Фараон

Я проклинал их в самых злобных выражениях, но слова не могут помочь мертвым. Все мое внимание переключилось на тех, кто еще был жив – если они вообще существовали. Сколько было нападавших? Я удивился, потому что тропинка была вытоптана множеством ног. Я прикинул, что их было не меньше тридцати, включая тех четверых, которых Пальмис забрал с собой.

Но на переднем плане моего сознания, затмевая все остальное, стоял образ Серрены. Как они с ней справились? Когда они снимали с нее одежду, мог ли кто-нибудь из них устоять перед ее обнаженной красотой? Я почти слышал их похотливые крики, когда они прижимали ее к земле и ждали своей очереди сесть на нее. Я почувствовал, как по моему лицу текут слезы - слезы гнева, ужаса и сострадания. Я вскарабкался Саммер на спину и в диком отчаянии послал ее вниз по тропинке к голубому бассейну.

На тропинке валялись еще семь трупов. Все они были мужчинами, и большинство из них были ужасно изуродованы. Это были те, кого Рамзес послал охранять Серрену. Я больше не терял времени, останавливаясь, чтобы рассмотреть их. Я невольно ощутил проблеск надежды, так как не обнаружил никаких следов Серрены или двух ее служанок. Возможно, незваные гости спасали женщин. Возможно, они знали цену выкупа за Серрену, если ее не разорили и не изнасиловали.

Я вышел из леса над пляжем и снова остановился. Дневной свет быстро угасал. Однако я видел следы, оставленные незваными гостями на золотистом песке пляжа, спускавшемся к самой кромке воды. Но перед моими глазами горизонт растворился во тьме и мраке. Я не мог разглядеть никаких следов странного корабля в темнеющем море. Первым моим побуждением было спуститься к кромке воды, но я с трудом сдержался, поняв, что таким образом могу уничтожить ценные следы, оставленные мародерами на мягком песке.

Я спешился и быстро привязал Саммер за поводья к крепкой ветке на краю леса. Затем я пошел по следам на песке, держась подальше от них, чтобы не испортить их. В первых же нескольких ярдах я заметил нечто такое, что полностью окупило мое усердие. Была одна серия регулярных следов сопротивления, наложенных на отпечатки многих других ног. Я узнал их почти сразу.

Я уже решил, что нападавшие были шайкой пиратов, которые совершенно случайно напали на Серрену и ее спутников. Но теперь я понял, что это был не тот случай. Однако в этот момент меня отвлек стук копыт и голоса, выкрикивающие мое имя с тропинки через лес над пляжем. Я узнал голос Рамсеса, а также Голос Гуротаса.

– Здесь!
– Я им ответил.

Они выехали из леса на открытое место. Как только они заметили меня, они погнали своего коня туда, где я стоял, оба выкрикивая мне отчаянные вопросы.

– Серрена! Ты нашел ее?’

‘Она здесь?’

– Нет! Она ушла, но я думаю, что знаю, где она должна быть, - крикнул я в ответ.

‘Во имя нежной Артемиды!
– Взмолился Рамзес.
– Кто бы ни были эти разбойники, они убили Пальмиса и всех наших людей. Мы оставили Хуэя с телом его сына. Он полностью уничтожен потерей. Умоляю вас, не позволяйте им сделать то же самое с моей Серреной.’

Сидя по левую руку от Рамзеса, Гуротас впадал в неуправляемую ярость, выкрикивая дикие проклятия и угрозы. ‘Я найду того, кто совершил эту чудовищную вещь, даже если это займет у меня всю оставшуюся жизнь, - прорычал он.
– И когда я поймаю их, то дам им такую смерть, которая поразит даже Богов.’

Они остановили своих лошадей рядом со мной. ‘Кто это был, Таита? Ты же все знаешь. Рамсес соскочил с седла и схватил меня за плечи. Он начал дико трясти меня.

– Отпусти меня и успокойся!
– Крикнул я ему в ответ и с усилием сумел освободиться.
– Вот так! Посмотри сам!- Я указал на следы на песке.

‘Я не понимаю ...
– заорал на меня Гуротас. ‘Что ты пытаешься нам показать?’

– Посмотри на эти отпечатки в центре дорожки. Посмотрите, как тот, кто их сделал, волочит правую ногу.’

– Панмаси!- Рамзес выкрикнул Это имя, когда понял, что я ему говорю.

– Тот, кого сама Серрена заставила нас освободить. Грязный неблагодарный ублюдок вернулся прямо сюда, чтобы схватить ее и утащить в логово Аттерика.’

‘Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что у Серрены есть все шансы остаться в живых. Аттерик никогда бы не позволил Панмаси убить такого бесценного заложника, - попытался я утешить Гуротаса и Рамзеса.

– Я молюсь, чтобы ты оказался прав, Таита. Но мы должны немедленно отправиться за ними.- Рамзес говорил, как человек, растянутый на пыточной дыбе. ‘Мы должны вырвать Серрену из их лап.’

‘Это моя дочь, мое единственное дитя, которое эти негодяи украли у меня. Рамзес прав. Мы должны немедленно отправиться за ней.- Гуротас тоже был охвачен яростью и отчаянием.
– С милостью богов мы могли бы поймать их прежде, чем они достигнут устья Нила, потому что именно туда они ее и везут.’

Я был не в лучшем состоянии, чем они оба, но я был в состоянии сдерживать свои эмоции более твердо. ‘Мы не должны больше тратить время на стенания и удары в грудь.- Я говорил резко, пытаясь их успокоить. ‘К тому времени, как мы вернемся в порт-Гитион и подготовим наши корабли к выходу в море, Панмаси будет иметь почти полное десятичасовое преимущество. Кроме того, мы понятия не имеем, на каком судне он похитил ее.- Я указал на следы носа корабля на песке у края пляжа.
– Судя по всему, это небольшой торговый барк. Но море между этим местом и Египтом усеяно такими судами. Как только каждый из них заметит нас, они примут нас за пиратов и убегут от нас. Нам придется гоняться за каждым судном, которое мы увидим: долгое, скучное дело. А тем временем Панмаси будет плыть к Нилу, поставив все паруса и взяв на весла по два человека.’

Этого было достаточно для их беспокойства в настоящее время, поэтому я не стал указывать на возможность того, что Панмаси не направится прямо к устью Нила. Он мог бы устроить так, чтобы колесницы ждали его в одном из многочисленных крошечных портов на североафриканском побережье, чтобы доставить его и его пленника по суше в Луксор. Как только Панмаси войдет в реку Нил или даже на территорию Египта, он окажется вне пределов нашей досягаемости.

– Гуротас прав, - сказал я со всей силой, на которую был способен.
– Каждое мгновение драгоценно. Мы должны немедленно отправиться в порт-Гитион. Мы должны выйти в море и попытаться уловить запах Панмаси, прежде чем он исчезнет.’

Несмотря на мою браваду, темнота безлунной ночи мешала нам, и было уже далеко за полночь, когда мы достигли гавани.

Пока Рамсес, Гуротас и Гуи с отчаянной поспешностью готовили свои корабли к выходу в море, мне было поручено отправиться в цитадель и сообщить Техути и Бекате о потери их детей. Вероятно, с моей стороны было бы нехорошо предположить, что ни Гуротас, ни Гуи не имели мужества сделать это самим. Однако к этому времени я уже привык к ужасам, которым подвергались все мы.

Я отправился первым, чтобы доставить изуродованный труп Пальмиса к Бекате. Когда служанки подняли ее с постели, я обнял ее и попытался объяснить ей ужасную судьбу, постигшую ее младшего сына. Я думаю, она все еще была одурманена вином, которое выпила раньше. Она продолжала уверять меня, что Пальмис отобедал и уже спит в своей постели.

Я осторожно провел ее в прихожую, где мои люди уложили его. Несмотря на все мои усилия скрыть его раны – смыть кровь с лица и расчесать волосы, затем закрыть веки пустых глазниц и перевязать выпотрошенный живот – он все еще представлял собой ужасное зрелище для любой матери. Она отпрянула от него и на несколько мгновений прижалась ко мне, а затем бросилась на его тело, плача и дрожа от отчаяния.