"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19

– Чтобы мы убрали поле. Иначе начнут убивать заложников. Кроме самой Озмы, у них в руках еще четыре человека из ее охраны. Обычная тактика террористов…

– Они хотя бы намекнули, зачем им Озма?

– Намекнули! – ощерился Носов. – Так намекнули, что у меня до сих пор кулаки чешутся. Они сказали, что она им нужна.

– И все?!

– И все.

Носов посмотрел на экран.

– Пошли, – сказал он коротко.

Отстранил «фантома» и протиснулся в расщелину. За ним двинулся незнакомый Кратову человек, очень худой и длинный, похожий на жюльверновского Паганеля, в широкополой соломенной шляпе (что вполне соответствовала образу, но вступала в вопиющее противоречие с погодой), только без очков и подзорной трубы. Потоптавшись на месте, Кратов сунулся следом и едва не застрял. Когда он, суетясь и шепотом бранясь, высвободился, то обнаружил, что замыкает процессию учитель Рмтакр «Упавшее Перо» Рмтаппин, великий знаток боевого искусства «журавлиных наездников». Как он здесь оказался и зачем, оставалось только гадать.

Корабль эхайнов, обычной для Галактики блюдцеобразной формы, имеющий размеры для недальних перелетов, то есть не более двадцати метров в диаметре, лежал на естественной площадке, со всех сторон укрытой от волн, ветра и чужих взглядов тесно сбившимися скалами. С воздуха его было не разглядеть благодаря мимикрирующему защитному покрытию. Аппарат как аппарат, чуть поменьше типового «корморана»… Надо полагать, пятерым заложникам и громоздкого телосложения эхайнам, числом никак не менее, в кабине приходилось сидеть друг на дружке.

Едва только делегация с Носовым во главе приблизилась к кораблю на расстояние брошенного камня, как в борту его вскрылся люк. Появились трое эхайнов, все двухметроворостые, невероятно широкоплечие и не по сезону легко одетые в какие-то легкомысленные цветные шорты и безрукавки, очевидно – чтобы продемонстрировать свою телесную мощь и презрение к непогоде. Двое держали в мускулистых загорелых лапах какие-то сложные и ощутимо тяжелые агрегаты из матово-черного металла. Третий, напротив, в руках ничего существенного не имел, за исключением шутовской тросточки. И это был граф Лихлэбр.

– Ты смелый, – проскрежетал он, обращаясь к Носову. – Удивляет. Убил бы одной рукой.

– Может быть, – сказал Носов, невольно изъясняясь в той же экономной манере, которая у эхайна наверняка была обусловлена малым словарным запасом. – Но не ты. Ты умрешь первым.

– Х-ха! – воскликнул эхайн, и Кратов уловил в его эмоциональном фоне слабую тень одобрения. – Это, – граф не оборачиваясь показал на агрегаты у своих спутников, – оружие. Высокая энергия. Я умру. Но не один.

– Умрут все эхайны, – согласился Носов. И с отчетливо читаемой угрозой повторил: – Все.

– Женщины, – неприятно усмехнулся одними губами Лихлэбр. – Дети. Старики. А?

– Все, – подтвердил Носов.

– Не верю, – качнул головой эхайн. – Вы мягкие. Вы не можете, как мы.

– Ты не увидишь, – сказал Носов. – Может быть – я не увижу. Но они умрут. И – хватит об этом.

– Х-ха! – снова гаркнул Лихлэбр, но на сей раз с раздражением. – Мы решаем. У нас то, что вам нужно.

– Вы не решаете, – возразил Носов. – Вы отдаете то, что нам нужно. Мы вас отпускаем. И это все.

Желтые глаза эхайна скользнули по лицам стоявших молча людей.

– Ты смелый, – проскрипел Лихлэбр. – Почему не один? Кто они?

Нескладный тип, деликатно кашлянув, выступил вперед и снял шляпу.

– Филипп Лагранж, – представился он, коротко поклонившись, и сразу же вернул шляпу на прежнее место. От него исходило удушливое ощущение с великим трудом сдерживаемого страха. Если эхайн умел воспринимать эмо-фон (а отчего бы ему не уметь?), то мог бы наслаждаться произведенным впечатлением. – Я член Магистрата города Тритоя, континентальной столицы Эльдорадо. Я обязан присутствовать на переговорах по своему административному статусу. Магистрат уполномочил меня предоставить вам гарантии неприкосновенности и свободы передвижения, если заложники будут освобождены. В моем лице вольная планета Эльдорадо предлагает вам дружбу и гостеприимство на любой срок, какой вы сочтете для себя приемлемым…

Эхайн выставил перед собой трость (Лагранж осекся на полуслове и невольно попятился) и надменно объявил:

– Мы свободны. Мы ходим, где хотим. И берем то, что нам нужно. Ты? – Он смотрел на Рмтакра, как обычно, наглухо упакованного в свою серую хламиду, потемневшую от влаги.

– Ты мне интересен, – кротко ответил тот. – Мы уже забыли, как это выглядит.

– Где твое лицо? – рявкнул эхайн.

Рмтакр «Упавшее Перо» Рмтаппин слегка приоткинул капюшон. Призрачный свет Сомнамбулы отразился в черных блюдцах его нечеловеческих глаз. Лицо графа Лихлэбра напряглось, едва не утратив всегдашнюю спесивую гримасу. Низкий лоб собрался в складки, словно эхайн что-то мучительно припоминал. И эти воспоминания были ему крайне неприятны.

– Вы с ними, – сказал он с укоризной.

– Да, – удостоверил Рмтакр. – И давно.

– Это было ошибкой.

– Это был правильный выбор.

Лихлэбр усмехнулся, но не столь уверенно, как раньше. Его взгляд остановился на Кратове.

– Зверь-Казак, – промолвил эхайн.

– Т'гард Лихлэбр, – сказал Кратов.

И ужасной силы ударом швырнул его на мокрые камни.

7

…! – вырвалось у Носова.

Он быстро переводил взгляд то на зловещие черные агрегаты эхайнов, нацеленные на людей, то на скалистые склоны, где наверняка таились его сотоварищи с такими же опасными игрушками.

Член Магистрата Лагранж пискнул что-то неразборчивое, схватил свою замечательную шляпу, сорвал с головы и, прижимая ее к груди, бросился бежать. Учитель Рмтакр «Упавшее Перо» Рмтаппин молча выдвинулся на его место, в его бесформенной фигуре читалось громадное напряжение.

Лихлэбр грузно возился в грязи, мотая головой со слипшимися в сосульки волосами. Ему с трудом удалось принять сидячее положение и укрепиться так, не заваливаясь на бок. Неверным движением он вскинул над головой ладонь (эхайны немедленно опустили оружие), а затем плавно и бережно поднес ее к затылку.

– Драд-шхирси, – раздельно выругался он.

– Иофс 'уэгхр кх'элпешт, – ответил Кратов. – Долг любит возвращаться.

До графа, наконец, дошло, что с ним ведут диалог на его родном языке.

– Драд-шхирси эр'шхирси драд, – пробормотал он изумленно. – Ты боец. Это твоя работа. Я видел. Но ты говоришь… как эхайн!

Кратов быстро переглянулся с Носовым. По бледному лицу того мелькнула тень торжествующей ухмылки. Благодаря медиатранслятору Конрад мог знать содержание разговоров в «клубе любителей эхайнов». Он мог знать имена участников и проскользнувшие в беседах титулы. Но он не знал, кто есть кто на самом деле. И он честно сообщил своим нанимателям, что один из завсегдатаев интеллектуальных посиделок профессиональный гладиатор. Чем доставил им, наверное, немало пищи для размышлений на тему «на кой бес высокоученому собранию этот здоровенный и по скудоумию немногословный малый».

Между тем, Лихлэбр не глядя нащупал тросточку и, опираясь на нее всем своим немалым весом (тросточка гнулась, но держала), наконец выпрямился.

– Кто ты? – спросил он Кратова.

– Я тот, кто хочет договариваться.

– Ты не хочешь воевать?!

– Не хочу. И никто не хочет.

– Но мы хотим! – проскрежетал эхайн.

– Это ошибка. И я могу доказать.

– Доказать? Есть что-то, чего мы не знаем?

– Да.

– Но мы знаем все!

– Никто не знает всего… Отпусти всех заложников. Возьми меня. Узнаешь то, что знаю я.