Фантом для Фрэн

– Я дала маме телеграмму, - сказала Фрэн. – Не беспокойтесь, прошу вас.

“Это вообще не твое дело!..”

– Никакого стыда у молодых, - сказала миссис Корнер.

Фрэн покраснела от гнева и открыла рот, сама не зная, что скажет. Она еще не осознала хлынувший из нее поток гортанной жесткой и звонкой речи, как услышала вскрик миссис Корнер и увидела, как квартирная хозяйка побледнела, припав к стене. Фрэн шагнула к ней, и женщина отпрянула.

– Не подходи ко мне! – визгливо крикнула миссис Корнер. Потом ей, быть может, станет стыдно; но сейчас она ничем не отличалась от любой средневековой кумушки, которой почудился дьявол.

Или не почудился?..

– Я сказала, чтобы вы не беспокоились, мадам, - тихо повторила Фрэн, уже по-английски. – Пожалуйста. Не бойтесь…

Миссис Корнер таращилась на нее, не в силах дать никакого членораздельного ответа. На пороге гостиной возникли ее муж и двое детей, с выражением ужаса на лицах.

– Это древний язык, который я раньше изучала, - сказала Фрэн. – Я иногда забываюсь и говорю на нем вместо английского. В этом нет ничего странного – простите, что испугала вас.

Из глаз миссис Корнер наконец исчез иррациональный ужас.

– Ах, вот в чем дело, - сказала она.

Фрэн кивнула, стараясь выглядеть как можно убедительнее.

– Ну вы и напугали меня, - сказала миссис Корнер.

– Мама, что случилось?

Из-за ее плеча вынырнула голова Полли, младшей дочери. Хозяйка сделала инстинктивное движение, словно пытаясь защитить ребенка от “отродья сатаны”, но остановилась.

– Все в порядке, Полли. Возвращайся в гостиную, - сказала миссис Корнер.

Фрэн стояла, ожидая, что ей с минуты на минуту прикажут убираться вон. Она видела, что такая мысль отразилась на лице женщины.

– Идите мойте руки и садитесь за стол, - наконец с тяжелым вздохом сказала ей миссис Корнер. – Наказание господне!

Она ушла.

Фрэн закрылась в ванной и всплакнула на несколько секунд – нервы не выдержали. Потом она умылась холодной водой и присоединилась к ужинавшим Корнерам. Они уже заканчивали. Дети некоторое время с любопытством перешептывались, поглядывая на нее, но миссис Корнер с ней не говорила и даже старалась не смотреть. Потом она буквально выгнала свое семейство из-за стола, чтобы не оставлять рядом с Фрэн. Девушка не успела поесть, но тоже встала вместе с хозяевами.

– Уж доедайте, - сердито сказала ей миссис Корнер.

– Спасибо, мадам, - сказала Фрэн.

Хозяйка, не отвечая, ушла.

***

Дом погрузился в тишину. Фрэн, одетая в халат поверх ночной рубашки, полулежала на постели и листала книгу – глаза закрывались, но ее как будто что-то подгоняло, заставляло бодрствовать и действовать. В самом деле, какая… срочность?..

Фрэн зевнула, прикрыв рот рукой.

Ничего она за этот вечер так и не узнала. Конечно, она теперь значительно лучше осведомлена о культуре Древнего Египта “вообще”, но это ни на шаг не приблизило ее к ответам на ее вопросы.

Жрецы… храм солнца.

Она узнала, что центром культа бога солнца Амона-Ра являлись Фивы, где, собственно, и зародился этот культ. Но Фрэн не знала, почему вдруг взялась утверждать, что ей снились именно Фивы и именно храм Амона. Она выносила из своих снов память о лицах, о древнеегипетском городе и внутреннем убранстве домов… и, кажется, даже склепов… но смысл разговоров этих людей стирался, как только Фрэн пробуждалась или несколькими секундами позже. Хотя во сне она понимала древних людей прекрасно, избирательная память ярче всего сохраняла чувственные впечатления, которые были очень сильными.

Фрэн покраснела. Она из-за этих снов уже давно перестала ощущать себя девушкой – как будто каким-то обходным, запретным путем получила знания о физической стороне любви и любовный опыт. Неужели женщина из ее снов была… хм… падшей? Было ли у египтян такое понятие? Все равно, смысл от этого не меняется…

Фрэн вдруг устала думать и положила голову прямо на раскрытую книгу. Вьющиеся каштановые волосы разбросались по ровным черным строчкам, лишив их смысла.

Она стояла босиком на траве, радостно смеясь и протягивая руки к какому-то полунагому человеку, спрыгнувшему со стены впереди. Этот человек был совсем как ее властелин, одно лицо, только намного моложе - очень красивый, хотя их бритые головы до сих пор заставляли Фрэнсис Грегг вздрагивать. Но эту женщину, которой она была во снах, – нет.

Юноша опустился перед нею на колени и потянул вверх ее платье, под которым не было никакого исподнего, зато был увеличившийся живот. Фрэнсис Грегг была беременна. Ее возлюбленный стал целовать ее живот, заставляя Фрэн блаженно стонать и смеяться, а потом она оказалась на траве рядом с ним, и они занялись слишком прекрасными и постыдными вещами, чтобы их осмысливать, тем более – описывать…

– Я хочу, чтобы ты была моей, - сказал ее любовник, когда все закончилось и они улеглись рядом, отдыхая.

– Я принадлежу твоему отцу, господин, - возразила Фрэн.

И вдруг ее любовник приподнялся и так взглянул на нее, что женщина вжалась в землю, беспомощно вскинув руки.

– Он касался тебя? Отец?..

Фрэн часто задышала от страха и восторга.

– Нет, - сказала она, и юноша вздохнул с огромным облегчением.

– Но он имеет на это право, - печально напомнила Фрэн, глядя на него.

Она ощущала себя странно, двойственно – как хорошая актриса, которая только иногда осознает, что она актриса. Ей полагалось говорить такие слова, а ее возлюбленному – так на них отвечать.

Ее любовник встал. Он вдруг поднял ее следом за собою, прижал к себе и поцеловал.

– Скоро я стану мужчиной по закону, Тамит, - сказал он. – И тогда…

Фрэн прижала палец к губам, потом прошептала, кивнув в сторону стены:

– Беги, дорогой, тебя увидят! Я боюсь за тебя!

Он храбро улыбнулся, потом снова притянул ее к себе и поцеловал. А потом бросился к стене… и не нашел ничего, за что мог бы уцепиться.

Фрэн ахнула от ужаса, а потом вдруг увидела, что ее любовник сорвался, и бросилась вперед.

Фрэн сидела в постели и приходила в себя. Ее все еще покачивало со сна, предметы плавали вокруг в темноте; одеяло скомкалось вокруг ее влажных лодыжек. Фрэн встряхнула головой, так что волосы упали на плечи и лицо теплым покрывалом.

– Тамит, - прошептала она. – Тамит!

Какое странное имя.

Я наконец узнала, как меня зовут, вдруг подумала молодая женщина и фыркнула. А потом ей неожиданно расхотелось смеяться. А если это и правда – она? Если эта ужасная Тамит – она?..