"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Это, конечно, всё хорошо, но как я его найду? Земля-то огромная, он может быть где угодно.
— Твой друг тебе поможет, — тот показал пальцем сам на себя. — Даю тебе месяц, человек. Не справишься… В общем, я всё сказал.
Синие глаза потухли, и тело Ломоносова свалилось набок, повиснув на стременах. Я спрыгнул с лошади и помог ему выпутаться.
— Ты как?
— Да, вроде ничего. Что он хотел от тебя? — спросил Ваня, как только дрожащими руками надел упавшие очки, и собрал глаза в кучу.
— Жертвы. Он хотел от меня жертвы, — похлопал я
'Тур’Загал или Демонический Бык, девятое дитя бога смерти Обскуриана, чьё имя означает неукротимую мощь и неизбежность распада. Он был назначен править землями, что ныне зовутся Китаем, и его тень простёрлась над ними, как предвестие гибели. В те дни, когда осуждённых приводили на казнь, Тур’Загал верхом на своём могучем быке топтал выложенные в ряд тела, превращая их в кровавую массу, удобрявшую почву для будущих войн.
Младший сын бога смерти обладал даром гниения и разложения, а также мог запечатывать души, лишая их покоя и превращая в вечных пленников теневого мира. Невидимое воинство, всегда готовое защитить своего хозяина, появлялось из ниоткуда и погружало города и крепости во тьму и хаос.
Где бы ни прошёл Тур’Загал, всё живое увядало, земли гнили, а сама смерть становилась только началом нескончаемой агонии. Легенды гласят, что этот Повелитель получал удовольствие от убийств, уничтожая целые поселения, а его рёв был невыносим для смертных, ибо разрушал разумы и волю тех, кто пытался бросить ему вызов'.
«М-да, весёлый дядька», — сказал я себе и отпил из кружки зелeного чая, любезно предоставленного диаконом Серапиона. Домой я так и не вернулся, отправив послание Мамоном, а сам умчался вместе с Ваней в Вологду, чтобы воспользоваться библиотекой епископа.
Тот удивился, но всё же предоставил нам ночлег, а наутро один из священнослужителей проводил меня в запретную для чужаков комнатку и вынес мне всю литературу, что была связана с легендами о прошлом боге смерти.
В одном из трактатов я и узнал, кто такой Тур’Загал.
«Пятый этаж — это ещё как минимум десять-пятнадцать процентилей тени. Чёрт», — выругался я.
Этот тип специально тормозил моё развитие, чтобы я все силы направлял на убийство неугодных ему полубожков. Один вопрос: почему он сам их не уничтожил, если была такая возможность? Зачем оставил под боком у человечества столь взрывоопасное наследие?
«Он боится не меня», — рассуждал я, — «А возможного союза старого и нового бога смерти. Если одного он еле-еле упрятал в теневую тюрьму, то вот двоих точно не потянет».
Будь я помешанным на власти мизантропом, то ни за что не допустил бы возрождения конкурента, ведь в будущем придётся делить территорию, а при таких раскладах война неизбежна. Тогда почему?
Хотя… Вот возвысится совсем зелёный божок и придётся ему махаться с Клирикросом. Сложно с ходу выступать против опытного соперника, а вот если натравить на него Обскуриана и немного помочь… К примеру,
затянуть схватку, измотать заклятых врагов, а потом добить обоих — тогда есть шанс самому оказаться в дамках.Этого и боится бог Света — временного союза. Потому и хочет навлечь на меня гнев за убитых детей.
Сейчас он может только шантажировать меня и ухватился за единственную возможность помешать. Это наталкивало на мысль, что и с самим Клирикросом что-то не так, он не может сражаться в полную силу, иначе бы просто вырвал с корнем сорняк тьмы.
«Выходит, заточение Обскуриана не так-то легко ему далось. Возможно, этим самым он навредил и себе — иначе как объяснить сюсюканье со мной, обычным человечишкой?»
По поводу реальных мотивов можно строить гипотезы сколько угодно, но одно я теперь знал точно: вся та гадость на третьем и четвёртом теневых слоях — дело рук Тур’Загала. Скольких же рыцарей он наплодил, что инквизиторы до сих пор разгребают этот бардак?
Ещё одна головная боль — ограниченный срок задания. А если бык спрятался в Поднебесной? Да я потрачу больше времени на саму поездку, чем на тренировки и подготовку к битве.
«Он сказал, что Ваня сориентирует. Плакал мой отпуск в Громовце — больше чем на пару дней не получится задержаться».
— Я ухожу, — повысив голос, оповестил я и позвонил в колокольчик, лежащий на краешке дубового стола.
Меня тут же осмотрели, чтобы не допустить пропажи священных текстов, и гостеприимно проводили до выхода.
— Ну что, есть успехи? — спросил Ломоносов, его в отличие от меня оставили дожидаться в одной из келий, хотя тот и был в прошлом клириком, все права утратили силу, как только он покинул церковную фракцию.
— Да, — я вкратце пересказал ему добытую информацию и тот задумался. — Срок, конечно, нереальный, я даже не знаю, стоит ли вообще возвращаться в Громовец?
— Мне кажется, он не просто так рекомендовал начать с Тур’Загала.
— А ты вообще сам как? Поменялось что-то, ну в твоей этой способности видеть ману?
— Честно говоря, нет, — покачал головой Ломоносов, — но я не думаю, что тебе стоит отменять поездку. Скорее всего, он слышит и знает теперь всё, что доступно мне, — клирик положил себе ладонь на грудь. — И я не чувствую ничего, что бы говорило против возвращения в Громовец.
— Ты прав — синеглазка бы предупредил, — кивнул я. — В любом случае выхода у нас нет, закончим с Брешью и собираемся в путь.
Доскакав до Бастиона, мы переоделись в походную одежду, наспех перекусили и выдвинулись с сычовцами к стометровке. Вместе с нами туда ехало ещё множество телег. Чистильщиков стягивали заранее, чтобы ускорить «уборку» территории, но помимо них было ещё много священнослужителей и ликвидаторов.
Разномастная вереница людей всё шла и шла по проделанной наспех просеке. Часам к пяти мы таки добрались до лагеря и первым делом пошли искать Бенкендорфа. Это было несложно — маг земли выстроил себе наблюдательную башенку в шесть метров и смотрел в подзорную трубу на копошащееся море монстров.