Фантазм

— Я мог бы стать ещё более театральным, — прошептал он. — Хочешь покажу?

Офелия ничего не сказала и не посмела двинуться — она едва дышала.

Синклер ухмыльнулся, довольный её страхом.

— У меня есть для тебя предложение.

— Нет… — начала она, но её слова быстро затихли под давлением его руки.

— Не перебивай меня, — резко сказал он. — Моё предложение простое. Ты выйдешь из игры, и я исполню любое твоё желание.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Говорят, ты ищешь свою сестру, — продолжил Синклер. — Я скажу тебе точно, где она. Или, может быть, ты хочешь денег? Славы? Назови своё желание, и оно твоё.

— Почему тебе так нужно, чтобы я ушла? — прищурившись, спросила она. — Мы ведь не встречались до этого. Какая тебе разница, останусь ли я в этой игре?

Лицо Синклера помрачнело.

— Просто прими сделку.

Её губы искривились в презрительной ухмылке, и она вырвалась из его хватки.

— Пошёл. К чёрту.

— Ты правда думаешь, что если выиграешь эту игру, то вас с ним ждёт счастливый конец? — проворковал он с малой долей яда в голосе. — Блэквелл не может уйти. Если ты сдашься сейчас, я не только исполню твоё желание, но и разорву твою сделку с ним.

Её горло сжалось, игнорируя боль, которую принесли его слова. Она и Блэквелл лишь отвлекали друг друга. Больше ничего.

— Почему ты внезапно вмешался? — выдавила она.

— Потому что ходят слухи, что маленькая некромантка помогает Блэквеллу и находит в этом доме то, что ей не следовало бы, — его взгляд потемнел. — Это лишь вопрос времени, когда ты обнаружишь что-то, во что тебе не стоит ввязываться. И я готов сделать то, чего другие Дьяволы не хотят.

Тут до неё дошло.

— Ты знаешь, где ключ, — сказала она, внезапно всё поняв. — Ты знаешь его историю и то, почему он здесь. И не хочешь, чтобы это узнала я.

— А говорят, что смертные — дураки, — с издёвкой произнёс он.

Она бросила ему дерзкую усмешку:

— Я представляю для тебя угрозу. Поэтому ты все это время следил за мной, не так ли?

Тьма в его глазах усилилась, и его выражение стало враждебным.

— Я — последний, кого ты захочешь сделать своим врагом.

— Конечно, ведь Дьявол, которого пугает присутствие смертной, — это действительно страшно, — ядовито ответила она. — Как я уже сказала, иди к черту.

На это он неожиданно сделал шаг назад и улыбнулся.

— Думаешь, ты так хорошо его знаешь? Страница восемьсот восемьдесят два. Спроси его, почему он не показал её тебе.

У Офелии ёкнуло в груди, но она тщательно скрыла свою реакцию.

— Чтобы задать ему вопрос, тебе придётся выпустить его, — холодно заметила она.

Синклер наклонился ближе.

— Мы скоро встретимся снова.

С этим угрожающим обещанием он исчез вместе с дымом, и едва она успела облегчённо вздохнуть, как Блэквелл ворвался в комнату, разнося дверь в щепки. Мгновение спустя он уже был перед ней, его взгляд, полный беспокойства, лихорадочно скользил по её лицу и телу, а руки стремительно отодвинули выбившиеся пряди волос с её лица.

— Ты в порядке? Он тронул тебя? — требовательно спросил он.

— Я в порядке, — ответила она, чуть отстранившись. В его глазах промелькнула обида, когда он убрал руки. — Покажи мне страницу восемьсот восемьдесят два.

Он сглотнул и отвёл взгляд.

— Офелия…

Она резко вздохнула. Значит, это правда — он что-то скрывал от неё.

— Покажи, — твёрдо повторила она. — Немедленно.

Его челюсть напряглась, и спустя мгновение он исчез, чтобы поднять книгу с пола у дивана. Вернувшись, он молча протянул её ей.

Она затаила дыхание, листая страницы, пока не добралась до нужной. Офелия внимательно прочитывала каждое имя, и когда её взгляд остановился на одном из них, адреналин пронзил её тело.

Габриэль Уайт.

Её дыхание сбилось, и она продолжила искать дальше. Ещё через несколько строк её взгляд наткнулся на имя, от которого у неё подкосились ноги.

Тесс Гримм.

ГЛАВА 30. ТАЙНЫ

Проблема с тайнами заключалась в том, что они, как язвы, разрывали заживающие раны. Опустившись на колени, с глазами, полными слёз, Офелия начала сомневаться, было ли хоть что-то в её жизни по-настоящему правдой. Или же она просто проживала искажённую реальность все эти годы.

В детстве она нечасто задавала вопросы матери. Ведь Тесс Гримм прожила гораздо более насыщенную жизнь, была добра, хотя не всегда тепла, и настаивала на своих странных правилах лишь из-за заботы о дочерях.

Не заключай сделки с дьяволами. Не гуляй по Новому Орлеану после заката. Не спи, если перед твоей кроватью стоит окулус. Голос в твоей голове будет тебя игнорировать, если ты будешь игнорировать его. Когда-нибудь ты возглавишь этот род, Офелия, и я знаю, что ты продолжишь наше наследие с достоинством.

Голос матери преследовал её повсюду, окрашивая каждый поступок. И когда Офелии казалось, что она задыхается под тяжестью своего наследия, она напоминала себе, что её мать отказалась от жизни, полной приключений, когда умерла бабушка, чтобы оставаться верной своему роду. Как она могла завидовать тому, что её сестра была младшей, когда магия была такой честью? Как она могла ревновать к Женевьева, которая всегда была такой светлой и любящей? Но все эти тайны разбивали уже и так померкшие розовые очки в пыль. Единственная причина, по которой она оказалась в Фантазме, заключалась в том, что её семья не доверяла ей свои тайны, и она ненавидела это.

Ненавидела то, что она никогда не знала, что её мать была одной из участниц Фантазмы, хотя Женевьева явно знала. Её сестра годами была одержима этим поместьем Дьяволов и, казалось, пыталась связаться с другим участником, которого, вероятно, знала их мать. И Офелия подозревала, что всё это было гораздо более личным для её семьи, чем просто случайное знакомство с Габриэлем Уайтом. Она боялась думать об этом слишком глубоко, опасаясь, что снова потеряет контроль над собой.

Она ненавидела, что Женевьева знала о долгах их семьи и подделала подпись матери в банке, чтобы держать Офелию в неведении. Возможно, ей пришлось делать невообразимое, чтобы раздобыть деньги. И Офелия задавалась вопросом, не думали ли её мать и сестра, что она не справится с подобной информацией. Что её разум уже слишком хрупок, слишком переполнен Призрачным голосом, чтобы выдержать ещё одну стрессовую новость.

Но больше всего она ненавидела то, что единственный человек, которого она сейчас хотела видеть, с кем хотела поговорить обо всём этом, — это Женевьева. А Женевьева пропала. Из-за Офелии.

Какая сломанная семейка, — прошептал Призрачный голос в её сознании, пробуждаясь. — Сломанные. Сломанные. Сломанные… — эхом раздавалось у неё в голове снова и снова.

— А-а-а! — закричала Офелия, вскочив на ноги и вонзив палец в грудь Блэквеллу. — Я была глупа, что пришла сюда, и ещё глупее, что когда-то поверила хоть единому твоему слову.