Фантом

На сцене появились две легкие двухколесные колесницы, запряженные… сначала, ни Дима, ни Ира не поняли, кем, но потом увидели, что это стоящие на четвереньках девушки – по четыре на каждую колесницу. Надеты на них были кожаные корсеты, стягивающие живот, но оставляющие совершенно открытой грудь; высокие сапожки-копытца; длинные перчатки, закрывающие от повреждений локти. Роль трусиков выполняли широкие ремни упряжи, проходящие между ног. На лицах тоже ремни, во рту – удила, а на глазах – шоры. Над макушками развивались плюмажи (на одной колеснице желтые, на другой – красные). Обе колесницы двигались быстро и слаженно под громкую бравурную музыку, и в них стояли девушки в блестящих купальниках, которые размахивали хлыстами, приветствуя публику.

Музыка стала тише. Колесницы остановились, и появился ведущий шоу, который что-то объяснял, бурно жестикулируя.

– Что он говорит? – поинтересовался Дима шепотом.

– Объясняет правила. Сейчас оба экипажа спустятся в зал и лавируя между столиками, должны будут пройти определенный маршрут. Нужно делать ставки, как на ипподроме.

– Но это ужасно!.. – у Иры даже глаза округлились.

– Я так не думаю, – закурив, Андрей повернулся к ней, – Румыния – нищая страна, но здесь очень красивые девушки. После краха социализма, чтоб заработать, они сначала дружно вышли на панель, но потом на всех уже перестало хватать платежеспособных клиентов. Дошло до того, что проститутки стали обслуживать в кредит!.. А здесь они очень даже прилично зарабатывают. Правда, пока не кончится контракт, жизнь у них тяжелая. Они, действительно, практически приравнены к лошадям. Держат их в специальных стойлах, гоняют до седьмого пота, чтоб не теряли форму; спят они на сене прямо голяком. Но за это же платят! У каждой девушки подписан нормальный, юридически грамотный контракт …

– Колизей… – задумчиво произнес Дима.

– Так не зря ж румыны считают себя потомками римлян, – Андрей, снова повернулся к сцене.

По залу ходили полуобнаженные девицы и принимали ставки, собирая карточки, заранее разложенные на столах. Ира увидела на их столе такие же.

– Я не буду участвовать в этом абсурде, – предупредила она.

– Не хочешь, чтоб девочки заработали денег? – удивился Андрей, – они ведь все равно побегут, и ты ничего не изменишь.

Ира подумала, что каким бы варварством не казалось это развлечение, лучше, действительно, сделать ставку, чтоб унижение, по крайней мере, как-то окупилось.

– И сколько надо ставить?

– От ста лей. Верхний предел не ограничен.

Ира посмотрела на «лошадей». Лиц их она не видела, поэтому не могла определить, кто ей нравится больше, а это могло бы служить единственным критерием. Впрочем, какая разница?.. У одной из девушек из-под плюмажа выбивались смешные, будто накрученные на карандаш, локоны, и грудь была маленькая, с коричневыми сосками, как у нее самой.

– Если это обязательно, – сказала она, – я б поставила на желтых, но у меня нет денег.

– Пару сотен я как-нибудь найду, – Андрей засмеялся.

– А я – на красных, – Дима решительно полез в бумажник. У него даже не возникало сомнений, на кого ставить, потому что едва упряжки появились на сцене, он увидел блондинку. Он не знал, как выглядит ее лицо, но волосы… они так напоминали генерала из его сна!.. И чем дольше он смотрел, тем сильнее становилась уверенность, что если сорвать эту чертову кожаную маску, то увидишь чуть раскосые глаза и огромный рот. Все начинало становиться на свои места. Невидимая властная рука продолжала вести его к неясному и непредсказуемому финалу.

– Красные победят, увидите, – в Димином голосе слышался такой азарт, словно находился он на самых настоящих бегах.

– Тебе это нравится? – спросила Ира.

– Не знаю… – Диме не хотелось рассказывать, что он узнал одну из «лошадок». …Да-да, все правильно. Она ж говорила, что из другой игры. Вот она, эта игра. Я обязательно должен встретиться и поговорить с ней. Но как?.. Она же не поймет меня, а переводчик будет совершенно неуместен… а вдруг поймет? Вдруг это продолжение сна, в котором возможно все?..

– Так тебе это нравится или нет? – настаивала Ира.

– А женщина, поднимающая штангу, это лучше? Между прочим, олимпийский вид спорта, – ответил Дима запальчиво. А еще он постеснялся сказать, что ему нравилась не столько сама идея бегов, сколько смотреть на женские фигуры, застывшие в эротичных позах, и одетые так искусно, что оставаясь практически обнаженными, все-таки несли свою тайну.

– Я тоже за красных. Родной революционный цвет, – Андрей сделал отметки в карточках и забрал у Димы деньги.

Свет стал бледнее, а на полу неожиданно вспыхнули яркие стрелы, указывавшие маршрут. Получалось так, что и старт, и финиш, проходили около их столика.

Колесницы по специальному пандусу спустились вниз и замерли. Теперь они стояли совсем близко. Дима так пристально смотрел на блондинку, что ему стало казаться, будто и она сквозь упряжь смотрит, именно, на него, и это ему она кивает головой!.. По телу пробежала дрожь возбуждения. Он должен потом найти ее, во что бы-то ни стало! …Так вот какая это игра!.. Да уж, это не шахматы…

Со старта колесницы ушли вместе, однако уже через два столика красные начали вырываться вперед, грубо вытесняя желтых с дорожки.

– Так не честно, – заметила Ира.

– Не честно, – согласился Андрей, – но судья не видит, а это главное. (Судья находился возле сцены, и ему, наверное, казалось, что желтые сами забирают вправо).

Когда упряжки подходили к первому повороту, красные уже ушли вперед метра на два. Блондинка несколько раз тряхнула головой, и Диме показалось, что ее волосы струятся по ветру, как во сне. …Она!.. Это она!..

Возница желтых уже кричала, войдя в раж, а потом сильно ударила хлыстом по «крупу» правую «лошадь». Та рванулись вперед, и левая (приглянувшаяся Ире), не ожидавшая этого, сбилась, запутавшись в постромках. Легкая колесница накренилась, и вознице ничего не оставалось, как спрыгнуть с нее, а красные, не спеша продолжали свой победный финиш. Зал начал свистеть, совсем как на стадионе, причем, свистели даже женщины в вечерних платьях.

Желтая колесница понуро тащилась к пандусу, а возница шла рядом, вся пунцовая, низко опустив голову, но Диму это не интересовало. Он видел, как красные остановились за финишной чертой, и «генерал», победно тряхнув «гривой», оторвала руки от пола, поднимаясь с дыбы. Она была самой великолепной, не только среди «лошадей», но среди всех, находившихся в зале!..

– И все равно, это не честно, – Ире было жаль всех проигравших, но особенно ту, с накрученным локоном – если раньше девушка казалась веселой и резвой, то теперь почти ползла, припадая к земле, – им ничего не заплатят, да?

– Наверное, – Андрей пожал плечами, – вообще, все зависит от хозяина. Здесь же у каждой конюшни свой хозяин, как на ипподроме. Раньше моя подружка тут работала – рассказывала. Есть нормальные люди – понимающие, что это фактически спорт, а ей самой попался отморозок полный; она как-то не вписалась в столик – он ее потом так отхлестал плеткой, типа, она, в натуре, лошадь. После этого она плюнула, расторгла контракт…