"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Смуглая кожа, мощные скулы, – сказал Кратов. – Крупный нос, понятное дело – орлиный. Жесткие черные пряди до плеч. Иногда увязанные в косичку.
– Как видно, ты имел дело с индейцами, – пробурчал Сидящий Бык.
– Среди моих друзей есть и подлинные индейцы.
– Я отличаюсь от подлинных тем, что не увязываю волосы в косичку, а заплетаю. И не в одну, а в несколько. Все, как на старинных картинках. – Похоже, человек-2 снова шутил. Но полной уверенности в том не было. – Возвращаясь же к Буббу… Нет, он ничего не заподозрил. Его звериное чутье здесь спасовало. Если он и впрямь хотел огреть меня дрыном, то лишь
– Браво! – сказал Кратов. – Наконец-то у Бубба появилось время для медитаций!
– Урсиноиды довольно неплохо живут. После того, как по Церусу прокатился огненный вал по имени «Кратов», они стали господствующим видом на всей Хаффии. – Не видя реакции, Сидящий Бык счел необходимым пояснить: – Хаффия – это такой континент.
– В честь первооткрывателей с Хаффы, – задумчиво поддакнул Кратов.
– Вот именно… Бубб не выделял меня среди прочих ксенологов. Его доверительный диапазон применительно к людской расе оказался шире, чем это бывает у самих людей. Те выделяют нас быстро и практически безошибочно.
– Ну, среди людей тоже встречаются странные экземпляры, – хохотнул Кратов. – К примеру, доктор Артур Клермонт, начальник миссии на планете Пирош-Ас, принципиально удаляет всякую растительность с головы и лица, никогда не улыбается и строит фразы в соответствии с правилами «демосфенова канона».
– Что такое «демосфенов канон»?
– Не знаю. По-моему, он сам это и выдумал. Удручающая картина…
– Этот ваш доктор Клермонт – просто выпендрюжник, – заявил Сидящий Бык.
– Где ты подцепил это слово?! – ахнул Кратов.
– У тебя, разумеется, – спокойно ответил человек-2. – При первой встрече ты произвел на меня убийственное впечатление… хотя и извинился. В ходе второй встречи ты на моих глазах выпил почти ведро «Карлсберга» и существенно обогатил мой запас русских идиом.
– На то был повод, – Кратов смущенно засмеялся.
– В отличие от человека, который выпендривается, то есть – эпатирует окружающих своим нарочитым, неестественным поведением, мы изначально и ненатужно ведем себя иначе. Мы другие, поэтому для нас то, что вы называете емким словом «выпендреж», вполне органично.
– Да, я заметил: курточка, штанишки – все по погоде… Почему мы идем пешком?
– Потому что здесь нельзя летать. А точнее – снижаться до десяти километров, следовательно, гравитры, с их нормальным пятикилометровым потолком, отпадают. Сразу за стоянкой начинается запретная зона. Есть, конечно, оленьи упряжки, но…
– Олени простудились? – сочувственно предположил Кратов.
– Просто я решил, что тебе захочется прогуляться по снежку.
– Ну, разумеется…
– Видишь эти корпуса? Это лаборатории ментального программирования. Не те цеха и поточные линии, которые ты можешь увидеть на любой ферме по производству биотехнов. Здесь ведутся уникальные разработки. Здесь делают человеческий мозг. Двенадцать лет назад здесь построили мой мозг.
– Тебе двенадцать лет?! – поразился Кратов.
– А ты полагал, что я окажусь твоим ровесником? – пожал плечами Сидящий Бык. – По вашим меркам я подросток-несмышленыш. Но я никогда не был ни младенцем, ни подростком. Я помню себя практически с момента рождения. – Он коротко улыбнулся. – Да и рождения как такового не было.
– Могу я задать совершенно
бестактный вопрос?– А у тебя получится?
– Забавно, – сказал Кратов. – Недавно в том же самом сомневался один чрезвычайно развитый подросток лет четырнадцати. Дело было на детском острове под названием Ферма. Там разводят животных…
– Знаю, – кивнул Сидящий Бык. – Ну, и какой же бестактный вопрос ты хотел задать чрезвычайно крупному подростку лет двенадцати?
– Как долго ты рассчитываешь прожить?
– Это не бестактный вопрос, – заметил Сидящий Бык. – Скорее риторический. Мы не умираем. В нашей функциональной программе смерть не предусмотрена. Речь идет, разумеется, о биологической смерти.
– Но это тело не сделано из вечных материалов! К тому же, ты не слишком бережно с ним обращаешься…
– Должно быть, я не слишком корректно выразился. В этих корпусах создали не мой мозг, а мою личность. А уж потом подыскали ей временный носитель в виде мозга и временное тело. Моя личность бессмертна. Если мозг и тело выйдут из строя, их можно будет заменить.
– Заменить… понятно.
– Не печалься, – сказал Сидящий Бык. – Твоя личность тоже бессмертна. Личность как информационное наполнение мозговых клеток. Просто для тебя еще не создана технология замены мозга и тела. Но над этим работают. Это главная задача. Собственно, мы появились лишь как побочный продукт при решении главной задачи.
– Надеюсь, у тебя нет на этот счет комплексов?
– У меня вообще нет комплексов.
Они стояли перед белой двухстворчатой дверью без ручек и надписей. Сидящий Бык стянул с руки перчатку, подышал на ладонь и прижал к промороженному металлу. Створки бесшумно разошлись, оттуда выкатился клуб плотного пара, который показался Кратову горячим.
– Мы пришли, – сказал человек-2. – Отнесись к нему с уважением. Что бы ты ни думал о его рациогене – сейчас он работает над твоим бессмертием.
– Рациоген тоже был побочным продуктом? – не удержался от шпильки Кратов.
– Полагаю, да, – без тени смущения ответил Сидящий Бык. – Кому нужен всемогущий разум, который умрет?
– Антропоид, кавказская раса, мужской пол, гипертрофированная мускулатура… Не думаю, что вы мне интересны, – сварливо сказал Морлок.
– Вы удивитесь, но это взаимно, – поклонился Кратов.
– За каким же чертом вы явились?!
– Если наш разговор пойдет в том же ключе – то считайте, что лишь затем, чтобы вы это знали.
Морлок нахмурился и с полминуты старательно жевал губами, что-то для себя решая. Потом сказал:
– У меня для вас десять минут. Считайте это данью любезности. Не выпроваживать же человека, который тащился через весь мир, сам не зная зачем!.. Надеюсь, вам достанет рассудка использовать их с пользой…
Доктор Теренс Морлок стоял вполоборота, глядя куда-то мимо всего и всех, утолкав руки в карманы крахмально-белого комбинезона. Его пушистая, как у цыпленка, нежно-розовая макушка находилась примерно на уровне кратовского плеча. Кабы не брюзгливые интонации да пренебрежительное выражение лица, он бы вполне мог сойти за Санта-Клауса. Тем более что лютовавший за стенами лаборатории мороз к тому располагал. Однако рождественских подарков явно не ожидалось.
– Тогда сразу к делу, – сказал Кратов. – Я хочу найти и вернуть рациоген.