"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

И я знал, что она все испортит. Мне не хотелось никого видеть, и появилось желание развернуться и пойти в другую сторону. Но если я задачу провалю, потеряю санто. У нас и так в копилке хоть шаром покати, а я терпеть не могу голодать.

Как же меня гнетет человеческое групповое существование… Ответственность, работа, правила! Как вообще можно постоянно жить по чьим-то гнетом? Делать то, что тебе и не хочется? Это же кошмар наяву, неудивительно, что они пустеют и желают себе смерти.

Вот и мне оставалось только нестись вперед, пока Тао не оторвалась на достаточное расстояние. Я плавно перешел на бег и последовал за пыльной дорожкой среди сосновой поросли. Вскоре услышал шум воды, вновь река. Наверное, та же самая, которую нам пришлось переходить вброд. Я узнал впоследствии, что это было частью испытания, — мастера прекрасно знали, что мосты не выдержат сезона дождей, каждую весну так.

Я выбежал на подмытый берег, щурясь от блеска водной ряби. Слишком ярко и резко ударило в глаза солнце, ведь полдня я провел в сумраке лесов.

— О, наконец-то! Ты меня поймал! — Тао сидела на пригорке, свесив с него ноги и разглядывая свой вакидзаси, покручивая его в ладони.

— Никак не наиграешься, — произнес я приближаясь.

— Конечно, ты посмотри какой красивый…

Нам выдали оружие, да это так. Крайняя степень доверия, как нам сказали. А ещё уточнили, что это временно и за нами все-равно следят и казнят в случае побега. Так или иначе, меч надлежало оставить в хранилище, без надсмотра практиковаться было запрещено. Тао нарушила правила, просто ради потехи потащила оружие на пробежку, и если об этом узнают, я потеряю напарницу в два счета.

— Зря ты так, если заметят…

— Эти мухи жужжат за километр, я успею его спрятать, не парься.

— Как ты его вообще стащила? У тебя есть доступ к арсеналу?!

— У меня свои методы, — хитро прищурилась она. — Если что-то нужно, и тебе помогу вынести. Ты только попроси как следует.

Я забрался на пригорок и сел с ней рядом, но не слишком близко. Неподалеку валялась её брошенная сумка с ловушками и деревянный меч для тренировок.

Она протянула мне фляжку, я отпил из неё сладковатую жидкость.

— Это что?

— Ягоды, — ответила она. — Размяла и в воду закинула, не бойся не ядовитые. Я просто по соку скучаю. И по мороженому. А так считай смузи-лайт.

Дети. Какие же они ещё дети. Могут корчить из себя кого угодно, но фактически у них губы ещё к соске тянутся.

— Гадость, — буркнул я и вернул фляжку.

— Чего ты всегда смурной такой?!

— Я не смурной.

— Нет, а какой тогда? Всегда хмуришься, губы сжаты, глазами зыркаешь, а как на тебя посмотришь, наоборот взгляд опускаешь. Странный ты, Икари-кун.

— Выражение эмоций запрещены в Габутай, — вспомнил я. — Просто следую правилам.

— Мне кажется, что ты меня дуришь, Икари.

— Назад пойдем? — сменил я тему.

— Не, скажут, что весь день халтурили. Лучше тут посидим. Вроде как, программу отрабатываем.

— Ну-да, ну-да. Я не против.

— Так и… О чем хочешь поговорить? — повернулась она ко мне.

— Ни о чем, — честно ответил я.

— Нет, так не пойдет. Давай говори честно, — о чем? О еде, свободе, уроках… о сиськах?! Вы же парни, любите сиськи обсуждать, да?

— Не уверен, — вздохнул я. — Ну ладно, хочешь болтать, болтай. Сколько ты в Габутай?

— Второй год.

— И как стала заместителем Асуры?

— Просто, я бываю весьма убедительна, — улыбалась она. — А ещё я хорошо учусь, особенно в контактных науках.

Я не стал уточнять, что она имела в виду под этим странным выражением, даже не хочу знать.

— Как она тебе?

— Жесткая, — задумалась Тао, — холодная, прямо как ты. Расчетливая, а ещё она стерва.

— Что за история у нее с Кенджи?

— Он давно на неё глаз положил, так говорят. Только вот он её не интересует, поэтому отношения между группами стали, мягко говоря, натянутыми. Я, если честно, не знаю, хочет ли Кенджи её заполучить или уничтожить, да я думаю, он и сам не знает.

— Что ты можешь о нем рассказать?

— О Кенджи? Боюсь, это не ко мне, я слишком плохо ориентируюсь в этих всех семьях, правилах борёкудан и прочем дерьме. Я-то и якудза быть не хочу, если честно.

— Тогда что здесь забыла?

— Ну, или так, или арестное заключение, пока не стукнет 20. Мне 17 сейчас, это ещё три года в тюрьме с обязательными работами. Ну его к черту, здесь веселей.

— О вашей группе ходят слухи…

— О том, что мы все малолетние проститутки? — засмеялась она. — Нет, не все. Кто-то работал в массажных салонах или банях, но большинство здесь не поэтому.

— И ты?

— Некоторое время я работала помощницей хостес, в одном злачном «розовом салоне».

— И чем ты там занималась?

— Хостес подавала знаки, а я должна была реагировать. Два пальца, — шампанское, ладонь ребром, — виски. Если проводит пальцем по горлу, — таблетки, трет нос — дорожку кокса, ну и так далее. Интересная работа, но платили мало, да и если в облаву поймают с набитыми карманами запрещенных веществ, салон повесит все на тебя. Поэтому я ушла работать куклой.

— Куклой…

— Да, мне было 15 лет, нужны были деньги, жить было негде, и я была жутко тупой. Поэтому пошла туда. Знаешь сколько можно поднять на несовершеннолетнем теле? Ты офигеешь. Работа была непыльной, салон престижный, платили очень неплохо. И я не оказывала услуги интимного характера, если ты об этом подумал.

— Тогда я не понимаю.

— Меня наряжали как хентай косплейщицу, — чулки по бедра, мини-юбка, ушки, все дела. Клиент выбирал из доступных девочек, платил, и ему разрешали подняться наверх, поиграть с куклой. Трогать можно, нюхать, щипать, гладить, больше ничего нельзя. Поцелуи, интим, все это строго запрещено. И вот стоишь там полчаса как дура набитая, пока какой-то извращенец твою подмышку нюхает, фу, как вспомню, аж дрожь пробирает. Некоторые вообще странные были, бывало, поставит у стены и заставляет имитировать глажку или петь песни просит. Жуть. Но зато полчаса тебя потискают-полапают и деньги сразу. Заработок приличный, да и не перетруждаешься.

— А как ты сюда попала?

— А ты как думаешь? — усмехнулась она. — Один из клиентов слишком далеко зашел. Начал трогать там, где нельзя, в трусики полез… Я попыталась вырваться, но он очень настойчивый был. Шиматтэ, чертов мудак. Ну я его и полоснула ножом по лицу, я же не совсем тупая, чтобы без оружия работать. А в итоге, — обвинение в проституции, умышленное нанесение вреда чужому здоровью, нападение с применением холодного оружия… В общем, полный список, — 5 лет в тюрьме с каторгой на чертовых мандаринах. Вербовщица сказала, что в Габутай меньше правил, мне скостят срок, да ещё и выпускать будут, я не задумывалась.

Идея о том, что там на свободе люди платят за то, чтобы нюхать чужие подмышка казалась не просто абсурдной, но дикой. И они меня психопатом называют.

Я отдал ей наполовину выкуренную сигарету, она выхватила её и затянулась, мечтательно глядя на блестящую реку.

— А Асура, она как сюда попала?

— Это лучше тебе у неё спросить, — осторожно ответила Тао. — Ей не понравится, что я говорила о ней за спиной.

А ведь Асура и правда их держит в железном кулаке. Нужно будет сказать Ягами, чтобы менял панибратскую стратегию руководства, вот как нужно. Чтобы боялись даже слова сказать о старшине.