение держалось у него довольно долго — до жандармского управления. А там свои заботы, свои люди, так сказать, тоже требующие «ласки», стремительно отогнали у него этот дух. Уголовники это могут в два счета!